Кей Мортинсен - Загадка Кассандры

— Естественно.

— Не дольше.

— Я поняла.

Она разговаривала с ним так же сухо, как и он с ней. Хотя это была заслуга пересохшего от волнения горла, а не ее характера.

— Никаких шумных вечеринок.

— Никаких.

Он подошел ближе. Воздух между ними накалился до предела. Джулия сжала в руке спасительный стакан с вином и сделала маленький глоток. Взгляд ее был прикован к темной жидкости в бокале, как будто в ней была вся ее сила. Только бы не видеть пронзающих душу глаз Роя!

— Никто не должен бродить по острову просто так. Только вы. С моего разрешения.

— Хорошо.

Если слух не обманывал ее, его голос тоже дрожал. Не выдержав, она метнула на него взгляд и застыла. Ее губы шевельнулись и разомкнулись.

— Никто не должен… тревожить… меня в моем доме, — пробормотал он, в то время как его руки потянулись к ее дрожащим плечам.

— Да, — прошептала она.

Он медленно склонял над ней лицо. Все ближе и ближе…

— Только на следующей неделе… В качестве ваших обязанностей…

Последовала долгая пауза, истомившая Джулию ожиданием чего-то нового и восхитительного.

— Обязанностей?

— Да… Я подумал, может быть, катание на лодке…

Она закрыла глаза и кивнула. И тут ее пронзило острое наслаждение. Что-то нежно коснулось ее губ.

Она не смела открыть глаза. Не смела двигаться, сопротивляться. Просто стояла, сгорая от желания и надежды, совершенно доступная.

Каждая клеточка ее существа жаждала прикосновений Роя, его объятий, страстных поцелуев, несмотря на то, что она знала, что для него это лишь прихоть, а для нее — большая ошибка.

Она тоже этого хочет. Они же не дети, убеждал себя Рой, сопротивляясь сознанию, которое еще пыталось управлять его поступками. Голова шла кругом, а в ушах яростно звенело, заглушая и без того слабый голос разума. Надо остановиться, приказывал он Рою.

Но почему он должен отказывать себе в маленькой радости? Джулия не считалась с привычными нормами и понятиями. Ее суждения о вещах были самостоятельны и независимы. Возможно, она признавала свободную любовь. К тому же он хотел ее больше, чем любую другую женщину.

Он сам не знал, как ему удалось сдержать страсть и не сорвать с нее одежду. Наверное, его останавливало желание как можно дольше продлить сказочное удовольствие.

— Это чисто деловое соглашение, — сказал он, стараясь придать голосу твердость. Но губы не слушались его, продолжая ласкать сладкий ротик Джулии, и раздалось лишь сдавленное бормотание.

— Мм… — согласилась она.

Она часто заморгала пушистыми ресницами и издала томный вздох, развеяв своим теплым дыханием его последние сомнения. Ни один мужчина на его месте не устоял бы перед такой женщиной. Их губы соединились еще плотнее, и, вдыхая аромат ее кожи и волос, Рой тихо застонал.

— Ничего постоянного, — прохрипел он.

— Нннн… — выдохнула она ему в рот.

Джулия обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом, требуя, чтобы он поделился с ней той страстью, которая жгла ему вены. Мы подходим друг другу, мелькнуло у него в голове, когда их тела соприкоснулись и им стало так уютно, будто природа создала их друг для друга.

Они больше не стыдились своей страсти и с наслаждением упивались поцелуями, которые, заканчиваясь, тут же переходили в новые ласки. Джулия запрокинула голову назад, подставив шею его поцелуям. Не говоря ни слова, он схватил ее на руки и понес наверх.

— Рой, — прошептала она, открыв глаза и обнаружив, что находится в его спальне.

Не дав ей опомниться, он приник к ее губам, властно раздвинув их языком. Новый поцелуй в двух шагах от кровати довел его до полного безумия, и он порывисто стал шептать ей то, что давно терзало его душу, просясь на свободу.

— Ты… ты такая красивая. С тобой мне так хорошо. Вкус губ… — Долгий поцелуй оставил его почти бездыханным. — Твоих губ несравним ни с чем… Я хочу целовать тебя все время, держать в руках и раствориться в твоем нежном, восхитительном теле.

Где-то на задворках сознания собственные слова пугали его своей искренностью. Никогда не произносил он ничего подобного. Никогда не был так нежен и романтичен в сексе. Ему стало тревожно. Как будто бурная река захватила его и понесла в страшную неизвестность, став полновластной хозяйкой его жизни. Нет! Этого не должно произойти! — взбунтовался Рой.

Он собрал остатки воли, чтобы отпрянуть назад, но как раз в этот момент Джулия заглянула ему в глаза, и он увидел в ее синем взгляде безумное желание доставить радость ему и себе. Рой рывками стал расстегивать пуговицы рубашки, теряя ум от нежных прикосновений к своей груди теплых пальцев. Еще, еще! — просило его тело, и, как будто читая его мысли, Джулия все смелее скользила ладонями по его жаркой коже…

Затем руки уступили место влажным губам… Он слегка отстранил ее от себя, любуясь горящим взглядом синих глаз. Его пальцы проникали в светлый шелк ее густых волос, спускались к шее, к спине…

— Джулия, — прошептал он, вслушиваясь в ее имя.

Ее пальчик коснулся его рта, и он поцеловал его. Обхватив ее двумя руками за талию, он поднял ее, легкую, как перышко, и положил на кровать. Расстегивая одну за другой пуговицы ее кофты, он покрывал поцелуями ее шею, грудь, мягкий живот, подрагивающий при каждом прикосновении.

Рой жадно ласкал руками ее маленькое тело, желая обладать каждым его участком. С каждой секундой ему становилось все труднее сдерживать страсть, и он со стоном навалился на нее всей тяжестью своей истомившейся плоти. Жар ее тонкой кожи, ее эротические движения сводили его с ума. Ему хотелось прижаться к ней как можно плотнее, но она была такой хрупкой, что он боялся раздавить ее.

— Джулия! — прошептал он. — Тебе больно?

— Нет, — выдохнула она, скользнув руками к низу его живота.

Издав хриплый стон, он стал двигаться быстрее, в то время как ласки его становились все яростнее. Сладострастные стоны Джулии еще больше заводили его. В его ушах еще долго стоял пронзительный крик, который вырвался из ее груди, когда их накрыла волна блаженства.

Они лежали, прижавшись друг к другу, мокрые от пота. Их истомленные тела сладко ныли, постепенно успокаиваясь.

Рой начал думать. То, что произошло, было выше его понимания. Их странное, внезапное соединение не было похоже ни на что, пережитое им ранее. Он приложил все усилия, чтобы избежать бездумной связи, но с треском провалился.

Последние искорки сознания в нем загасила мысль о том, что раз Джулия сама хочет секса, он имеет полное право насытить свою изголодавшуюся плоть. Но, овладевая ею, он испытывал странную нежность к этой синеглазой сирене. Джулия, сама того не зная, вдруг открыла в нем лучшего человека. На какое-то время он почувствовал себя гигантом, сильным и заботливым мужчиной. Чувство это оказалось настолько приятным, что ему захотелось, чтобы оно подольше не покидало его.