Вайолет Уинспир - Викинг-незнакомец

— Ты права, — помедлив, ответил Бен. — Но мне бы не хотелось, чтобы ты увидела холодный отказ в тех глазах, от которых ожидаешь тепла. Джилли, скажи, сегодня вечером у тебя было свидание?

Она помотала головой и рассказала о «Дикой землянике».

— Земляника растет под крапивой, — пробормотал Бен. — Это правда для многих хороших людей, но не для Джил Прайд. Пошли, соня, я чувствую, как сладко ты зеваешь на моем плече. — Он поднялся и помог встать девушке. Вместе они добрели до коттеджа Коры, и, когда Бен пожелал ей доброй ночи, его голос, наверно, было хорошо слышно в доме, потому что Джил, как только вошла в гостиную, встретила хмурый взгляд Коры. Модель свернулась калачиком среди диванных подушек, на столике перед ней стояла пепельница, полная окурков, графин и стакан. Она смерила Джил с ног до головы, откинула волосы с лица и прищурилась.

— Ты что-то припозднилась сегодня. — Красная тафта халата Коры зашуршала, когда девушка поднялась с дивана. — Ты была с Беном — полагаю, это его голос я слышала?

Джил очень не понравилось, что вопрос Коры прозвучал так резко, но было совершенно очевидно, что у той из рук вон плохое настроение, поэтому Джил постаралась ответить как можно более спокойно — она сказала, что была в кино с подругами, а потом несколько минут поболтала с Беном.

— Могла бы позвонить и предупредить, что пойдешь в кино после работы, — отчитала ее Кора. — Ты находишься под моей ответственностью, помни.

— Я здесь живу, — запротестовала Джил, — но это не значит, что ты должна ждать меня и беспокоиться обо мне. Боже мой, я же не ребенок!

— Ты ведь имеешь не большое представление о том, какими могут быть некоторые мужчины. — Кора закурила очередную сигарету, раздраженно щелкнув зажигалкой, и выпустила большой клуб дыма.

— Ты относишь к их числу Бена? — гневно и одновременно озадаченно посмотрела на нее Джил. Бен никому не разбивал сердца, он сам страдал — оставаясь в ланаях в надежде поймать мимолетный взгляд Коры или получить, как подачку, ее случайную холодную улыбку. Сознание беззащитности Бена и его любви заставило голос Джил прозвучать несколько враждебно, когда она добавила: — Он хороший человек и очень одинокий. Все, чего он от меня хотел, — немного внимания и сочувствия.

— Одно ведет к другому. — Кора произнесла это резко и цинично и продолжила с холодным смешком: — Должна сказать, что твой вкус в выборе мужчин отличается разнообразием, моя крошка. Обходительный Ланселот утром, сэр Галахад вечером! Безопаснее встречаться с ними именно в таком порядке, конфетка.

Джил стояла как громом пораженная: Коре удалось больно ужалить ее. Значит, кто-то рассказал модели о ее знакомстве с Роже Френэ. Норлунд, без сомнения!

— Эрик Норлунд может заняться своими собственными делами, его совершенно не касается то, чем я занимаюсь в нерабочее время, — заявила она. — Для чего тогда он меня нанял, зеленую девчонку, которая не может за себя постоять? Что ж, если он велел тебе присматривать за мной и предупредить о Роже, то уже слишком поздно. Я уже обещала пойти с ним в театр…

— Уже закипела, горячая голова, — вдруг рассмеялась Кора. — Роже сам рассказал мне о том, как он познакомился с тобой, — ты ведь не думаешь, что Эрик Норлунд проявляет живой интерес к личной жизни своих служащих, а?

Пронзительный взгляд Коры заставил Джил болезненно вспыхнуть и ретироваться на кухню, где девушка принялась готовить пару бутербродов с маслом и медом. Кора явилась за ней и застыла в дверном проеме, закутанная в ярко-красный халат фигура резко выделялась на темном фоне. Красный цвет оттенял ее кожу, делая похожей на молоко, которое наливала себе Джил.

— Хочешь? — предложила она подруге.

— Это не мой напиток, — отрезала та и вернулась в гостиную, где принялась ходить взад и вперед, словно грациозная раздраженная кошка.

Джил забралась на высокий табурет и принялась за свои сандвичи. Напряжение между девушками неожиданно разрушила Кора — она пришла, затушила сигарету, уселась, прошуршав тафтой, рядом с Джил и прижалась к ее плечу.

— Если я беспокоюсь о тебе, милая, — начала она, — то потому, что ты все-таки еще просто-напросто девятнадцатилетний ребенок, ты такая же, какой была я в девятнадцать лет — выросшая на маленькой ферме на юге девочка, которая однажды вечером уехала из дома, сев на автобус до Голливуда. Моя история совсем не оригинальна, Джил, но она моя, поэтому она важна. Мне продолжать?

«Да, конечно да», — подумала Джил и торопливо кивнула, тут же испугавшись собственной поспешности, но она знала, что это не просто любопытство и желание узнать чужие секреты. Джил нравилась Кора, ее беспокоило то, что она несчастна, и она хотела, чтобы подруга облегчила душу.

— Я победила на паре местных конкурсов красоты, — продолжила Кора, — и это навело меня на мысль, что я вполне могу сниматься в кино. Моя дорогая, если говорят — молодо-зелено, то я была тогда крайне зеленой! Я искренне верила в то, что у меня есть все для того, чтобы стать актрисой, — прекрасные длинные волосы, хорошие зубы и великолепная фигура. Я приехала на запад с моими призовыми деньгами и через пару месяцев осталась без единого гроша, все ушло на оплату агента и фотографий, которые он разослал по всем студиям. Никто не думал, что Кору Ли Беннет надо непременно выпускать на большой экран. Я была всего-навсего еще одной блондинкой — из тысяч, стремившихся к неоновым огням голливудской фабрики грез.

Кора безнадежно махнула рукой:

— В общем, я пристроилась на работу в клуб, который назывался «Черная кошка», девушки там были одеты в довольно откровенные наряды — колготки в сеточку, черные вельветовые костюмчики, а на голове — кошачьи ушки. Я не оставляла надежды на то, что однажды мне позвонят с какой-нибудь киностудии и пригласят на пробы, да и этот клуб был не самым последним на Сансет-Стрип. Туда приходили мужчины, знаешь, такие зрелые и довольно привлекательные. Они были очень дружелюбными, и я ходила на свидания с одним или двумя, однажды познакомилась с мужчиной, которого звали Дуарт Фостер. Когда я увидела его в первый раз, он показался мне самым настоящим идеальным мужчиной, и, хотя меня что-то настораживало в нем, он вызвал в моей душе такую бурю, что я не обратила внимания на свои предчувствия. Он не был молод, у него было довольно денег, и ой был явным уроженцем юга, выходцем из одного из так называемых «первых семейств Вирджинии». Он повидал мир, и я была от него без ума. Я влюбилась слишком быстро, слишком сильно, все мои мечты о кино рассеялись, как пыль от хвоста кометы. Я убедила себя в том, что никогда не стану популярной кинозвездой. Все, чего я тогда хотела, был Дуарт. Я любила его и думала, что он любит меня…