Фиона Харпер - Медовый месяц в Париже

Дженни сглотнула и обрела дар речи:

— Корин, это… Это Алекс Дангерфильд.

Алекс кивнул Корин, не сводя взгляда с Дженни.

— Значит, ты его знаешь?

Корин казалась успокоенной.

И вдруг мужчина заговорил низким, глубоким голосом, от звука которого у Дженни побежали мурашки по ногам.

— Она обязана меня знать, — сказал он серьезно-язвительным тоном. — Я ее муж.

Корин, которая встала после появления Алекса, теперь резко плюхнулась на стул. Долгое время она молчаливо пялилась на мужчину, затем перевела взгляд на Дженни.

— Твой…

Она умолкла, вероятно не в силах произнести слово «муж».

Дженни отлично знала, что чувствует Корин.

Корин округлила глаза:

— Это правда?

Дженни кивнула. К сожалению, Алекс действительно был ее мужем. Ей бы очень хотелось это отрицать, но Алекс относился к тому типу мужчин, которые, не задумываясь, достали бы из внутреннего кармана пиджака свидетельство о браке. Мысль об этом взбесила Дженни.

В его отсутствие она злилась на него, а также по-глупому тосковала, страдала от горя и сожалений, но теперь все ее чувства рвались наружу.

Она открыла рот, чтобы спросить, для чего он явился на свадьбу Камерона, но он прервал ее, заговорив с Корин:

— Теперь, когда мы познакомились, не будете ли вы против того, чтобы я переговорил с женой наедине?

При слове «жена» Дженни вздрогнула. Она не ощущала себя его женой. Не была центром его мироздания.

К Корин вернулась часть ее обычного безупречного самообладания, которое она проявляла в общении с мужчинами. Блеск в ее глазах сказал Дженни о том, что она готова показать Алексу свою легендарную дерзость.

— Я не оставлю вас одних до тех пор, пока Дженни меня об этом не попросит.

Дженни едва не рассмеялась. Если бы ситуация оказалась менее зловещей, она забронировала бы место в первом ряду, чтобы понаблюдать за пикировкой Корин и Алекса. Но она мельком взглянула на своего мужа и передумала. Она никогда не видела его таким холодным и настолько… враждебным. Может, если бы она заметила нечто подобное во время их стремительного романа, не согласилась бы столь поспешно и опрометчиво выйти за него замуж.

— Все в порядке, — сказала она Корин и поднялась. — Алекс и я… Ну, у нас…

— Незаконченное дельце, — произнес он.

«Нет у нас никаких незаконченных дел», — подумала Дженни, стараясь понять, не начались ли у нее галлюцинации. Но вот грохот музыки проник в ее мозг, и она снова заметила, что в зале полно людей.

Ее поразило, насколько сильно ей захотелось схватить Алекса за шиворот и заставить объяснить, почему в списке его приоритетов не значится медовый месяц.

Следует выгнать Алекса отсюда, сейчас же. До того как появятся ее отец и Марион. Дженни оглядела комнату, внезапно обрадовавшись тому, что вечеринка по-прежнему в разгаре. Сейчас в толпе гостей легко затеряться. Если ситуация с Алексом выйдет из-под контроля, Дженни не избежать настойчивых взглядов и любителей подслушивать чужие разговоры.

Хотя Дженни больше всего ненавидела перспективу стать покорной женушкой, единственный выход для нее сейчас — подчиниться Алексу и переговорить с ним наедине.

По иронии судьбы за время их рекордно короткого брака она жаждала только одного — остаться с ним с глазу на глаз.

— Пойдем? — произнес он, жестом указав на большие двойные двери, ведущие в вестибюль отеля, и пропустил Дженни вперед.

Она натянуто улыбнулась Корин, затем прошла по танцполу сквозь толпу гостей.

Никто не догадается, кто такой Алекс. Если правда откроется, разразится жуткий семейный скандал. Обычно Дженни не стремилась быть в центре внимания, но ее прежние проделки всегда вызывали бурные эмоции у окружающих.

— Ты помнишь крестины у Джоша, когда Дженни…

— А помнишь пятнадцатилетие Барб, когда Дженни…

Поэтому в день свадьбы Алисы и Камерона скандалов следовало избегать. Если сейчас Дженни устроит сцену, никто из гостей потом не вспомнит, как мила и красива была невеста и какую трогательно-романтическую речь произнес жених. Все запомнят эту дату как день, когда Дженни и ее тайный супруг устроили незабываемый переполох.

К счастью, Алекс был полной противоположностью Дженни. Она рассчитывала, что он найдет укромный уголок, чтобы переговорить вдали от посторонних взглядов.

Они были почти у дверей, когда Дженни оглянулась через плечо. Зачем? Она понятия не имела. Ей не требовалось видеть, что Алекс идет за ней следом. Она ощущала его присутствие, по ее спине бегали мурашки.

Быстро отвернувшись, она уставилась прямо перед собой, задаваясь вопросом, зачем Алекс приехал именно сюда. И именно сейчас.

В вестибюле оказалось всего несколько человек — уставшие работники отеля и какой-то гость, которого Дженни не узнала. Как только они вышли через двойные двери, она направилась в укромный уголок — прямо под широкую лестницу — и повернулась к Алексу.

Несмотря на ее стремительный поворот, Алекс в нее не врезался. Ну, почти. Но он встал на рискованно близком расстоянии от нее — их разделяло всего несколько миллиметров. Мурашки, продолжавшие свой забег по спине Дженни, переместились на ее грудь, шею и щеки, отчего каждый волосок на ее теле встал дыбом. Это походило на сеанс иглоукалывания — словно Дженни воткнули в тело тысячи иголочек, — но успокоения она не получила.

Она шагнула назад и задала вопрос, который крутился в ее мозгу с тех пор, как Алекс материализовался перед ней из ниоткуда.

— Что ты здесь делаешь, Алекс?

Он продолжал зловеще неподвижно стоять, даже не моргая:

— Дженни. Ты моя жена! Почему бы мне тебя не поискать?

Жгучие соленые слезы жгли глаза Дженни. Об этом она молилась, этого хотела. Мечтала услышать его глубокий, рокочущий голос.

— Ну, ты меня нашел.

Она уперлась руками в бока и выгнула бровь. Чего Алекс не сможет игнорировать, так это брошенного ему вызова.

— Я приехал по двум причинам… Есть кое-что, что ты должна знать. И, честно говоря, думаю, ты обязана со мной объясниться.

Объяснение. Он хочет объяснения?

Она непроизвольно стиснула зубы.

— Это все?

Она ненавидела себя, ожидая его ответа, ибо в глубине души лелеяла надежду, что Алекс скажет, будто приехал за ней потому, что она ему нужна.

Он смерил ее надменным взглядом своих арктически-голубых глаз:

— Возможно. Я еще не решил.

При взгляде на его лицо любой человек сказал бы, что Алексу на все наплевать.

В груди у Дженни неприятно екнуло. Ей казалось, Алекс смял ее, как кусок бумаги, и вышвырнул в мусорное ведро. Единственный способ, который поможет ей перестать себя терзать, — выплеснуть на Алекса ярость, которая копилась в ее сердце последние несколько недель.