Эллен Сандерс - Пьянящая любовь

Робин пулей вылетела из дому. До начала лекции по социологии оставалось менее часа, а ей еще нужно заскочить в библиотеку, чтобы вернуть взятые на выходные книги на французском. Эйдон проявлял настолько незаурядные способности, что за месяц ежедневных занятий они успели пройти полуторагодичный курс для начинающих. Анджелина Макдауэлл оказалась права во всем. Ее сын поражал усидчивостью, оригинальностью мышления, памятью и обаянием. Последним в особенности. Робин часто ловила себя на мысли, что сожалеет о своем возрасте. Будь она ровесницей Эйдона, наверняка бы сделала все возможное, чтобы обратить на себя его внимание.

Впрочем, будучи на восемь лет его старше, Робин без труда завладела всем свободным от школьных занятий временем ученика. Однако и ей пришлось пожертвовать своим досугом. На прогулки по магазинам с Мирандой и на свидания с Джеймсом времени катастрофически не хватало. Успехи Эйдона служили малой компенсацией за обиды друзей.

Быстро преодолев лестницу в шесть ступенек, Робин неожиданно оказалась в объятиях молодого человека.

— Осторожнее, мисс Голдвей, — с лучезарной улыбкой произнес Эйдон.

— Господи, ты меня испугал. — Робин вздохнула и попыталась высвободиться из объятий ученика. У стороннего наблюдателя — а им могла оказаться миссис Макдауэлл — поза Робин и Эйдона вызвала бы подозрения. — Я думала, ты еще спишь.

Отступив на пару шагов, Робин смогла рассмотреть своего ученика. Эйдон был одет в широкие спортивные штаны и обтягивающую майку без рукавов. Судя по раскрасневшемуся лицу и тяжелому дыханию, парень возвращался с утренней пробежки по парку.

— Решил немного размяться перед уроками, — улыбнулся Эйдон. — Кстати, вам бы тоже не помешало немного физической нагрузки.

Робин шутливо насупилась.

— Хочешь сказать, что мне нужно сбросить пару лишних килограммов?

— Вовсе нет. У вас превосходная фигура, но… спорт полезен для здоровья и хорошего настроения.

— То-то я и смотрю, что ты все время улыбаешься, — резко парировала Робин. Улыбка Эйдона частенько ее смущала, поскольку Робин никогда не знала, чем она вызвана — неизменно отличным расположением духа ученика или тем, что он в душе посмеивается над чрезмерно робкой преподавательницей.

— Давайте не будем ссориться, — миролюбиво предложил Эйдон. — Кстати, у меня есть небольшое предложение.

— Пр-предложение? — Сердце Робин забилось сильнее, и она с трудом заставила себя успокоиться. Как можно равнодушнее она спросила: — Насколько пристойное?

Эйдон снисходительно усмехнулся и взглянул на Робин с таким видом, словно она была непонятливой ученицей.

— Ради всего святого, мисс Голдвей! Ну и мнение же у вас обо мне. Кажется, я пока не давал вам никакого повода подозревать меня в чем-либо…

— Извини, Эйдон, — перебила его Робин. — Я очень спешу. Не мог бы ты побыстрее изложить суть своего предложения? — Она подчеркнула интонацией последнее слово, словно пытаясь доказать самой себе, что в «предложении» нет ничего постыдного и двусмысленного.

— Давайте с завтрашнего дня будем разговаривать только по-французски.

— Эта идея осенила тебя во время пробежки?

Эйдон смущенно опустил ресницы. Странно, раньше Робин не замечала за своим учеником робости или неуверенности. Наконец-то Эйдон стал похож на четырнадцатилетнего подростка, робеющего в компании девушки. Черт возьми, Робин это нравилось!

— Вообще-то эта мысль пришла в мою голову вчера, за ужином с мамой.

Робин непонимающе вскинула брови.

— Как только мы с вами начинали обсуждать что-либо интересное, мама тут же встревала в беседу и…

Робин поняла, о чем говорит Эйдон, и остановила его жестом руки.

— Погоди. Во-первых, твоя мама очень умная и интересная собеседница.

— Но я хотел узнать ваше мнение! — с присущими молодому человеку максимализмом и пылом воскликнул Эйдон.

Робин бросила быстрый взгляд на наручные часики.

— Что ж, я согласна. Только мы начнем не с завтрашнего дня, а сразу же, как только я вернусь из университета, договорились?

Эйдон ослепительно улыбнулся и радостно закивал.

— Кстати, насколько я поняла, твоя мать владеет французским, — с сомнением в голосе заметила Робин. — Во всяком случае, она никогда не говорила о том, что и ей требуется помощь в освоении языка.

Эйдон подмигнул преподавательнице и перешел на шепот:

— Все познания мамы сводятся к десяти фразам. Просто ей нравится создавать у людей впечатление, будто она знает все на свете.

Робин понимающе кивнула.

— Напрасно. Я могла бы заниматься с вами обоими.

— Ну уж нет! — запальчиво возразил Эйдон. — Вы только моя учительница, мисс Голдвей!

— А теперь извини, но за углом меня ждет Джеймс. Если я задержусь еще на пару минут, он уедет, и тогда я точно опоздаю на занятия.

— Джеймс? — настороженно переспросил Эйдон.

Робин никогда не упоминала при нем имени своего жениха и поэтому сейчас почувствовала себя неловко.

— Это… это мой друг. Мы вместе учимся.

— Ясно, — неожиданно погрустнев, ответил Эйдон. Он опустил голову и поплелся вверх по лестнице.

Что за детские выходки! — раздраженно подумала Робин. Не хватало еще оправдываться перед учеником! В конце концов, я не его собственность. Миссис Макдауэлл платит мне не за сексуальное воспитание сына, а за уроки французского. Хотя если учесть назначенную самой Анджелиной стоимость урока…

У Робин не было ни малейшего желания думать о тайных замыслах и интригах матери Эйдона. Во-первых, она опаздывала. Во-вторых, сейчас ей придется оправдываться перед Джеймсом за задержку, а возможно, всю дорогу терпеть его хмурый вид. А в-третьих, миссис Макдауэлл производила на Робин все лучшее и лучшее впечатление. Счастье, что она нашла такого работодателя. Щедрого и понимающего.

— Наконец-то, — пробурчал себе под нос Джеймс, когда Робин открыла дверцу его автомобиля.

— Извини, — коротко бросила она, садясь на переднее сиденье. — Давай быстрее. Мы опаздываем.

— Ты меня даже не поцелуешь?

Робин вздохнула с таким видом, словно соседский малыш клянчил у нее конфету. Однако сочла за лучшее не препираться по пустякам и быстро клюнула Джеймса в щеку.

— Поехали.

Однако Джеймс, похоже, не торопился заводить мотор. Он медленно повернул ключ в зажигании, затем выжал педаль газа. Наконец машина тронулась с места, и Робин облегченно вздохнула.

— Тебе не кажется, что наши отношения несколько… мм, замороженные?

Ну вот, началось! — с досадой подумала Робин. Теперь Джеймс всю дорогу будет трепать мне нервы разговором «о наших отношениях».

— В каком смысле? — прикинулась она непонимающей.

— За последний месяц мы виделись лишь пару раз. Да и то на большой перемене в кафетерии. Тебе не кажется, что это маловато для пары, которая подумывает о женитьбе?