Сидни Ламберт - Завидный жених

— Дети родились. Оба здоровы и довольно крупные для тридцати двух недель. Мальчик весит почти три килограмма, а девочка — два с половиной. Их даже не надо помещать в специальные кюветы. И мать, и отец благополучно пережили это испытание, хотя отец, сказала бы я, пару раз чуть не упал в обморок. Но сейчас он вполне оправился. Гордый, как петух. Мать просит вас войти и принести ей сумку. Она сказала, что хочет принять душ и вымыть голову. Пойдемте, я провожу вас…

Слезы хлынули из глаз Гейл, когда улыбающийся Марио взял ее за руку.

— Я же говорил тебе, что все будет хорошо.

— Да, говорил, — прошептала она, вытирая глаза бумажным носовым платком. — В следующий раз надо будет прислушиваться к тебе.

Гейл показалось, что Николь выглядит потрясающе для роженицы. И безмерно счастливой. Луи буквально лучился радостью. Поскольку в палате был телефон, он сразу же кинулся звонить своей матери, чтобы сообщить ей радостную новость. Гейл даже с противоположного конца комнаты слышала, как взволнована мадам Фонтана на том конце линии.

Но она не могла отвести взгляда от младенцев. Оба были туго запеленаты и спали в своих колыбельках рядом с кроватью Николь. У них были густые черные волосики; они вовсе не были ни красными, ни сморщенными, какими, по представлениям Гейл, полагается выглядеть недоношенным детям.

— О, Николь! — воскликнула она, подходя ближе и не сводя с близнецов восхищенного взгляда. — Они такие красивые!

— Да, — согласился Марио, который тоже подошел взглянуть на новорожденных.

— Хотите подержать их на руках? — щедро предложила Николь. — Гейл, бери Лайзу. А ты, Марио, возьми Люка.

Марио тут же подхватил мальчика на удивление уверенными руками и стал покачивать, словно всю жизнь этим занимался. Гейл застыла, вспомнив, что ни разу не взяла на руки собственного новорожденного сына. Она отказывалась смотреть на Мэттью, пока тому не исполнилось полгода.

— Наверное, я не смогу, — с сожалением и виновато отказалась она, испытывая в то же время сильнейшее желание взять малышку на руки. — Боюсь, что я… ее уроню.

— Нет, — сказал Марио, — не уронишь. — Передав мальчика его матери, он взял на руки малышку в ярко-розовом одеяльце и осторожно передал ее Гейл.

На секунду Гейл словно оцепенела. Но потом автоматически — нет, инстинктивно — сжала обе крохотные ручки малышки, одновременно покачивая ее на сгибе локтя и тихонько напевая колыбельную.

— У тебя здорово получается, — заметила Николь, — Наверное, я часто буду приглашать тебя посидеть с ними.

— Пожалуйста! Я готова в любое время, — торопливо сказала Гейл, улыбаясь в сторону Марио.

У него едва не остановилось сердце. Неужели она думает сейчас о том же, что и он? Возможно ли? Неужели?..

Однако за все время, пока они были в больнице, он не осмелился ни словом намекнуть ей о своей догадке. Они возвращались в отель, почти не разговаривая. Если она передумала насчет ребенка, пусть скажет об этом сама. Он не станет давить на нее. И убеждать тоже не будет.

Она ничего не говорила ему, пока они в ту ночь занимались любовью, и только потом нарушила молчание:

— Марио…

— Что?

— Знаешь, на следующей неделе я улетаю в Италию на съемки. Я подписала контракт, так что не могу отказаться…

— Да, я понимаю.

— Потом мне предстоит до конца года поучаствовать в показах. Потом пройдет Неделя моды, а после нее придется рекламировать новые духи.

— Делай, что собиралась.

— Да. Но после Нового года я не собираюсь продлевать контракты. Я хочу переехать к тебе. Ты не против?

— Я бы предпочел, чтобы мы поженились.

Даже не видя, он почувствовал, что она улыбается.

— Так и знала, что ты это скажешь. В таком случае, давай поженимся на Новый год. Свадьбу можем сыграть в твоем поместье. На свежем воздухе. Или у бассейна, или в беседке. Только никакого шика. И, пожалуйста, не приглашай много гостей. Только родственников и близких друзей. Линн сможет все устроить.

— Звучит заманчиво. Но для дамы, которая никуда не спешит очертя голову, не слишком ли быстро ты приняла решение?

— Не хочу выглядеть толстухой на фотографиях.

— Что ты имеешь в виду? Ты и так не толстая.

— Буду, когда забеременею.

Марио едва не задохнулся.

— Завтра я перестаю принимать противозачаточные пилюли, если ты не против.

Жизнь вернулась к нему.

— Я не только не против, я всей душой за!

— Сегодня я поняла, что все же очень хочу ребенка. И сейчас, мне кажется, я буду хорошей матерью.

— Лучшей матерью на свете.

— Не уверена. Но попытаться стоит.

Марио крепче прижал ее к себе и порывисто поцеловал в припухшие нежные губы.

— Ладно, ладно… Я все поняла, — поспешила проговорить Гейл, как только он дал ей возможность перевести дух. — Поскольку я встретила такое горячее одобрение с твоей стороны, придется мне сознаться, что я уже сегодня не принимала никаких пилюль.

— Что ж, это тот случай, когда я не могу возразить ничего по поводу твоего несогласованного своеволия, — сказал Марио тоном деланного великодушия. — Но впредь, — продолжил он с утрированной строгостью, — обещай слушаться, уважать и почитать меня до конца наших дней. Да… забыл главное: обещай любить меня все то время, которое нам будет отпущено. Во веки веков. Аминь!

— Насчет любви и уважения можешь не сомневаться. А вот с почитанием и послушанием сложнее… Но попытаться стоит. Особенно если все это будет взаимным. Как ты думаешь? — спросила Гейл, взглянув на него с лукавым интересом.

— Мм… пожалуй, давай не будем зацикливаться на полном послушании.

— Очень мудрое предложение с вашей стороны, ваша светлость. — Она рассмеялась. — Впрочем, обещай, что не станешь, тем не менее, злоупотреблять моей добротой.

— Обещаю, моя повелительница. А ты — моей. Обещаешь?

— Обещаю, мой повелитель.

Они закрепили только что достигнутое соглашение печатью нежного поцелуя.

— Да, я, кажется, совсем забыл, — спохватился вдруг Марио. Ты сказала, что все поняла… Поцелуй — это только мой намек на то, что должно последовать дальше. Давай проверим твою понятливость? Пока мы тут разговоры разговариваем, маленький Адриано ждет не дождется, когда мы дадим старт его будущей жизни.

Гейл с притворно возмущенным удивлением подняла брови.

— Во-первых, не Адриано, а маленький Стивен. А во-вторых, он как будущий вежливый мужчина пропустит вперед себя маленькую Сидни.

— Хорошо, — покладисто согласился Марио. — Пусть сами разберутся, ведь Адриано и Тереза будут братом и сестрой…

Он сразу же крепко прижал Гейл к себе и закрыл ей рот страстным поцелуем прежде, чем она успела что-либо ответить. Не откладывая дело в долгий ящик, они дружно приступили к реализации задуманного…