Сара Морган - Пригласите доктора на свидание

— Давай для разнообразия поговорим о нас, а не об отце. До начала учебного года еще шесть недель. Я буду работать и не собираюсь оставлять тебя одну. Вот почему я подумала, что археологический лагерь — неплохое занятие.

— Ага, типа вырывать ногти на ногах один за другим. Мне не нужна нянька. Мне уже пятнадцать.

И ты все еще ребенок, печально подумала Дженна. Под этим капризным, угрюмым обличьем прячется испуганная девочка. А ей ли не знать, что такое страх, она сама напугана до смерти. Она чувствует себя растением, которое долгие годы благополучно произрастало на одном месте, и вдруг его вырвали с корнем и безжалостно бросили в компостную кучу. Единственная разница между ней и Лекси состоит в том, что Дженне приходится скрывать свои чувства. Она ведь взрослая. Она должна выглядеть спокойной и уверенной в себе.

А не испуганной, незащищенной и несчастной.

Теперь, когда их только двое, Лекси нуждается в сильной матери. Но правда состоит в том, что в ней нет ощущения силы. Временами, лежа в кровати и глядя в темноту, она испытывает настоящие приступы паники. Сможет ли она прожить одна? Не сошла ли она с ума, решив перебраться в такую даль? Может, стоило переехать к родителям? Это был бы самый легкий вариант с финансовой точки зрения, и мать могла бы присматривать за Лекси, пока она на работе. Представив себе мать с поджатыми губами и укором в глазах, Дженна поежилась. С точки зрения ее матушки, есть два смертных греха, не подлежащие прощению, и она совершила оба. Нет уж, лучше они сами о себе позаботятся.

Злость? О да, она злилась. Не из-за себя, из-за Лекси. Что случилось с мужчиной, который бросался утешать свою доченьку, стоило той заплакать, и неделями выбирал подходящий кукольный домик? Дженна ухватилась за свою злость, как за спасительную соломинку, и крепко держала ее, прекрасно понимая, что лучше жить со злостью в душе, чем в бесконечном страдании. Злость двигала ее вперед. Страдание делало вялой и пассивной.

Ей нужна была злость, если она решила довести начатое до конца. А она непременно это сделает.

Ей некуда деваться.

— Все у нас будет хорошо. Я обещаю, Лекси. — Дженна погладила напряженное плечо девочки, с облегчением отметив, что та не сбросила ее руку. — Мы еще повеселимся.

— Веселье — это встречи с друзьями. Веселье — это моя комната дома и мой компьютер…

Дженна не стала говорить, что у них больше нет дома. Клайв продал его — шикарный викторианский особняк, который она холила и лелеяла последние тринадцать лет. Когда они поженились, с деньгами было туго, так что ей пришлось самой оформлять каждую комнату…

Невероятные масштабы потери вновь захлестнули Дженну с головой, и она судорожно вдохнула. Ее приводила в ужас перспектива начать жизнь с чистого листа. И одной.

Лекси запустила руку в карман, выудила мобильник и принялась кружиться на месте, размахивая аппаратом.

— Нет сигнала. Мам, сигнал отсутствует! — В ее голосе сквозила паника, смешанная с отвращением. — Если в этом месте не будет связи, клянусь, я брошусь в воду и поплыву домой. Мало того что я не буду видеться со своими друзьями, а если я еще не смогу с ними поговорить, это конец всему!

Нет, не одной ей начинать, подумала Дженна. С дочерью. Им придется снова наладить ту связь, которая существовала между ними, пока их крепкая семья не разрушилась.

— У нас есть прекрасная возможность попробовать что-то новое. Развить другие интересы.

Лекси бросила на нее жалостливый взгляд:

— У меня уже есть интересы, мам. Мальчики, мои друзья, прогулки, и я уже упоминала мальчиков? Болтать по телефону… мальчики. Всякое такое, ну, ты знаешь. Хотя нет, я уверена, что ты не знаешь, ты слишком для этого старая. — Она презрительно фыркнула. — Не забывай, ты встретила папу в шестнадцать лет.

Дженна вздрогнула. Едва ей удалось выкинуть Клайва из головы, как Лекси снова напомнила о нем. Она не имеет права внушать дочери, что ничего не понимала в свои шестнадцать. И что все это было ошибкой, потому что тогда Лекси подумает, будто она тоже ошибка, а это неправда.

— Все, о чем я прошу, — держи свое сердце открытым, пока ты здесь, Лекси. У тебя появятся новые друзья.

— Любой, кто решил провести свою жизнь в такой глуши, — полный отстой и мне не друг. Признайся, мам, меня ждут кошмарные, одинокие каникулы, и виновата в этом только ты. — Лекси бросила убийственный взгляд на мобильный. — Сигнала все еще нет. Я ненавижу это место!

— Возможно, все дело в скалистом побережье. Как только мы сойдем с парома, все наладится.

— Ничего не наладится! Здесь ничего не может наладиться! — Лекси со злостью сунула аппарат обратно в карман. — Почему ты не разрешила мне провести лето с отцом? Я, по крайней мере, могла бы видеться с друзьями.

Сдерживая боль, Дженна попыталась найти тактичный ответ.

— Папа работает. — Она искренне надеялась, что ее голос не прозвучит фальшиво. — Он переживал, что ты будешь слишком много времени предоставлена сама себе.

А что еще она могла сказать? Прости, Лекси, твой отец отпетый эгоист и мечтает только о том, чтобы забыть о своих обязанностях и все лето беззаботно кувыркаться в постели со своей новой подружкой?

— Да пусть работает, мне-то что. Я бы посидела дома. Я могла бы поладить со Сьюзи. Если, конечно, не думать о том, что мой отец связался с девчонкой чуть старше меня.

Дженна постаралась сохранить спокойное выражение лица.

— Люди вступают в связи, Лекси. Это часть жизни. — Только не часть ее жизни, но она пока не будет об этом думать. Сейчас ей нужно не забывать дышать, вставать по утрам, ходить на работу, зарабатывать на жизнь. Привыкнуть к новой работе, обеспечить своей дочери защиту и пустить новые корни — вот что важно.

— Когда ты молод — да. Но в его возрасте следует вести себя осмотрительнее. Связи нужно запретить для всех, кто старше двадцати одного. — Лекси передернуло. — Слава богу, у тебя есть голова на плечах. У тебя уже все позади.

Дженна моргнула. Ей тридцать три. Неужели в тридцать три действительно все позади? Возможно, так оно и есть. К тридцати трем ты понимаешь, что сказки написаны для детей, что мужчины не носятся с мечами ради твоего спасения; скорее они отшвырнут тебя прочь, чтобы лучше разглядеть красотку у тебя за спиной.

Усилием воли она прервала удручающую цепочку мыслей. Дженна обещала себе никогда так не поступать. Не обобщать и не проклинать всю мужскую расу за недостатки Клайва. Она не собирается превращаться в старую, разочарованную перечницу, не позволит, чтобы у Лекси сложилось впечатление, будто все мужчины — себялюбивые козлы. Ее не мужчины обидели — это был Клайв. Один мужчина — не все мужчины мира.

Это Клайв завел интрижку с едва окончившей колледж стажеркой. Это Клайв занялся сексом прямо у себя на рабочем столе, даже не потрудившись запереть дверь на ключ. Временами Дженна думала, а не специально ли он это сделал, в надежде быть застуканным, чтобы доказать свою мужественность.