Фиона Харпер - Простые удовольствия

— Не знаю, Джек. Во сколько и где?

— Я спрошу у Жасмин. — Он выбежал из кухни, прежде чем она успела объяснить ему, что им не следует лишний раз привлекать к себе внимание.

Потягивая чай, Луиза ждала возвращения сына и через несколько минут решила, что он нашел себе какое-нибудь интересное занятие и передумал.

Им не нужно никуда идти, чтобы смотреть салют. Уайтхэйвен располагался на вершине холма, и из окон чердака открывалась замечательная панорама Лоуэр-Ходуэлл.

Они смогут любоваться фейерверками на безопасном расстоянии.

Бен тихо постучал в заднюю дверь, но ответа не последовало. Тогда он, подождав еще несколько секунд, повернул медную ручку и заглянул внутрь.

— Эй, дома кто-нибудь есть?

Луиза стояла у старой раковины у окна. Он слышал звук струящейся воды, видел, как она, перевернув чашку, с грохотом поставила ее на полку сушилки. Чашка упала набок, но она, не обратив на это внимания, взяла следующий предмет.

Бен прокашлялся, но в ответ услышал только плеск воды и звон посуды. Луиза ни разу не повернула головы, но почему-то он был уверен, что она знает о его присутствии.

Внезапно она начала мыть второй раз одну и ту же тарелку. Когда она уже стала скрипеть от чистоты, женщина сполоснула ее, поставила в сушилку и повернулась к нему лицом, вытирая руки кухонным полотенцем.

— Вы закончили?

Он кивнул.

В его голове вертелись тысячи фраз для начала непринужденного разговора, но он не любил пустословить. И Луиза, кажется, тоже. Она лишь бросила на него открытый дружеский взгляд и наполнила водой чайник.

Бен облегченно вздохнул.

Когда он был женат на Меган, у него для подобных случаев был в запасе целый набор подобных фраз. Ей всегда было нужно, чтобы он что-нибудь сказал, обратил на нее внимание, сделал ей комплимент. И он приспособился к этому, потому что она была его женой.

Пригласив его за стол, Луиза открыла дверцу буфета. Судя по тому, что ему довелось наблюдать на днях, эта женщина, похоже, была сыта по горло вниманием. Поэтому он не стал нарушать блаженную тишину. Протянув ему чашку кофе, она достала что-то из буфета, и в следующую секунду в кухню ворвались Джек и Жасмин.

— Мам! Я есть хочу!

Даже улыбаясь во весь рот, как сейчас, Луиза казалась спокойной и сдержанной. Сначала он принял ее скромность за высокомерие. Должно быть, так же считали папарацци, когда она избегала их назойливого внимания. Луиза Торнтон была соткана из противоречий, и ему хотелось узнать больше о ней.

— Ты всегда хочешь есть, — сказала она сыну.

— Можно нам немного пирога? Ну пожалуйста! В конце концов, у нас ведь гости. — Мальчик с надеждой посмотрел на Бена, и тот засмеялся. Он и сам сейчас не отказался бы от сладкого.

Закатив глаза, Луиза взяла со стойки большой пластиковый контейнер, который перед этим достала из буфета. Умная женщина. Подготовилась.

Когда она открыла крышку, воздух наполнился ароматом патоки и грецких орехов, который напомнил ему о теплых ноябрьских вечерах у камина. У него потекли слюнки, и он чуть не застонал от наслаждения, когда Луиза протянула ему тарелку с большим куском пирога.

Воздушный, хорошо пропитанный бисквит с начинкой из патоки, шоколада и грецких орехов так понравился Бену, что он не заметил, как его тарелка опустела. Джек и Жасмин тоже доедали последние крошки. Вряд ли Джек на этом остановится. Глотая слюну, Бен втайне надеялся, что и ему предложат еще кусок.

Когда Джек обратился к матери, Бен подумал, что долгожданный момент настал, но его ждало разочарование.

— Мам, ну мы пойдем смотреть салют? Пожалуйста.

Нахмурившись, Луиза закрыла контейнер, лишив Бена последней надежды.

— Не знаю, Джек. Я подумала, что мы могли бы посмотреть с чердака. Оттуда мы увидим фейерверки сразу в нескольких местах.

Джек поджал губы.

— Жасмин говорит, что там будут продавать хот-доги.

Луиза печально посмотрела на сына.

— Прости, дорогой, но после того инцидента возле школы нам не стоит привлекать к себе лишнее внимание.

Джек чуть не плакал, Луиза тоже выглядела расстроенной. Бен проклинал себя за бессилие. Как это ужасно, что мать и сын вынуждены отказывать себе в таком простом удовольствии. Если так пойдет и дальше, Луиза превратится в настоящую затворницу.

Джек склонился над столом, подперев руками подбородок и выпятив нижнюю губу. В поисках выхода из ситуации Бен уставился перед собой. Вдруг ему на глаза попались вешалки с верхней одеждой и полка с шапками и шарфами в углу рядом с дверью.

Он поднялся.

— У меня есть одна идея.

Остальные трое замолчали и уставились на него. Улыбаясь, он подошел к полке и снял с нее пушистую вязаную шапку и соответствующий шарф.

— Пойдемте со мной, — сказал он, направляясь к Луизе. Ее глаза расширились от удивления, когда он взял ее за руку и помог ей подняться.

Она приоткрыла рот, но не издала ни звука.

Бен повел ее по коридору к зеркалу, которое заметил во время своего первого после приезда Луизы визита сюда. Встав за ней, он надел ей на голову простую фиолетовую шапку без всяких украшений.

Значительно лучше. Но она все равно выглядела как Луиза Торнтон. Бен окинул критическим взглядом ее отражение в зеркале, и ее брови, взметнувшись вверх, исчезли под шапкой.

Все дело было в волосах. Блестящих длинных темных волосах, которые сразу бросались в глаза.

Собрав их сзади, Бен начал заплетать их в слабую косу. Когда его взгляд снова упал в зеркало, Луиза с раскрытым ртом наблюдала за ним. Затем она вздрогнула и сбросила со своих плеч его руки. Отведя взгляд, Бен взял шарф и начал обматывать его вокруг ее шеи таким образом, чтобы он закрыл нижнюю часть ее лица. Теперь ее выдавали только глаза, но с этим он ничего не мог поделать. Холодным осенним вечером солнцезащитные очки только привлекли бы к ней внимание.

— Ну вот.

Луиза неподвижно стояла, переводя взгляд с его отражения на свое собственное.

— Я в шарфе и шапке. Это и есть ваш гениальный план?

— В этом никто вас не узнает в толпе. К тому же будет темно. Добавьте к этому длинное темное пальто, и вас будет невозможно отличить от всех остальных.

— Но я такая же, как вы все.

Бен знал, что знаменитости принадлежали к той же человеческой породе, что и обычные смертные, и не стал возражать. Но в Луизе Торнтон было что-то такое, что не поддавалось объяснению и делало ее ни на кого не похожей.

Они долго смотрели друг на друга в зеркале, затем плечи Луизы поднялись и опустились.

— Мам, посмотри! — нарушил тишину радостный детский крик, и в коридор влетели Джек и Жасмин в куртках и шапках. Джек был высоким для своего возраста, а Жасмин, напротив, миниатюрной, поэтому они были почти одного роста. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что голос Джека донесся из-под шапки и шарфа Жасмин. Переведя взгляд с одного ребенка на другого, Луиза рассмеялась, затем приподняла за помпон шапку сына, наползающую ему на глаза.