Евгения Мамина - Козырная карта

— Вот посему я не выношу умных и болтливых баб, — выдохнул Николай. — Вечно несут треп с умным лицом. Да, сделай глупую физиономию, притворись, что его слова как манна небесная для тебя, и все, мы — ваши. А так не поймешь, ты ли лопух, или она… — он выругался матом. Хотя никто не обратил на это внимания. Но я закончила: «Договор хорош тем, что его всегда можно обсудить, согласиться или отказаться, и не остаться в накладе обеим сторонам». Я не думала, что толкнула умную речь, но все равно считала, что высказаться должна была.

— Значит, и на сторону не ходить, и дома делать вид, что все прекрасно? И этот говорится о здоровом человеке? — засмеялся повеселевший Николай. — Ну, как тебе она, братан? — Он посмотрел на Владимира.

— Все равно, я бы на нее не запал, — ответил тот, как будто меня уже здесь не было.

Когда я вышла, то осталось чувство дискомфорта и унижения. Не знаю, почему, но я старалась произвести на них хорошее впечатление (в этом я могу признаться только теперь). А оказалось все наоборот. Нет, они не смеялись надо мной. Но они относились к своей авантюре настолько серьезно и уверенно, что эта уверенность передалась и мне. Я в тайне завидовала той счастливице, что может оказаться в их компании. Да, я высказывала феминистские пожелания, но это не было тем, что Я думала на самом деле. Это был тот всплеск эмоций, на который меня подвигли последние события в жизни. Хотелось показать не им, а себе и Джереми, что я могу так думать, что могу быть самостоятельной и принимать решения, не опираясь лишь на мужское мнение. Но все это я должна была говорить наедине с собой, а не в присутствии нормальных людей, которые наверняка посчитали меня сумасшедшей, по ошибке забредшей к ним, и наверняка, вздохнули легко после моего ухода. Вот это и было самым неприятным для меня. Да, они мне нравились…

Вернувшись домой в 4 стены, я долго плакала от одиночества и бессилия. Я никому не нужна. Повезти в жизни мне уже не может. Как же мне себя жалко.

Я не верю в чудеса, их не бывает. Но я верю в судьбу и стараюсь присматриваться ко всему, что происходит вокруг, дабы суметь заранее правильно предсказать и построить свое будущее.

В понедельник после работы мне очень не хотелось возвращаться в пустую квартиру. Я бродила по улицам в надежде найти работу для забитой ненужными мыслями головы, поужинала в кафе и к 10 вечера подошла к дому. Я не ожидала увидеть три каменные статуи перед подъездом — они напугали меня. Я дернулась в сторону противоположную ему, но меня уже держали. Пока я раздумывала, что лучше: кричать или нет — одна статуя щелкнула зажигалкой, и пламя осветило лицо Николая.

Не буду рассказывать о дальнейшей реакции от испуга — это все эмоции, но пришла в себя я только в квартире. Впервые я увидела Николая с телохранителями (до этого мне казалось, что он сам и есть охранник). Они остались у машины, а мы сели пить чай, т. к. ничего больше при моем возбуждении я не могла предложить. Вот когда проявилась истинная сущность «нового русского» братка. Ни тебе витиеватых изъяснений, ни галантных предложений, которые я слышала от него раньше. Все просто и ясно.

— Мы пришли к выводу, что ты подходишь нам. Даже при всем гоноре, который так старательно показывала, тебе решено предложить исполнить роль жены. Только именно на РОЛЬ. Вован согласен (как я и думал, а у меня нюхало на такие вещи работает, супер! Интуиция!). Короче, предлагается стать спутницей в карьере политика и в качестве жены. Не любовницы (ну, это как братан захочет — смеясь, добавил он). Для любовницы он себе найдет кого надо. Тебе нужно представляться его женой, любящей и… ну, все как ты говорила. Тебе будут представлены все условия, денежное пособие, ну и там… всякое разное. Позже все узнаешь. Короче, нужно твое согласие. У меня все.

Сначала у меня все пересохло внутри от его слов. Мысли смешались. Вот, это то, чего я так ждала. Смена всей жизни, новые события… Затем другие мысли: меня хотят купить. Они проверяют меня на верность моим принципам, которые я высказывала при них. И что, я не удержусь и соглашусь? А чего я так стаю за принципы? Все равно это утопия. Мне — то выбирать не из чего. Одна — и есть одна. И, что так всю жизнь? А вдруг они хотят посмеяться надо мной. Я соглашусь, а они выставят меня дурой. И что? Кроме нового разочарования, ничего не будет. Опять же разнообразие какое-то… Что же делать? Чего я хочу? Зачем я ввязываюсь в эту авантюру? Кому это надо больше? Мне? Им? Не знаю. А что, если Николай не даст время подумать? Ну, все равно, я соглашусь. А может не надо так сразу? Поломаться для приличия? Опять? Опять я выпендриваюсь? Но, кроме как самой себе я ничего нового не покажу… Что же делать? С кем посоветоваться? Кто поможет? Кто?

Я медлила. Чтобы хоть как-то разрядить тишину, я спросила.

— А как насчет моей работы?

— С этим покончено. Ты не будешь работать, по крайней мере, на прежнем месте.

— А что я буду делать?

— Ну, — он подумал немного, — дела найдутся. Да, как с квартирой решишь? Продать надо. Жить ведь в Москве будешь.

— Тоже мне радость: круто менять свою жизнь. («А, что, и поменяю. Что здесь остается делать? Работа и воспоминания о Джереми, о боли, которую он мне оставил») — И все же сомнения угнетали.

— Не знаю, Коля, слишком все быстро. Я удивлена, ошеломлена.

— Я знаю, но так лучше всего принимать решения. Да, значит, да, нет, значит, нет. Да, ты не бойся: парень, Вован, что надо. Да, и я рядом, если что, подсоблю — и он подмигнул мне весело.

— Не, знаю. Мне надо подумать.

— Лады. Думай. Но завтра вечером последний срок. Ждать мы не можем. Я уезжаю назад и должен знать ответ.

Всю ночь я думала и решала, что делать. Соблазн все начать заново, на новом месте, с новыми людьми, манил и пугал одновременно. А вдруг, мне там не понравится? Что если новое окружение будет плохо со мной обращаться? Я совсем не знала мужчину, за которого собиралась выйти замуж. Да, и сама вероятность этого в реальной жизни, казалась, за гранью возможного. Простые разговоры о других людях, но что это может произойти со мной — не укладывалось в сознании. С другой стороны, успокаивало, что их устраивали мои условия, о которых я достаточно рассказала.

Утром в офисе я нашла время поговорить обо все с Ланой. Та была в шоке, но посоветовала рискнуть. «Авось, тебе улыбнется удача и ты найдешь и мужа, и работу, и дом».

Мое сообщение в фирме встретили с неодобрением. Но новость о замужестве (я особо не распространялась о подробностях, но, думаю, что некоторые догадывались, что у меня был с кем-то роман (когда был Джереми). Это облегчало задачу) легла в письменном виде на стол начальнику в виде причины ухода, указанной в заявлении. Мне предстояло отработать 2 недели, а за это время было необходимо все приготовить к отъезду. Квартиру продавать я не собиралась, а вот поменять ее на московскую — была хорошей идеей Ланы. «Чтоб было куда уйти, если что. Сегодня он — „новый русский“, богатый бизнесмен, а завтра — бомж без вещей и денег». Лана вообще оказалась лучше меня подготовленной к переезду. Она помогала мне и делом, и советом. За что ей большое спасибо.