Стеф Холм - Магия остролиста

Но после конкурса, если они не выиграют, их пути разойдутся. Если только…

Он положил прут себе на плечо, надвинул шляпу на лоб и сказал:

— Вот что, выиграем мы или проиграем, я тебе все равно колодец выкопаю.

— Правда?

— Считай это рождественским подарком. На это у нее тут же нашлось возражение:

— Но у меня для тебя нет никакого подарка. Улыбнувшись, он протянул руку, коснулся пальцем кончика носа и сказал:

— Ты даже не подозреваешь, как много мне уже подарила.

Ранним утром земля была покрыта густым туманом, но ближе к полудню солнечные лучи прорвали пелену и согрели плечи Изабель, ехавшей верхом. Растерзанные облака покрывали небо, как будто художник тут и там тронул холст небрежной кистью.

Они направлялись к Лунному перевалу. Так назывался высокий обрыв над побережьем близ Вентуры. Путь от Лимонеро занимал целый день с рассвета до заката.

Джон ехал впереди, указывая Изабель дорогу. Время от времени она обращала взор на его широкую спину и узкие бедра и подолгу рассматривала их, любуясь игрой упругих мускулов. По правде говоря, ей следовало бы до сих пор злиться на него. Ведь он посмел назвать ее сумасшедшей. И не согласился с тем, что Беллами — Санта-Клаус.

Сейчас Изабель была уверена в этом как никогда. Святой Николас, Беллами Никлаус — одно и то же имя, но переиначенное во втором случае. И как она сразу не догадалась? Это же совершенно очевидно. Интересно, кто-нибудь, кроме нее, знает об этом?

Во время остановки на завтрак, состоявший из завернутых в маисовые лепешки бобов и сушеного инжира, она пыталась застав вить его взглянуть на вещи ее глазами. Но он не принял ни одного из ее доводов.

Фома неверующий, вот он кто.

Изабель пожалела, что больше не может назвать его увальнем. После того как он нашел воду на ее участке и обещал выкопать колодец, как-то невежливо пенять ему на недостатки. В сущности, Джон очень добрый. В том-то и беда.

Несмотря на его неверие, он все равно оставался для нее самым привлекательным мужчиной. Холера его побери!

Джон правил к ручью Санта-Паула, тому самому, который позавчера разлился до того широко, что им пришлось прождать до утра, пока переправа на другой берег стала возможной. Той ночью время тянулось медленно. Она почти все время пролежала без сна, прислушиваясь к ровному дыханию Джона. Как он мог заснуть, зная, что она обижается на него? Неужели он не хотел разобраться, почему они взъелись друг на друга? Очевидно, нет. Почему так устроено, что мужчина может повернуться на бок и преспокойно уснуть, тогда как женщина будет всю ночь прокручивать в голове недавний спор, выстраивать аргументы, которые не пришли ей вовремя в голову?

Она устроила бы ему веселенькую взбучку, попробуй он на следующее утро хоть слово сказать против Беллами Никлауса. Но Джон ничего такого не сказал. Наоборот, вел себя так, будто ничего не произошло между ними, и Изабель решила бойкотировать его.

Ни больше ни меньше.

До тех пор пока он не предложил найти воду на участке.

После этого она не могла уже больше игнорировать его.

А когда он коснулся кончика ее носа, она готова была сказать ему, что простила, хотя это было не так, не совсем так, по крайней мере… чуть-чуть не так. Ах, она ненавидит долго сердиться! Но он ее вынуждает.

У подножия горного хребта, разделявшего внутреннюю территорию и побережье, течение было тихим. Повидав ручей в разливе, Изабель ни за что бы не подумала, что вода так быстро спадет. Единственными следами наводнения были широкие песчаные отмели, покрытые слоем гравия, и оголенные корни ив, из последних сил цеплявшихся за берег. Прибрежный песок был расчерчен длинными волнистыми линиями — это вода, отступая, отмечала свой путь.

Джон спешился и одной рукой взялся за уздечку.

— Переведем лошадей на ту сторону. После наводнения дно не очень надежное.

Она медленно кивнула, а затем всмотрелась в дно сквозь толщу воды. Мелкий ручей не представлялся ей опасным. Но с мнением Джона нельзя было не считаться, поэтому она соскочила с лошади и повела ее под уздцы к воде.

Джон пропустил Изабель вперед.

Мелкая галька уступила место илу, который лип к ногам и производил чавкающий звук при каждом шаге. Вдоль противоположного берега тянулись холмы, а за ними начинался горный хребет, загораживавший собой побережье. Заросли кустов остролиста были разбросаны по Лунному перевалу со стороны, обращенной к океану. Шансы на то, что никто из других охотников за ягодами еще не забирался так далеко в северо-западном направлении от города, были довольно велики.

Изабель шла впереди, осторожно ступая по коварному дну.

— Знаешь, я все думаю про Беллами, — сказала она как бы невзначай. Если у Джона и появилось страстное желание узнать, что же именно она думает, то он его никак не выразил. — Он говорил, что в прошлом году встречал Рождество в Паго-Паго. Я нашла это место в торговом атласе. Ты знаешь, где оно находится?

— Старайся идти по камням, — посоветовал Джон, игнорируя ее вопрос.

Насупив брови, она вспрыгнула на ближайший валун, так что из-под копыт кобылы, рванувшейся вслед за ней, взлетел целый фонтан брызг.

— Паго-Паго находится на острове Тутуила, в Самоа. — Сгорая от нетерпения порадовать Джона своими открытиями, она забыла про осторожность и очередной шаг сделала совершенно бездумно. — А Самоа знаешь где?

— Иди по камням! — гаркнул Джон. — Не наступай на отмели.

Изабель кинула на него рассеянный взгляд через плечо.

— Так знаешь или нет?

— Какое мне дело! Я туда не собираюсь.

Она отвернулась и мечтательно запрокинула голову.

— Если бы ты был Санта-Клаусом, тебе бы довелось побывать в Паго-Паго. Это где-то в Тихом океане. Здесь у нас за перевалом — тоже Тихий океан. Но у нас не растут ананасы — это такие фрукты, — а у них растут.

— Изабель, смотри, куда ставишь ногу.

Она поджала губы и нарочно шагнула на отмель.

— Я только хочу сказать, что Паго-Паго отсюда очень далеко. И, значит, Беллами должен был добираться туда на пароходе, но я думаю по-другому. В книжках пишут, что Санта-Клаус может летать…

Последние слова она проговорила, падая лицом вниз из-за того, что ее правая нога ступила в трясину из ила и песка. На лету она выпустила поводья, и теперь обе ее руки были свободны. Но когда она попыталась оттолкнуться от дна и встать, у нее ничего не вышло: зыбучий песок мертвой хваткой держал за ногу.

Изабель была в слишком сильном шоке, чтобы что-то предпринять для своего спасения, и только отплевывалась и хватала ртом воздух. Песок засасывал ее быстрее, чем она могла соображать.

Как сквозь сон она слышала удалявшиеся всплески воды и поняла, что это Джон прыгает с камня, на камень, перебегая на тот берег. Она закричала, чтобы он вернулся, и услышала его голос: