Сандра Мэй - Семь шагов к счастью

— Боба Сайкса…

— Точно, у него. Боб ведь хороший парень был, добрый, ласковый, на помощь безотказный. Женился три раза — и со всеми своим женами сохранил хорошие отношения, детям всегда помогал… Одним словом, непутевый — но хороший. Дэвис с ним был неразлейвода, даже взял его на ранчо Клея работать, хотя сам Клей и опасался это делать. Как выяснилось, правильно опасался. Дэвис и Боб быстро сообразили, что гулять можно и на рабочем месте, незачем все время мотаться в город, где запросто можно нарваться на Илси или еще кого из брошенных жен… Так что проведение всех праздников перенесли на ранчо Эда Клея, в тот самый домик, который он Дэвису предоставил. Что там творилось — не знаю, врать не буду, но даже у ковбоев, когда они приезжали в город за покупками, глаза были круглые и изумленные. Девки туда шастали — правда, чужие, не наши. Ходили слухи, что Дэвис их прямо на трассе подбирал. Профессионалки… смекаешь? Лет шесть назад Боб Сайке женился на Лиззи Осгуд…

— На Горластой Лиззи?

— Ага. Причем по большой любви. Все у них как-то быстро сладилось, свадьбу сыграли, а через полгода она Бобу дочку родила. Для него это был уже шестой ребенок, но любил он ее без памяти.

— Любил? Больше не любит?

— Не спеши. Все гораздо печальнее. У нас в Мисчиф-Крик к тому времени дела шли хуже некуда. Мэр уже сбежал, большинство жителей разъехалось, магазин и тот закрылся. Работы не было никакой, так что все, кто еще мог работать, потянулись в Остин либо на соседние ранчо. Какой-никакой, а заработок. Боб тоже устроился работать — дочка совсем маленькая была. Лиззи все следила, чтобы Боб не пил… а в результате сама пристрастилась.

— Ох… Чего это она?

— Ну, вроде как она его из дома не выпускала к друзьям. К Дэвису, стало быть. Сиди дома, а хочешь пить — пей со мной. Кукурузное пойло в наших краях, сама знаешь, гонят все кому не лень, да и стоит недорого… С работы Боба выгнали, терпеть его пьяным за рулем трактора никто из фермеров не собирался. Ехать им было некуда, да и не хотел Боб никуда уезжать. Тут, надо признаться, Дэвис всех удивил. Стал навещать их, деньги иногда привозил. Правда, злые языки говорили, что лучше бы он эти деньги на собственную дочь тратил — там они тоже были бы не лишними, но в дом Илси Дэвис даже не заходил. С дочкой общался и все. В общем, четыре года назад от такой развеселой жизни Боб Сайкс неожиданно умер…

— Боже! Клер, это же с ума можно сойти! Он был совсем молодой…

— Ну как сказать. Лет на десять нас постарше — самый противный возраст для мужиков. А потом, ты не забывай, образ жизни он вел, мягко говоря, не самый здоровый.

— Бедная Лиззи…

— Ты слушай дальше, рассказ не про нее, а про твоего ненаглядного. Естественно, его известили, он примчался со своего ранчо, ходил по городу бледный и трагический, Лиззи очень поддерживал и обещал, что во всем поможет. Занимался похоронами, со всеми договаривался… а вечером накануне похорон исчез.

— Как исчез?

— Так, исчез. Утром все собрались возле церкви — ни гроба, ни Боба, ни Дэвиса. Его ж должны были привезти из морга больницы в Остине! В общем, стоим мы возле церкви, дождь льет, истерика назревает, тогда Джимми мой говорит: надо бы съездить в Остин и все узнать. Может, Дэвис с документами застрял, мало ли — он же не родственник.

— Ну и? Дальше!

— Преподобный Саймон поехал сам — он у нас вроде как единственный представитель администрации. Мы все пока в церковь зашли, там тепло и на голову не льет. Я побежала домой — мне близнецов было пора кормить, они совсем крошечные были. А потом меня разморило… В общем, я заснула.

— Клер! Ты меня прости, но…

— Да нет, это важно. То есть не то чтобы именно это важно, что заснула, а то…

— Клер!

— Хорошо-хорошо-хорошо. Просыпаюсь я, а за окном уже темно, ночь на дворе. Я скорее из комнаты, думаю — нехорошо получилось, неудобно. А в гостиной сидит Джимми за столом, и перед ним бутылка и стакан. У меня все оборвалось в тот момент, Брит! Я на мгновение подумала — опять! Сорвался мой Джимми. А он мне глухим таким голосом: были бы у меня ноги, пошел бы и лично этому кобелю яйца оторвал! Оказалось, Дэвис накануне забрал у Лиззи все бумаги для морга, успокоил ее, пообещал, что все будет в порядке, и уехал к себе на ранчо. И больше с него не выезжал!

— Как?!

— А вот так. Просто взял и не поехал никуда. Преподобный Саймон до Остина добрался уже в сумерках, там на него вытаращились — никто, говорят, за покойником вашим не приезжал, мы и сами удивляемся. И машины никакой заказанной нет, в смысле катафалка. Преподобный давай обзванивать похоронные фирмы — а там говорят; ночь на дворе, кто же ночью хоронит? В общем, еле уговорил кого-то, совсем простой гроб купил на свои деньги, погрузили Боба-беднягу на катафалк, и поехала эта скорбная процессия в Мисчиф-Крик. На ночь глядя, конечно, никто хоронить Боба не стал, поставили гроб в церкви и разошлись. Женщины пошли к Лиззи, потому что она совсем в истерике была, а мужики посовещались и послали делегацию на ранчо Эда Клея. Понимаешь, Бриттани, как бы к Дэвису ни относились… но на этот раз почти все подумали, что с ним самим что-то случилось. Можно на свидание не прийти, на работу проспать, но чтобы с покойником… Никто не думал!

— Чего не думал?

— К нему приехали его же приятели — Гай, Даг и Ронни. И выяснилось, что Дэвис просто так не поехал никуда. Ему было неохота. Он под это дело быстренько разобрал какую-то железяку из гаража, разложил вокруг нее инструменты — мол, срочный ремонт — и ходил с умным видом. Когда увидел, что это Гай, Даг и Ронни, успокоился, инструменты бросил и прямым текстом им выдал: я, говорит, с Бобом уже попрощался, а похороны я не люблю. У меня от них настроение портится. Даг ему — ведь тебя же ждали! А Дэвис: ну там же народу полно; наверняка справились. Привезли ведь Боба? — Да, привезли. — Ну, значит, все в порядке.

— Да как же он… — Бриттани прикусила язык, не договорив фразы.

Все самообладание куда-то улетучилось, и она порадовалась, что комната погружена во мрак. Удушливой волной наползал румянец. В висках колотилась боль.

Мама, прости меня! Прости, слышишь?! Папа… Я чертова идиотка, эгоистка, самовлюбленная дура! Только услышав подобную историю про другого человека, я осознала, как это мерзко и страшно — предать в смерти!

Ведь тогда, тринадцать лет назад, я была уверена, что поступаю правильно. Не поехала на твои похороны, мама, потому что рассудила все очень правильно и разумно: деньги есть, похоронят, без присмотра могилку не оставят… А у меня была работа, меня только-только взяли в хорошую фирму, и я гораздо больше боялась произвести на них плохое впечатление…

Бриттани осторожно поставила пустую рюмку на столик, протянула к огню замерзшие, подрагивающие пальцы. Кашлянула, изо всех сил надеясь, что голос не будет дрожать: