Карла Неггерс - Заветное желание

Итак, она не была ни Элизабет Гест, ни известным нью-йоркским дизайнером. И поселилась она всего-навсего в отеле «Эмпайя», а не в шикарном Западном районе. Правда, этот отель был весьма недурным и относительно дешевым по нью-йоркским меркам. Здесь даже не просили плату за два месяца вперед. И небольшая уютная комнатка с видом на Линкольновский центр ее вполне устраивала, по крайней мере, до сих пор. Поисками приличного жилья она займется, когда закончит дела с Майклом.

Если доживет до этого…

— Мэм, вы всю дорогу так и пролежите на сиденье?

— Нет-нет, — быстро поднимаясь, ответила она, уязвленная тем, что дала водителю повод сострить. — Я немного устала.

Водитель больше ничего не сказал. Лиззи сидела, наблюдая, как машина стремительно мчится по улицам города. Затем заправила рыжий локон под косынку. Вот еще проблема: Элизабет Гест, за которую она себя выдавала, должна быть брюнеткой, а Майкл, вне всякого сомнения, заметил, что она рыжая.

Откинувшись на сиденье, она наблюдала, как мимо нее проносится Нью-Йорк. Замечательный город, абсолютно неповторимый. Ей нравились серые громады зданий, неожиданные оттенки красок, их пестрота, пустые пространства между постройками, разнообразие толпы и звуков. Она замечала каждую мелочь.

И сердце ее отчаянно билось в груди. Все это начинало становиться частичкой и ее жизни, но пока только начинало. Сейчас у нее еще была возможность исправить ошибку, но любой новый промах погубит ее. Майкл Вольф все раскроет и отправит ее обратно в Уичито с еще большим позором, чем ей приходилось испытывать. И тогда у нее не останется шансов попытать счастья в Манхэттене.

Да, никак она не ожидала, что Майкл Вольф так изменится. С ним справиться будет не так-то просто. Она даже не представляла, как это сделать.

— Откуда взялись у него эти седые волосы? — пробормотала она про себя и вздохнула.

Получалось, что это он сыграл с ней шутку. Не надо было приходить в его контору в своем собственном облике, облике Лиззи Олсон, с натурально рыжими волосами. Когда его секретарь сообщила ей, что он не появится в понедельник, она решила прийти такой, какая она есть — пусть секретарь и его помощники примут ее за ассистента самой Элизабет Гест. Не станет же, право, сам дизайнер заниматься элементарными замерами.

А теперь она просто не знала, как поступить. Вольф видел ее! Видел ее рыжие волосы! Она старалась спрятать их, но разве косынка удержит эти непослушные пряди?

Элизабет Гест ни в коем случае не могла быть рыжей. Потому что рыжей была сама Лиззи Олсон. Узнал ли ее Майкл? Если он спросит ее о том сходстве, которое он заметил между ней и рыжеволосой женщиной, застигнутой им утром, она спокойно объяснит, что это была ее кузина, помощница. И тут ей в голову пришла ужасная мысль: ведь во время работы, если она ее получит, ей действительно потребуется ассистент, но на этот раз вполне реальный человек. Не может же она маскироваться под двоих одновременно! Выдавать себя за кого-то одного и то трудновато… И вдруг замечательное решение созрело в мозгу.

— Челси! — вскрикнула она. Водитель обернулся и сказал:

— Мне показалось, что вы сначала назвали отель «Эмпайя». Так куда же?

— Нет, нет, все правильно. Я просто думала о своем… — Она улыбнулась. — Вы правильно поняли.

Он пожал плечами и снова занялся дорогой.

Челси Бернард — вот решение проблемы. Она может сойти за рыжеволосую ассистентку дизайнера Элизабет Гест. Челси и была помощницей Лиззи еще по совместной работе в Уичито, да и вообще ее старинной подругой. Правда, у нее светлые волосы, и в Нью-Йорк она совершенно не собиралась, но это уже мелочи.

Все это начинало смущать Лиззи, чем дальше, тем больше. Но более всего смущал ее сам Майкл. Майкл Вольф, которого она знала с детства, стал совершенно другим человеком. Его родители — а она отлично знала и обожала Мейбл и Гарольда — замечательные люди, но Майкл абсолютно не такой. По правде говоря, его Лиззи всегда считала несимпатичным, трепачом, эгоистом, злющим малым, готовым поджечь весь мир. И темноволосым.

Но это было так давно, а с годами люди меняются. Она точно изменилась. Но Майкл всегда казался ей таким непоколебимым. Конечно, она знала, что он уехал в Нью-Йорк и добился успеха на литературном поприще, но все-таки в глубине души считала, что он остался таким же, как и раньше. Она никак не ожидала увидеть его в шикарном кашемировом пальто и прочих модных и дорогих штучках. Она представляла его себе с брюшком, слегка поседевшего, но никак не подтянутого и гибкого, с совершенно седой головой. В общем, она ожидала встретить совсем другого человека.

Лиззи вздохнула еще глубже. Майкл выглядел изысканным и искушенным человеком, и ей вовсе не хотелось водить его за нос.

Если бы только его мать предупредила ее! «Но она и предупредила, — прошептала Лиззи. — Только я не обратила на это внимания. Потому что любая мать, и не только в Канзасе, считает, что солнце светит лишь ее сыну». Лиззи знала, что это не совсем так. И вполне очевидно, что не так. Даже если судить только по тому, как он обращался со своими родителями! За все годы его стремительного восхождения на вершину нью-йоркского литературного Олимпа он абсолютно ничего не сделал для двух замечательных людей, давших ему жизнь и вырастивших его. Так же, как и прежде, они владели магазином по продаже стройматериалов в Уилсон-Крике и по-прежнему жили в доме постройки двадцатых годов, так же покрывали мебель чехлами. По стандартам Уилсон-Крика, они жили в достатке. А вот по стандартам Майкла они влачили жалкое существование. И сам он ничего для них не сделал. Ничегошеньки!

— О нет, тут я не права, — с отвращением проговорила Лиззи. — Совсем забыла про цветной телевизор, который он им подарил к Рождеству несколько лет назад.

В порыве необъяснимой щедрости он привез им телевизор… правда, только после того, как их старый сломался. Ну и несколько раз он приглашал их к себе. Но сам и носа не казал в Канзас, как будто дорога туда ему заказана.

— Эй, мэм, вы будете и дальше разговаривать сама с собой или, наконец, заплатите мне?

Лиззи покраснела и заискивающе улыбнулась водителю.

— Сколько я вам должна?.. Ну ладно, возьмите, а сдачу можете оставить себе.

— Сорок центов? Ха-ха. Да уж, дали заработать.

— Неужели? — спросила она. — Как здорово!

— Выходите из машины, мне нельзя здесь стоять.

Она захлопнула дверь и обнаружила, что стоит в луже отвратительной грязи. «Да, Нью-Йорк», — подумала она и рассмеялась. Она влюбилась в этот город. А если она собирается остаться в нем, ей предстоит встречаться с этим Майклом Вольфом. Каким бы привлекательным и удачливым он ни был, она собирается обвести его вокруг пальца.