Клэр Доналд - Неподражаемая

— Догадываюсь.

— Жалко, что я не знала об этих книгах с самого начала, — сказала Зоя. — Я бы, наверное, поселилась в библиотеке. Обожаю старые книги, их особый запах. — У нее заблестели глаза. — Когда переворачиваешь пожелтевшие страницы, невольно думаешь о том, сколько поколений листало их до тебя. Но почему прежний владелец не взял книги с собой, когда переезжал?

— Не знаю. — Рассел пошел к двери. — Оставляю тебя наедине с твоими игрушками, а мне нужно заняться обедом.

— Ты не против, если я сначала просто посмотрю некоторые книги?

Рассел остановился и повернулся к ней.

— Конечно, не против. — Он лукаво улыбнулся. — Я, знаешь ли, не большой любитель чтения, читаю только финансовую хронику и спортивные новости.

Зоя, конечно, ему не поверила, в конце концов сам факт, что он осознает ценность книг, указывает на то, что он кое-что в них смыслит. Однако возразить она не успела: Рассел уже ушел.

Вернувшись через полтора часа, Рассел застал Зою сидящей с ногами на диване и читающей какую-то книгу. Она так увлеклась, что даже не услышала, как он вошел.

— Что за книга? Интересная? — спросил он.

Зоя вздрогнула и подняла голову.

— «Ветер в ивах». Я очень любила ее в детстве.

— Про что она? — Рассел присел рядом с Зоей на диван.

Она вдруг смутилась, покраснела и поспешно закрыла книгу.

— Это про жизнь разных зверьков, наделенных человеческими чертами.

— Кончается хорошо?

— Да.

Рассел посмотрел ей в глаза и долго не отводил взгляда.

— Если ты проголодалась, могу тебя обрадовать — обед почти готов.

Зоя виновато потупилась.

— Извини, я зачиталась, нужно было помочь тебе готовить.

— Не извиняйся, мне, честно говоря, даже нравится стряпать. София, моя экономка, еще пару лет назад дала мне несколько уроков кулинарии. — Он встал и потянулся. От этого движения футболка натянулась на его мощном торсе, четко обрисовывая рельефные мышцы.

Зоя невольно залюбовалась его мускулистым телом без единого грамма лишнего жира. Ей стоило большого труда оторвать взгляд. Забыв о книге, она встала с дивана и даже не заметила, что книга соскользнула с ее колен на пол.

— Рассел, я… — Зоя замялась.

Он посмотрел ей в глаза, и от его пристального взгляда Зоя почувствовала себя еще более неуверенно. Видя, что она не собирается продолжать, он произнес:

— Что, Зоя? Что ты хотела мне сказать?

Она собиралась признаться, что ее отношение к нему меняется в лучшую сторону, но в последний момент передумала. Она испугалась, что если заговорит о своих чувствах, то невольно выдаст себя и скажет правду и, может статься, даже начнет умолять его о жалких крупицах нежности, тогда как ей нужно гораздо больше. Ей хотелось, чтобы Рассел любил ее, чтобы всякий раз, когда их взгляды встречаются, он чувствовал такой же толчок в сердце, какой чувствует она. Зоя посмотрела на него застывшим взглядом, потом тряхнула головой и тихо сказала:

— Ничего. Во всяком случае, ничего существенного. — Она наклонилась за книгой, подняла ее и положила на стол.

Рассел не стал настаивать, и за это Зоя была ему очень признательна. Она вдруг испытала потребность снова отгородиться от него, чтобы не чувствовать себя такой ранимой и незащищенной. Он и так уже подошел слишком близко, так близко, что способен заглянуть за маску, под которой она скрывала свое одиночество.

Зоя вышла из библиотеки первая. Идя на кухню, она кожей чувствовала присутствие Рассела — он шел в каком-нибудь шаге позади нее.

Рассел предложил пообедать в столовой. Зоя села за стол, тем временем он принес тарелки и мясное жаркое с овощами. Зоя следила за ловкими, экономными движениями его рук, и ей вдруг вспомнилось, как эти самые руки ласкали ее тело, не оставляя без внимания ни одного уголка, даже самого потаенного.

— Налить тебе вина? — спросил Рассел.

Их взгляды встретились, и Зоя покраснела: ей живо вспомнилось, как вино повлияло на нее вчера. Она поспешно опустила глаза и неловко пробормотала:

— Пожалуй, я лучше воздержусь.

— Жаль. — Он наполнил свой стакан.

Зое оставалось только догадываться, что он имел в виду. Она попробовала жаркое.

— Мм, очень вкусно.

— Спасибо. — Он поднес к губам стакан с вином.

Зоя сосредоточенно принялась за еду. Она ела не столько потому, что действительно проголодалась, сколько для того, чтобы чем-то себя занять, а не пожирать Рассела влюбленным взглядом, словно школьница, оказавшаяся за одним столом с капитаном школьной футбольной команды.

Покончив с едой, Рассел, потягивая вино, с интересом наблюдал, как Зоя вилкой крошит вилочек брюссельской капусты на кусочки микроскопических размеров. Он смотрел на нее и все больше мрачнел. В конце концов он поставил стакан на стол и спросил напрямик:

— Зоя, мое общество тебя беспокоит?

Она посмотрела на него с невинным видом — во всяком случае, она надеялась, что невинным.

— Вовсе нет.

Он повел бровями и отпил еще немного вина.

После короткой паузы он опять спросил:

— Признайся, что тебя больше всего пугает? В чем ты видишь для себя угрозу?

Зоя отложила вилку и нож, взяла салфетку и вытерла рот. Но не потому, что в этом была необходимость, а потому что она хотела выиграть время.

— Никакой угрозы для себя я не вижу, просто ты действуешь мне на нервы.

— Почему?

— Потому что ты вечно на меня наседаешь.

— В каком смысле?

— Во всех.

Рассел непринужденно откинулся ни спинку стула.

— Нельзя ли поконкретнее?

Зоя помолчала, поджав губы.

— Во-первых, ты постоянно вторгаешься в мое личное пространство.

— То есть подхожу к тебе слишком близко?

— Вот именно, слишком.

— Другие претензии есть?

— Ты не понимаешь слова «нет» или понимаешь, но не воспринимаешь.

— Понимаю — когда я чувствую, что мне действительно говорят «нет».

— Что ты хочешь этим сказать?

Рассел неторопливо провел кончиком пальца по краю бокала, не сводя взгляда с лица Зои.

— Твои губы говорят «нет», а тело кричит «да».

— Неправда!

— А как же прошлая ночь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты желала меня так же сильно, как я тебя. Весь день ты только и твердила «нет», но, когда дошло до дела, твое тело приняло за тебя решение.

Зоя покраснела и быстро сказала:

— Прошлая ночь была ошибкой.

— Я догадываюсь, что тебя заставляют это повторять твои представления о приличиях. Но я вижу совсем другое: когда между мужчиной и женщиной проскакивают искры, они инстинктивно на них реагируют.

— Тебя послушать, так получается, что у нас нет выбора.

— Но у нас его действительно нет, — сказал Рассел со спокойствием обреченного. То, что произошло, было неизбежно. Это должно было случиться.

— Неправда! Эта так называемая неизбежность — твоих рук дело.