Дебора Хейл - Возвращение в Гринвуд Хаус

— Это, должно быть, он! — прошипела Иви Гринвуд, чувствительно двинув локтем сестре под ребра.

— Увы, — пробормотала Розмари, глядя в указанном направлении.

Она различала только смутные контуры в глубине зала. Необходимость экономить, и, конечно, тщеславие до сих пор удерживали ее от покупки очков. Она не хотела казаться старой девой только потому, что в свои 24 года еще не была замужем.

— Не смотри! Отвернись! — прошептала Иви, прячась за раскрытым веером.

— Кто это? — спросила заинтригованная Розмари, тоже разворачивая веер. — И почему мы не можем смотреть на него, он же наблюдает за нами?

— Он идет к нам!

Розмари попыталась удержать под контролем свою нетерпимость по отношению в сестре. В последнее время их сосуществование становилось все более раздражающим.

— Поскольку ты не говоришь мне, кто к нам приближается, я должна подождать, пока он представится сам.

— Новый владелец Хартсиза, это же ясно! — ответила Иви, тряхнув локонами цвета меди. — Говорят, он вдовец. И он должен быть очень богат, если позволил себе такую покупку.

Розмари послала сестре язвительную улыбку:

— Имеешь на него виды?

— Ты должна понимать, что он мог бы решить все наши проблемы…

— Но мог бы создать другие, — скептически пробормотала Розмари. Определенно. богатый вдовец не казался ей таким уж привлекательным.

Поверх веера она бросила взгляд на человека, который приближался к ним. Это был высокий мужчина, много моложе, чем она думала, и в превосходном костюме, идеально облегавшем его статную фигуру.

— Уважаемые леди, прошу прощения, что имею дерзость говорить с вами, не будучи представленным по всей форме…

Певучий звук этого голоса заставил Розмари слегка подпрыгнуть. Как она не старалась забыть его, но за эти годы ей так и не удалось встретить мужчину с более красивым голосом.

— Вероятно, вы не помните меня, — произнес он, взглянув на Розмари. Ах, какие у него серебристо — серые глаза! — Я уверяю вас, что мы знакомы. Меня зовут Мерритт Темпл.

Не помнить его? Розмари могла бы расхохотаться от нелепости этого предположения, если бы не комок в горле.

Не то чтобы Мерритт Темпл был точно таким же, как раньше. Семь лет назад это был страстный, немного застенчивый юноша. Сейчас же это был мужчина во всех смыслах. Волнистые каштановые волосы, достигающие широких плеч, открытый высокий лоб, красивое лицо, казавшееся бронзовым от жаркого испанского солнца.

Но не эти изменения заставили задрожать сердце Розмари. Он казался закаленным в сражениях, но в то же время имел вид человека, раненого чем — то или кем — то в прошлом, и так и не оправившегося от душевной раны.

Была ли она той, которая это сделала?

Глядя на женщину, разбившую когда — то его слишком хрупкое сердце, Мерритт Темпл разговаривал с Розмари Гринвуд и ее сестрой свободно и непринужденно. Сердце же его колотилось, как сумасшедшее.

— Я учился в школе вместе с вашим братом Торном. Он любезно предложил мне приезжать на каникулы в Барнхилл. От тех визитов у меня остались самые приятные впечатления.

Мерритт не уточнил, что это были одни из немногих прекрасных воспоминаний в его жизни. Три кратких лета, проведенных с Гринвудами, были его единственным опытом семейной жизни. И возможно, именно по этой причине он вернулся в Латбери, для того, чтобы растить своего сына.

Но глядя на Розмари, чья девичья прелесть превратилась в подлинную красоту, он понял, что именно надежда встретить ее привела его в эти края.

— Мистер Темпл! — возбужденно вскричала Иви. — Торн будет счастлив узнать, что Вы и есть новый хозяин Хартсиза. Разве это не удивительная новость, Розмари?

— У меня нет слов, — тихо ответила та, пытаясь совладать с чувствами.

Все же она не казалось особо довольной. Если бы она действительно была рада видеть его, то покраснела бы, как это было в прошлом, когда он делал вид, что хочет украсть ее поцелуй.

Она, наоборот, побледнела, а сияющие серо — голубые глаза внезапно потемнели от растерянности.

— Что…что привело Вас в Латбери после стольких лет, мистер Темпл?

Он едва совладал с желанием открыть ей правду.

— У меня есть маленький сын, чья мать, к несчастью, скончалась вскоре после его рождения. Его здоровье беспокоит меня, и врачи посоветовали ему деревенский воздух.

— Ребенок! — воскликнула пораженная Иви. — Мне не хватает терпения при общении с малышами. А вот Розмари их обожает. Не так ли, Розмари?

Лицо Розмари замкнулось, и Мерритт испытал внезапное желание успокоить ее каким — нибудь образом.

— Дорогой мистер Темпл, мы весьма сожалеем о Вашей потере. И о хрупком здоровье Вашего сына, — сказала она официальным тоном.

В то время как она произносила слова поддержки, Мерритт чувствовал, что не имеет права принимать сочувствие Розмари, которая чувствовала себя более виноватой, чем огорченной.

Оркестр заиграл веселую мелодию…мелодию, под которую они танцевали вдвоем в далекий летний вечер. Он хотел бы просить Розмари танцевать с ним в память о старой дружбе. Но было ли правильным рискнуть снова почувствовать ее легкое прикосновение?

Она сразу же узнала музыку. Как будто снова вернулась в тот день, полный бесконечного счастья, которое она испытывала, танцуя с Мерритомм. Кто знает, может, и он об этом помнил…Или то чувство, которое она испытала, когда глаза их встретились, было только плодом ее воображения?

Если он пригласит ее танцевать, что она должна сделать?

Нужно отказаться, вежливо, но решительно. Даже если мистер Темпл не ненавидит ее, как должен был бы, ничего не может быть между ними. Никогда больше. По вполне понятным причинам, их любовь не может возродиться спустя семь лет.

Как только Мерритт начал говорить, она открыла рот, собираясь отказаться от приглашения.

— Вы окажете мне честь танцевать со мной…мисс Иви?

Иви?!

— Я? — Иви так же, как и Розмари, была поражена приглашением Мерритта. — Я бы с удовольствием, но у меня болит щиколотка.

Она подтолкнула вперед сестру:

— Розмари будет счастлива оказаться на моем месте.

Этот жест отправил девушку прямиком в объятия Мерритта, но что — то удержало ее от того, чтобы отодвинуться, как требовала ситуация. Возможно, все те ночи, когда она засыпала, мечтая оказаться в теплом кольце его рук.

— Осторожнее, мисс Гринвуд, пол неровный, — предупредил он. Его ладони коснулись ее рук, обнаженных до плеч согласно моде. Раньше такие прикосновения волновали его, а сейчас он держался с видимой холодностью.

Розмари почувствовала, что начинает ненавидеть его. Как он мог оставаться таким невозмутимым, в то время как у нее внутри бушевал вихрь чувств.