Диана Рейдо - Любовь в придачу

Само собой разумеется, ни в каком отеле они не поженились.

Поначалу порыв возлюбленного показался Робин весьма романтичным. А предложение было очень заманчивым.

Пожениться прямо сейчас, сию минуту, на этом райском клочке суши. А на восхищенные (или завистливые) расспросы знакомых небрежно отвечать:

— Что? Я даже не отвлекалась от работы, чтобы выйти замуж. Скучно? Ничуть! Мы ведь поженились на Халкидики. Как вам подобный антураж?

Безрассудство. Порыв. И вместе с тем твердая уверенность в нем, в Майкле Лини, который столько лет был для Робин всего лишь старшим братом любимой подружки.

А Робин была для Майкла самой забавной из всех куколок, которые окружали его младшую сестренку, мельтешили перед глазами, заполняли собой дом.

Отвлекали его от дел.

Когда все они подросли.

Вернее, отвлекала в основном Робин. Она сама того не желала. Так уж получалось. Так складывались обстоятельства… И их невероятное стечение привело к тому, что крохотное зернышко симпатии, имевшей место быть между Робин и Майклом с самого детства, наконец-то проросло. Раскинулось во всю свою мощь.

Оказалось, что друг для друга они были не просто теплым воспоминанием или эпизодом детства. И даже не людьми с общим прошлым, оставившим после себя лишь сентиментально-восторженные воспоминания.

Оказалось, что они и были тем самым, что искали, к чему должны были прийти и на чем успокоиться.

Успокоиться?..

В непроглядной темноте Робин ласково и насмешливо взглянула на Майкла. Виден был лишь силуэт. Робин прижалась к спящему возлюбленному, чтобы почувствовать тепло его тела, услышать дыхание.

Не просыпаясь, Майкл одной рукой обнял невесту, прижал ее к себе. Если бы Робин была кошкой, то незамедлительно замурлыкала бы от удовольствия. Но она только тихонько вздохнула.

Получив желаемое, Майкл не успокоился, чего следовало бы ожидать. И дело было даже не в любовной лихорадке — в конце концов, прошло слишком мало времени. Просто ничтожно мало.

Но Майкл словно превратился в мальчишку. Вернулся назад, в детство, легкомысленное и беспечное. Куда девалась его размеренная и неспешная целеустремленность? Его сосредоточенность на делах?

Как будто Робин была детонатором, мгновенно сработавшим на пороховой бочке его безрассудства.

Он фонтанировал безумными идеями. Он мгновенно увлекался и загорался какой-нибудь очередной мыслью. Разумные и основательные доводы Робин не срабатывали. Подчас она задумывалась — неужели Майклу на самом деле настолько не хватало в жизни радости, что с их соединением произошли бесповоротные изменения в его сознании? Как бы то ни было, теперь он готов был делать праздник из любой мелочи. Любому пустяку он радовался, как ребенок.

Особенно если эти пустяки и мелочи касались Робин…

Наконец-то обнаружив любимую в отеле на одном из полуостровов, примыкающих к Халкидики, и объяснившись с ней, Майкл загорелся идеей пожениться тут же, сию минуту. Он больше не хотел ждать. И мысль эта, спонтанная и безумная, действительно при ближайшем рассмотрении казалась очень романтичной.

Без традиционного невестиного платья, без жемчужных бус и прочих украшений. Без галстука-удавки и торта — «сладкого убийцы», источника неограниченных калорий и нескончаемой сахарной сладости.

Без назойливых (или не очень) родственников, у каждого из которых будет своя, особая, непредсказуемая реакция на столь неожиданное событие.

Словом, Майкл страстно желал взять Робин в жены здесь и сейчас. Без ненужного пафоса, без пиетета, без излишних церемоний. И самое главное — без обязательной, длительной и изматывающей подготовки к торжественному событию.

Босиком, на чудесном греческом песке, почти что приближаясь к закату, который должен будет окрасить небо в нежный розовый оттенок, а также позолотить воду.

В видении Майкла они с Робин произносили слова торжественной клятвы, стоя под цветущими деревьями, а ветер играл бы с лепестками апельсиновых цветов в волосах невесты, не убранных в высокую и сложную прическу, а просто распущенных.

Что и говорить, предложение было соблазнительным.

Но, приняв от Майкла главное предложение, мысль обвенчаться на острове Робин никак не могла одобрить.

И она знала, как отговорить Майкла от осуществления лелеемой им в голове авантюры…

У нее был довод. Надо сказать, достаточно весомый.

Она произнесла всего лишь одно слово:

— Линда.

И для Майкла этого оказалось достаточно.

В своем эгоистическом порыве устроить свадьбу для двоих — ведь не сбегали же они из Шотландии специально! — Майкл совсем забыл о человеке, без которого они никогда бы не встретились.

И не важно, что это было в далеком детстве.

Ведь человек этот по определению не мог стать менее дорог им обоим. Линда приходилась Майклу родной сестрой и на данный момент была одной из лучших подруг Робин Морриган.

Будущей Робин Лини…

Таким образом, свадьба должна была состояться, но состояться все-таки в Глазго, в их родном городе, вскоре после возвращения.

На одном Майкл все-таки настоял… Они с Робин который день уже проводили на Халкидики, арендовав очаровательный номер в одном из местных отелей.

Робин возмущалась, спорила, призывала Майкла к ответственности, напоминала ему о его неотложных делах, о важных текущих проектах… Все было бесполезно. Мальчишка в Майкле требовал праздника, а Майкл готов был оплачивать этот праздник жизни и осыпать подарками любимую женщину.

Робин тихонько вздохнула. Темнота в гостиничном номере, казалось, стала еще непрогляднее. Наверняка скоро рассветет… Надо хоть немного поспать. И что с ней сегодня такое?.. Обычно после утоления желания Робин засыпала, не покидая тесного кольца рук Майкла. А сейчас она ворочается уже который час, а сон все никак не идет к ней.

— Доброе утро!

Спустившаяся к завтраку Робин была свежей и сияющей. Ее цветущий вид покорил бы сейчас любого мужчину в возрасте от семнадцати до семидесяти. Робин была одета в самые простые джинсы и свободную белую майку, но эта простая одежда неподражаемо подчеркивала легкий греческий загар Робин. Блестящие волосы были собраны в небрежный хвост, и открывалось лицо — дерзкое, юное, привлекательное.

— Доброе утро.

Линда сидела возле барной стойки над чашечкой крепкого кофе. Мало того что кофе был слишком крепким, без сахара, он еще был и чересчур горячим.

Светлые волосы Линды были тщательно заплетены во французскую косичку. Ни единого волоска не выбивалось из этой строгой прически. Но серые глаза Линды казались потускневшими. Ее блузка цвета слоновой кости была идеально отутюжена. На стройных бедрах ладно сидела темно-вишневая юбка с крохотным разрезом.