Джоанна Нельсон - Обычная история

Только на этот раз все гораздо сложнее: Дэн явно не подходит под стандартную классификацию, он просто другой. Но ведь на жизненном пути Брук еще никогда не встречались подобные экземпляры. После этой безумной вспышки Брук почувствовала безнадежность и какое-то опустошение.

— Я буду тебе указывать, что делать. А ты будешь все беспрекословно выполнять! — холодно и сухо сказал Дэн.

— Ни за что! — Из чистого противоречия заявила она, понимая, что в любом случае ей придется подчиниться.

Но признать это вслух, смириться и стать покорной и бессловесной — это просто выше ее сил! Дэн, видимо, тоже это понял и наверняка посчитал дальнейшую дискуссию совершенно бесперспективным занятием. На том он потерял к Брук всякий интерес и, отвернувшись, направился в гостиную. Это было ужасно — ее просто проигнорировали! Едва он ушел, Брук в сердцах стукнула кулаком по стене. Однако стена оказалась не тонкой фанерной перегородкой, как в их с Глорией квартирке, а настоящей кирпичной. Брук схватилась за кисть и зашипела от боли.

Это все из-за Дэна! Он во всем виноват! И никогда я больше не заговорю с ним и никогда не попытаюсь сравнивать этого неотесанного и невежливого болвана с героем любовного романа. Дэн Хоук не годится на роль героя-любовника даже с самой большой натяжкой, даже в герои самого захудалого любовного романа. Ну вообще не годится! У других мужчин, по крайней мере, рано или поздно смягчались сердца и они никогда так явно не игнорировали своих женщин!

Брук медленно осела на стул. Ее устами говорила боль и обида. Но они знакомы всего неделю, это очень короткий промежуток времени для того, чтобы оттаяло сердце, а Брук вовсе не его женщина. Она действительно слишком много всего вообразила, совсем забыла про контроль над собственными чувствами, и вот вам плоды всего этого… Да, ее чувства! До поры до времени — а если точнее, то до встречи с Дэном Хоуком! — Брук даже не подозревала в себе такого бешеного темперамента. Ирландская кровь взыграла в Брук Стилер впервые за двадцать четыре года. Если точнее, то с момента ее появления на белый свет.

Дэн остановился посреди гостиной, чувствуя разрастающееся внутри отчаяние. Еще никогда он не чувствовал себя таким беспомощным, уязвимым, и это тоже играло свою роль во всем этом кошмаре. И еще никогда в жизни он не вел себя так ужасно. Никогда и ни с кем. Брук слишком близко подобралась к нему. Дэн по сто раз на день напоминал себе об обещании быть полицейским, а не мужчиной. Но с каждым днем ему было все труднее и труднее. Предлагая свою помощь, он даже не думал, чем все это может обернуться.

Брук казалась напуганной, очень несчастной и… совершенно безопасной. Он, конечно, решил, что у девушки симпатичная мордашка, но она была… Как глупенькая старлетка, которой опытный и маститый режиссер снисходительно решил помочь. И вот оказалось, что она вовсе не глупенькая, не старлетка и совсем не безопасная для Дэна Хоука. Как это произошло, он не знал. Произошло и все! А теперь он вынужден жить как в аду, как на раскаленной сковородке, и он не мог заставить себя не думать о ней: забавной, остроумной, доброй, сострадательной, умелой, сногсшибательной… Да, именно сногсшибательной, потому что из-за Брук Стилер почва под его ногами перестала быть устойчивой.

Дэн не подозревал, что ему будет так трудно. Он даже ругаться не мог вслух — эти словечки перестали вылетать у него даже непроизвольно! — потому что это было грубо и недостойно Брук Стилер. Хотя раньше он совсем не был ангелом — никогда! — и частенько употреблял крепкие выражения. Брук Стилер, которой не были ведомы установленные им правила и которая вряд ли бы их усвоила, не должна была обрести эту власть. Но почему-то обрела, даже не понимая ее разрушительной силы, того, к чему все это может привести. И теперь Дэн во имя их общего спасения должен сделать так, чтобы она лишилась этой власти!

Грубость во спасение… Или ложь во спасение? Какая разница, главное — ему нужно держать Брук на расстоянии!

Дэн огляделся. На столике лежал яркий клубок и спицы, а на тумбе телевизора — ее аккуратные очки. Кругом ее вещи! Их в его квартире больше, чем его собственных вещей. Словно Брук поселилась у него навечно! Дэн почувствовал себя так, словно его загнали в клетку. Он схватил спицы и клубок и направился в кухню, где Брук мыла посуду. Она готовит еду, содержит в чистоте квартиру, моет посуду, ждет его с работы, ведет с ним беседы, как — черт подери все на свете! — домовитая заботливая женушка! Это действительно зашло слишком далеко!

— Твое рукоделие! — объявил он тоном судьи, зачитывающего приговор матерому рецидивисту.

— Что-то не так? — осторожно поинтересовалась Брук, не слишком вдохновленная его тоном.

— Я едва не сел на них, — солгал Дэн, и ему самому от этого стало противно.

Господи, это и есть методы того самого спасения? До чего он дошел?! Но внутри бурлило и требовало выхода недовольство, а смутная тревога и ощущение «ловушки» заставляли его произносить эту ложь.

— Прости, больше этого не повторится, — ровным голосом сказала Брук.

Дэн метнул на нее непонятный взгляд, сунул ей в руки спицы и удалился, а Брук задумчиво присела на стул. Она отлично помнила, что спицы лежали на столике, но зачем Дэну снова раздувать потухший пожар и обвинять ее в том, чего она не совершала? Ответ лежал на поверхности, но легче от этого Брук не стало. Именно из-за этого Дэн позволял себе грубость и гнев…

Вот она, эта граница. А Брук ее не увидела и все-таки перешагнула, нарушив суверенитет Дэна и все принятые конвенции и договора иже с ним. Где-то в глубине души она всегда знала, что именно так и будет. Брук рассеянно отложила свое вязанье и поднялась.

И что теперь? — спросила она у себя. Неужели оставшиеся дни мы вот так и проведем, утопая во враждебности?

Она пошла к Дэну. Он сидел на софе, откинув голову на спинку и закрыв глаза, и у Брук мгновенно пересохло во рту, а все слова вылетели из головы.

— Что ты так на меня смотришь? — недружелюбно проскрипел он, открывая глаза и выпрямляясь.

Брук едва не просветила его насчет невозможности принадлежности Дэна Хоука к героям-любовникам. К счастью, она вовремя опомнилась.

— Вы стали не слишком дружелюбны, детектив Хоук.

— Моя дружелюбность отправилась в отпуск!

— Очень жаль! Однако, несмотря на отсутствие оной, я все-таки осмелюсь предложить вам закончить ужин.

— Вы очень любезны, но мне что-то не хочется.

— Конечно, я очень любезна, а на кухне вас ожидает довольно съедобный бисквит.

— Позвольте дать вам совет, мадемуазель Стилер: впредь не испытывайте пределы моего терпения, — проронил Дэн, игнорируя информацию о ждущем его на кухне бисквите.