Виктория Лайт - Не учи меня любить

Завязалась оживленная дискуссия. Алекс плохо следил за ее ходом — он наблюдал за Мэй. Неужели ей действительно нравится заниматься этим? Постоянные разговоры о любви и мужчинах, решение чужих проблем и вечное одиночество. Она изолирует себя от внешнего мира в надежде, что так ей не смогут причинить боль? С кем враждует Мэй Делано? С мужчинами или с воспоминаниями об одном-единственном мужчине? А может быть, сама с собой?

— Итак, мы выяснили, что мужчины уверены в том, что предложение руки и сердца — наивысшее доказательство любви, после которого женщины полны благодарности и готовы навсегда отказаться от своей жизни, — торжественно объявила Мэй. — Но ведь становиться женой — заложницей интересов мужа на самом деле хотят единицы, а для большинства любовь заключается в другом…

— Погодите. — Алекс Броуди медленно помахал рукой. — Вы упускаете из виду один момент — если женщина действительно любит, она часто с радостью отказывается от своих интересов. В первую очередь, любовь — это жертвы и компромиссы, а не ослиное упрямство и отстаивание своих прав. Ради любимого мужчины женщина в состоянии покинуть родной дом и семью, бросить учебу, карьеру, оставить все свои планы, чтобы просто следовать за ним на край света…

Что тут началось! Возмущенные голоса, выкрики, яростные возражения. Никакая любовь не стоит таких жертв! Если бы слова могли убивать, от Алекса Броуди осталось бы мокрое место. Но Алекс никого не слушал. Он смотрел прямо в глаза Мэй и видел, как в них заметалось смятение.

— Жертва во имя любви очень сладка, не так ли, мисс Делано? — спросил он, вкладывая в вопрос особый смысл, понятный лишь им двоим.

— Ничего подобного! — отрезала Мэй. — Это унизительно. Никогда нельзя отказываться от себя.

Продолжать этот разговор Мэй очень не хотелось, но у Алекса были свои планы. Должен же кто-то доказать ей, что она обманывает себя, обманывает других. Хоронит себя заживо.

— Но вы же не будете отрицать, что когда любишь, готов сделать для любимого все? — мягко спросил он.

Но его спокойствие, казалось, только раззадоривало Мэй.

— В этом никто не сомневается, когда речь идет о женщине! — выпалила она. — Но мужчины только требуют, не желая ничем поступиться. Для них любовь — не самоотверженность и забота, а физическое удовольствие, и при этом они никогда не забывают напомнить женщине, что она ничего не смыслит в чувствах и придает слишком много значения романтической чепухе!

Одобрительный гул женских голосов придал Мэй сил. Она немного успокоилась, и Алекс понял, что нужно торопиться, иначе она снова наденет маску.

— Не все мужчины таковы, — заметил он с видимой беспечностью. — Если вам не повезло с одним, это не повод приписывать всем остальным его грехи.

Алекс небрежно рассуждал, словно никакого личного намека не было в его словах, но глаза его неустанно следили за Мэй. Я все знаю, говорили они, и тебе от меня не скрыться.

Но Мэй не пожелала понять его. Она вежливо улыбнулась и сказала тоном квалифицированного психоаналитика:

— Вы даже не представляете себе, мистер Броуди, насколько схожи типы поведения мужчин. В вопросах, касающихся любви и женщин, они проявляют удивительное единодушие.

— Странно слышать такое категоричное суждение из уст психолога, мисс Фоссет, усмехнулся Алекс. — Ох, простите, мисс Делано…

Алекс никогда не видел, чтобы человек так стремительно бледнел. В одну секунду лицо Мэй стало пепельно-серым, и Алекс тут же пожалел, что решил идти напролом.

— Извините, немного закружилась голова, — пробормотала Мэй в ответ на заботливые вопросы, которые посыпались на нее со всех сторон. — Пустяки.

Алекс прикусил язык. На сегодня хватит. Он вступил на опасную почву и может легко настроить ее против себя.

А зачем тебе нужно ее расположение? — впервые задумался он. Статью свою он скоро закончит и сможет ехать дальше, в глубь штата за новыми впечатлениями и материалами. Пусть Мэй Делано живет как хочет и зарабатывает деньги как может. Да, она ему нравится, и воспоминания о том единственном поцелуе до сих пор преследуют его. Но разве он не может жить без Мэй Делано?

Ответить на этот вопрос Алекс так и не смог, хотя думал об этом на протяжении всей лекции. В слова Мэй он не вслушивался, а только любовался ее изящной фигуркой, красивыми жестами и редкими улыбками, пусть натянутыми или издевательскими, но все же улыбками, которые напоминали ему о Мэй Фоссет.

Он был так поглощен созерцанием, что не заметил, как лекция закончилась.

— Алекс, вставай. — Роберт потряс его за плечо. — Хватит спать.

— Я не сплю! — возмутился Алекс.

— Еще как спишь! Продрых почти всю лекцию без задних ног. А она… — кивок в сторону Мэй, окруженной толпой женщин, — кое-что правильное сегодня сказала.

Алекс опешил. Пожалуй, он действительно пропустил что-то важное.

— А что именно она говорила?

— Всякое, — буркнул Роберт. По его лицу было видно, что он о чем-то напряженно думает. — Ты не против, если я немного задержусь и подожду Китти?

— Новый этап переговоров? — спросил Алекс с иронией.

— Ничего ты не понимаешь, — обиделся Роберт.

— Ладно, не сердись. Жди свою красавицу.

Алекс оставил Роберта в холле, а сам пошел на автомобильную стоянку. Похолодало, и он чувствовал себя неуютно в тонком пиджаке. На стоянке было еще и ветрено, и Алекс костерил Роберта, припарковавшего машину неизвестно где. Но когда он увидел, кто поджидает его, прислонившись к капоту его «доджа», он забыл и про ветер, и про холод, и про Роберта. Интересно, как это Мэй умудрилась оказаться на стоянке раньше него и что ей от него нужно?

Ответ на второй вопрос Алекс получил очень быстро.

— Какого черта ты копаешься в моей жизни? — начала она без всяких предисловий.

Она была ужасно, непередаваемо, восхитительно зла. Темные глаза почернели, брови сомкнулись в одну прямую линию, короткие волосы развевались на ветру. Разъяренная фурия, да и только. Но Алекс был рад — когда Мэй изображала из себя ледяную королеву, с ней было гораздо тяжелее.

— А с чего ты взяла, что я копаюсь в твоей жизни? — неискренне удивился он.

— Не строй из себя идиота! Ты назвал меня Фоссет. Что еще тебе известно?

Нет, дорогая, так дело не пойдет. Командный тон в отношении Алекса Броуди не действует.

— Послушай, Мэй…

— Нет, это ты меня послушай! — перебила она его, отпрыгивая на добрый метр назад. — Я не потерплю вмешательства в свою жизнь! Я приехала сюда не для того, чтобы какой-то захудалый репортер вынюхивал подробности обо мне!

«Захудалого репортера» Алекс великодушно пропустил мимо ушей. Девочка слишком возбуждена и не понимает, что говорит.

— Мэй, пожалуйста, не стоит горячиться, — сказал Алекс.