Николь Робертс - Раскрепощение

— Это, конечно, лучше, чем ничего, но нужно ли нам оставаться здесь? Здесь нет той атмосферы, как в «Башне рыцаря».

— А мне здешняя атмосфера кажется очаровательной.

— В этом все дело, Бет. Ни один уважающий себя мужчина никогда не стал бы останавливаться здесь, а значит, место это создано исключительно для женщин, заманивающих сюда своих мужчин обещаниями секса.

— Том! — притворно возмутилась Бет и рассмеялась, потирая руки, чтобы согреть их. — К сожалению, выполнить свое обещание в ближайшее время мне не удастся. — Она бросила многозначительный взгляд туда, где ощущала сжимающий бедра пояс целомудрия, и горестно вздохнула.

— Да? А я все-таки надеюсь… Смотри-ка, что я вижу на столе.

Проследив за его взглядом, Бет издала изумленное восклицание.

— Неужели это то, что я думаю?

— Именно, черт возьми. — В два прыжка Том подскочил к столу. — Ящик с инструментами.

— И тебе кажется, что там найдутся кусачки, да?

Том уже открывал крышку.

— Дерек сказал, что не может найти свои. Видимо, он их здесь и оставил, растяпа. Взгляни-ка… Именно так и выглядят кусачки.

— А они подойдут?

— Должны.

Едва Бет успела облегченно вздохнуть, как Том, которому, видимо, в голову пришла новая мысль, подозрительно уставился на ящик с инструментами.

— Как удобно, что в коттедже вдруг обнаруживается ящик с инструментами, а в нем — так нужные нам кусачки… Тебе это не кажется подозрительным?

— О чем ты говоришь?

— Так, ни о чем, строю догадки.

— Это означало бы, что Дерек отослал нас в такую метель, зная, что мы окажемся здесь. — Бет пожала плечами. — Откуда он мог это знать? Или, скорее, с какой стати ему это делать?

— Не знаю. — Том взял кусачки и с сомнением посмотрел на них. — Просто все это кажется подозрительно своевременным, словно специально подстроено…

— Это совпадение, Том. Ни в одной из гостиниц мира, опасаясь судебного преследования, не рискнули бы заставлять гостей в такую погоду покидать ее пределы. Это чушь. Видимо, Дерек что-то здесь ремонтировал, оставил свой ящик с инструментами и забыл запереть дверь.

Том задумчиво посмотрел на нее и кивнул.

— Да. Вероятно, ты права. Вот и не верь после этого в удачу, а? Или в покровительство Купидона… Пожалуй, я займусь отоплением или разведу огонь, чтобы согреть помещение, а потом, моя дорогая Бет, настанет самое подходящее время избавить тебя от сделанного мне к Дню святого Валентина подарка.

Заметив выражение его лица, Бет ощутила пробежавшую по телу дрожь. Она направилась в холл, бросив через плечо:

— Я поищу термостат.

Центральное отопление и кондиционер оказались в полной исправности, Том развел в камине огонь, и вскоре коттедж превратился во вполне пригодное для обитания место, где они смогли снять с себя верхнюю одежду. Место это показалось Бет еще более пригодным для обитания, когда она обнаружила в шкафу теплые одеяла. Притащив их в гостиную, она устроила нечто вроде теплого гнездышка перед камином.

— Интересно, откуда в летнем коттедже столько одеял?

— Принимая во внимание то, как я замерз, пожалуй, жаловаться не стоит. — Том хмуро посмотрел на кучу одеял и направился к столу. — Смотри, что я еще нашел. — Он поднял табличку с надписью «Не беспокоить».

— Думаешь, она нам здесь понадобится?

— Зная здешние порядки, я не хочу рисковать.

Открыв дверь, через которую в помещение ворвался порыв ледяного ветра, заставивший Бет торопливо приблизиться к огню, он повесил табличку на ручку. Затем захлопнул дверь и запер ее на задвижку.

— Теперь можно не опасаться незваных гостей.

— Только сумасшедшие выходят на улицу в такую погоду.

— И мы в их числе. — Том медленным шагом направился к ней, в глазах его отчетливо читалось страстное желание. — Потому что ты сводишь меня с ума. — Проходя мимо стола, он схватил кусачки, поднял их вверх и сказал: — Ты уже достаточно согрелась, чтобы снять брюки, Бет?

Он стоял перед ней, высокий, смуглый и повелительный. Горевшее в его серых глазах обещание согревало ее лучше любого огня. У Бет перехватило дыхание.

Том, видимо, нашел ответ на свой вопрос в выражении ее лица, потому что, не успела она промолвить и слова, как он стиснул ее в объятиях и прижал к груди. Затем положил кусачки на каминную полку, взял Бет за подбородок и заставил ее посмотреть ему в глаза.

— Мне нравится, когда тебе становится трудно дышать. Это значит, что я возбуждаю тебя.

Возбуждение уже охватило Бет с головы до ног, судорожные вздохи один за другим срывались с ее губ.

— Видишь. — Улыбка мелькнула на его губах, когда он коснулся ими лба Бет. — Когда ты возбуждена, кожа у тебя становится горячей от вожделения, и тогда приходит время… целовать тебя.

Ленивые движения его губ, описывающих круги по виску и щеке, наполнили Бет страстным желанием. Том точно знал, как его поцелуи действуют на Бет, и был очень доволен результатом. Он приник к ее губам, и она с жаром встретила его поцелуй.

Люби меня, Том. Люби меня…

Эта мысль крепла в ее сознании, вызывая томительное желание познать все, что он ей предлагал, и с готовностью следовать за ним в неизведанную область длительных отношений и обязательств, а возможно, и вечной любви, в которую она никогда не верила.

Их время наконец пришло, и Бет, заглянув в глубины своей памяти, постаралась сравнить происходящее с ей одной известными фантазиями, посещавшими ее ночами долгие годы. И обнаружила, что все эти фантазии бледнеют в сравнении с реальностью.

Она хочет этого мужчину так, как еще ничего не хотела в жизни. Не имеет значения, с чем ей придется столкнуться, чтобы получить эту привилегию, она готова на все, ибо она хочет, чтобы и в будущем руки Тома ласкали ее тело, а губы зажигали в ней огонь желания.

Переполняемая противоречивым желанием смеяться и истерично рыдать, Бет выдавила из себя судорожным шепотом:

— Это было что-то невероятное. Наш секс ненормален, Том.

— Не нормален? — Он рассмеялся. — Да, пожалуй, если это считать нормальным, то ни один из нас не доживет до сорока лет.

Бет приоткрыла один глаз и увидела его четко вырисовывающийся на фоне огня в камине профиль. Глаза его были закрыты, лицо Тома показалось ей таким знакомым, таким милым, что ее противоречивые чувства исчезли. Бет рассмеялась, хотя в глазах застыли слезы.

— Я серьезно, Том. От этого можно умереть. — Бет быстро заморгала. — Это слишком прекрасно, чтобы повторяться.

— Ничего, — пообещал ей ее сверхъестественный возлюбленный, ее милый старый друг Том. — Ты привыкнешь.

Прижавшись друг к другу, они снова погрузились в блаженное молчание, сердца их все еще бешено стучали. Бет испытывала благоговейный трепет, вспоминая силу своих ощущений во время оргазма и всю чудовищную прелесть того, что она только что пережила.