Дженнифер Грин - Воинствующая феминистка

И что с того, что невеста бросила его? Он не может так быстро изменить своему чувству. А Риган… Риган пробудила в нем лишь мужские инстинкты, хотя, правда, она проявила к нему участие. Предложила дружбу, выслушала его. Уму непостижимо, как он мог настолько забыться! Если Риган откажется от приглашения на ужин, Алекс не вправе винить ее за это. Но он испытывал потребность объяснить ей, что его поступок не должен стать помехой их дружбе.

— Итак, переходим к «Золушке», — вещала с кафедры Риган. — Это одна из самых романтических сказок всех времен и народов. Что сравнится с нею? Здесь есть все: злая мачеха, чистая, добрая, трудолюбивая девушка, волею судьбы попавшая в ужасные обстоятельства. И принц в сверкающих доспехах, спасающий ее. Добро торжествует над злом. — Она обвела глазами зал. — Но теперь, девушки, задумайтесь над тем, какие «ценности» содержит эта сказка. Золушка во всех смыслах — «хорошая» девушка: она робкая и покорная, много работает и, черт побери, никогда не огрызается. Она — героиня. Мы должны восхищаться этой идеальной девушкой! Но Золушка за всю сказку так ничем себя и не проявила: была милой и послушной и безропотно сносила унижения. Она и пальцем не пошевелила, чтобы помочь себе. Просто сидела и ждала своего героя — чтобы в будущем полностью зависеть от него! И скольких из нас воспитали именно так: только мужчины могут сделать нас счастливыми!..

Взгляды всех студенток были прикованы к преподавательнице. Никто не жевал резинку, не шептался, не дремал.

Алекс с нескрываемым интересом наблюдал за Риган. Однако, слушая ее, он все больше и больше хмурился. Каждое ее слово было правдой. Она учит девушек полагаться лишь на свои силы. Уметь постоять за себя. Нет ничего «романтичного» в робости и слабости. И девушки это поняли. Риган очаровала студенток, как очаровала его самого. Однако в ее словах Алекс услышал еще кое-что. Одиночество. Пустоту.

Риган не верит в героев. Это ему уже известно. Но женщина должна уметь зависеть от мужчины. Быть слабым рядом с любимым человеком — в этом нет ничего страшного, точно так же, как обратиться к нему за помощью в тяжелую минуту. Именно это доверие лежит в основе любви, а Риган, судя по всему, этого не знает.

Риган, ты действительно не веришь в любовь? — хотелось громко крикнуть через весь зал Алексу.

Часы на стене показывали пять. Риган в завершение лекции напомнила о приближающемся сроке сдачи письменных работ и попрощалась.

Занятие кончилось, однако преподавательницу обступила толпа студенток, горящих желанием продолжить разговор о героях. Риган пару раз бросала на Алекса жалобный взгляд, и он, устроившись поудобнее, стал ждать.

Наконец последняя студентка, быстро собрав учебники, покинула лекционный зал, и Риган приблизилась к нему.

— Ну что, ты явился, чтобы раскритиковать мою методику преподавания? — спросила она, присаживаясь рядом.

— Ни за что на свете! Вы мне очень понравились, мисс Стюарт.

Щеки Риган вдруг залила краска, но потом она быстро схлынула.

— Уверена, что и у тебя получается неплохо. Бесстрастный. Драматичный. Вспыхивающий изредка огнем вдохновения. — Она ехидно скривила губы. — Какая жалость, что ты преподаешь этот вздор: герои в истории!..

Алекс возмутился:

— Черт побери! Ну как мне заставить тебя поверить в то, что на свете полно хороших мужчин? Видимо, надо выкорчевывать твой закостенелый цинизм…

— Не хочу разочаровывать тебя, но это реализм.

— Знаю. Это-то и беспокоит меня. Тебе, судя по всему, пришлось однажды сильно разочароваться.

Риган фыркнула.

— Чую надвигающуюся схватку.

Алекс решил, что сейчас самый подходящий момент пригласить ее к себе.

— Сначала ужин. У меня дома. Правда, боюсь, мой брат набросится на тебя, едва ты переступишь порог. Мерл решил, что ты дерзкая красотка. Любое подкрепление его заблуждения будет приветствоваться. А я тем временем приготовлю утку по-пекински.

— Не шутишь? Ты что, хорошо готовишь?

— Скажем так: мне хочется отплатить за тот вечер.

— В этом нет никакой необходимости.

Голос Риган внезапно стал тихим и серьезным. Предостережение насчет Мерла ее нисколько не напугало, значит, все дело в приглашении.

— Возможно. Но мы не завершили наш спор. Я жду не дождусь, когда же смогу надеть боксерские перчатки: нам никак не удается завершить поединок.

— Я тоже, — ответила Риган.

— Так что постараемся это исправить. Нас ждет хорошая драка. К тому же мне хочется отблагодарить тебя за тот вечер. Несмотря на весомые улики против меня, клянусь, я могу вести себя как истинный джентльмен.

Риган склонила голову набок, и бледные лучи солнца осветили нежный овал ее лица.

— В прошлый раз я уже пыталась сказать тебе, что не ищу героя. И не жду «героического» поведения. Будь нормальным человеком, — проговорила она.

Алекс с легкостью принял ее пожелание, но в глубине души надеялся, что ему все-таки удастся вылечить Риган от разочарования в героях. Будучи ей другом, осторожно напомнил он себе.

Только другом.

Батюшки мои! Алекс предостерег ее насчет своего брата, но начисто забыл предупредить насчет своего дома!

Поставив старенькую «мазду» у изогнутой полукругом дорожки, Риган вышла из машины и покачала головой. Пусть учебники истории утверждают, что Гражданская война разгорелась из-за хлопка, рабства и прав штатов. Настоящая причина в том, что у людей, привыкших к пробкам в часы пик, обязательно возникают проблемы общения с теми, кто ценит образ жизни «Унесенных ветром».

Ей следовало заподозрить что-то неладное еще тогда, когда она увидела «ягуар» Алекса. Но ведь это был старый автомобиль. Древний какой-то. Исторический экземпляр. «Игрушка» для взрослого мальчика, как раз под стать Алексу. Правда, Риган не имела ни малейшего представления, сколько стоит эта машина.

Двустворчатые двери распахнулись, едва Риган занесла ногу на первую ступень лестницы, ведущей на веранду. Она улыбнулась, ожидая увидеть Алекса, но ей навстречу вышел другой мужчина — почти полная его копия. Те же густые черные волосы, те же обжигающие голубые глаза, та же стройная широкоплечая фигура. Черная рубашка без воротника смотрелась более современно, чем одежда, которую предпочитал Алекс, но сходство братьев поразило Риган. Впрочем, она сразу же поняла, что это Мерл вышел встречать ее: только рядом с Алексом сердце ее пускалось в бешеную пляску, а здесь она не испытала ничего, кроме любопытства.

— Здравствуйте! Вы, должно быть, Мерл? — Риган протянула руку.

— В самую точку. Алекс застрял у телефона — он вот-вот освободится. — (Рукопожатие длилось меньше мгновения.) — Заходите.

Войдя в дом, Риган заморгала, привыкая к полумраку. Огромная хрустальная люстра отражалась в полированном паркете. На стене над лестницей красного дерева висели портреты — в резных рамках были представлены предки Алекса, с суровыми и задумчивыми лицами. Риган очень любила музеи, однако ей, видимо, никогда не приходило в голову, что в них можно жить.