Вайолетт Лайонз - Любовный дурман

Конечно, умопомрачительный вид незнакомца действовал на нее весьма странно: приводил в жуткое замешательство и как будто затормаживал. Особенно сейчас, когда он стоял так близко. В его глазах необычного прозрачно-серого цвета с темными крапинками, казалось, можно было утонуть.

— Entschuldigung, — пробормотал незнакомец, и сердце Софи обожгло еще более мощной трепетной волной. Раньше она была убеждена, что немецкий язык — резкий и отрывистый. А сейчас обнаружила вдруг, что и он может звучать необычайно мелодично. Даже нежно, соблазнительно…

Кто этот человек? — смущенно подумала Софи. Откуда он?

— Простите, пожалуйста… Я вовсе не хотел пугать вас. Ваш костюм…

Не успела Софи опомниться, как незнакомец повелительно поднял руку, показал что-то официанту, и тот мгновенно протянул ему кусок чистой сухой ткани. Наклонившись, потрясающий сероглазый немец — а может, швейцарец или австриец? — принялся вытирать вино с пиджака и юбки Софи.

Софи обмерла. С каждым новым его прикосновением ее сердце колотилось все неистовее, а щеки все гуще краснели. От него пахло пьянящей свежестью — сандаловым деревом, пачули и амброй. К этому аромату примешивался запах его тела. У Софи закружилась голова.

Когда он дотронулся тряпкой до ее ног в тонких чулках телесного цвета — на них тоже поблескивали капли пролитого вина, она вздрогнула и неуютно поежилась. Этого ей было не вынести!

— Нет-нет… Все уже в порядке, — торопливо пробормотала она.

Незнакомец смахнул ребром ладони остатки вина с ног Софи, и ей показалось, ее ударило электрическим током! Столь невероятным было ощущение, подаренное теплом его руки.

Переведя дыхание, она нервно кашлянула и воскликнула преувеличенно громким голосом:

— Все остальное скоро высохнет само по себе! — Его следовало остановить во что бы то ни стало. От смущения и неловкости она уже не знала, как себя вести, куда деваться, что говорить. — Костюм недорогой, поэтому его не жалко.

— Тогда позвольте мне хотя бы предложить вам еще бокал вина, — ответил незнакомец и выпрямился.

Софи почувствовала такое огромное облегчение, что была готова согласиться на все, что угодно. Она не успела заметить, как мужчина подозвал бармена, уловила лишь повелительные нотки в голосе, когда тот делал заказ.

Затем безропотно позволила проводить себя в кабинку для двоих у правой стены бара и усадить на узкий диванчик, обитый ворсистой тканью изумрудного цвета. Ее спутник уселся рядом, а через минуту принесли бокал с вином.

— Вы пили красное, верно?

— О да… — пробормотала Софи, с ужасом замечая, что на штанине светло-коричневых брюк ее соседа тоже темнеет неприглядное винное пятно.

Его костюм явно не из дешевых! — испуганно подумала Софи и внимательно оглядела одежду незнакомца. Ткань пиджака и брюк поражала добротностью, а фасон одежды был весьма изыскан.

— Вам не стоило… не стоило так беспокоиться. Не случилось ничего страшного, — не вполне уверенным тоном произнесла Софи.

— Разве это беспокойство? — удивился мужчина, глядя ей прямо в глаза. Его голос — густой, глубокий — будоражил кровь. — Признаюсь, мне это даже доставило удовольствие.

Произнесенные им слова должны были успокоить Софи, но она чувствовала себя настолько взволнованной, что они возымели над ней обратное действие. Ей стало еще неуютнее в компании этого человека. Просто-напросто он был чересчур красивым, чересчур мужественным и соблазнительным. Любая нормальная женщина почувствовала бы себя на месте Софи точно так же.

— Мне кажется… — начала было она.

Но он перебил ее:

— Почему вы так напряжены? Чего-то боитесь?

— Ничего я не боюсь! — Голос Софи прозвучал неестественно громко, а в конце вообще дрогнул, выдавая ее внутреннее состояние.

— Тогда пейте вино. — Он сказал это тихо, но в то же время категорично, словно отдал распоряжение и был уверен, что его должны беспрекословно выполнить.

Софи так и подмывало возразить, но, как только она посмотрела ему в глаза, это желание угасло. Взгляд, устремленный на нее, обжигал, обезоруживал, сражал наповал…

— Спасибо, — выдавила из себя Софи и взяла бокал. Но, поднеся его к губам, спохватилась, беспокойно хлопая ресницами: — Только не подумайте, что я… Хочу сказать, что обычно не…

Он приподнял темную бровь, и Софи окончательно смутилась. Но, взяв себя в руки, быстро договорила:

— …никогда не заговариваю в барах с незнакомыми мужчинами.

Неужели она действительно чувствует себя настолько неловко? — подумал Джордж. Или это просто игра? Вероятнее всего — второе. Женщина, так бесстыдно пялившаяся на меня каких-нибудь двадцать минут назад, не может так резко обернуться робкой скромницей.

Чем дольше он размышлял, тем больше убеждался в собственной правоте. По его мнению, эта особа, заполучив долгожданное внимание, решила сменить тактику, чтобы окончательно заинтриговать его. Потому-то и превратилась так искусно из охотницы в смиренную жертву.

Что ж, придется немного подыграть ей, с неохотой подумал Джордж. Ему было не до глупого флирта, хотя повторно терять возможность, предоставляющую спасение от тягостного одиночества, тоже не хотелось.

— Да будет вам известно, я также не имею привычки вступать в беседу с дамой, если не знаком с ней, — ровным голосом ответил он и внимательнее осмотрел собеседницу.

Помимо стройной фигуры, копны густых волос шоколадного цвета, сразу обращавших на себя внимание, было в этой незнакомке и что-то еще необычное, особенное. Может быть, выражение светло-зеленых ясных глаз, обрамленных пушистыми ресницами… В них таилась какая-то загадка. Казалось, они говорят одновременно и о склонности души этой женщины к глубоким переживаниям, и о живости ее ума, и о романтичности натуры, и еще о чем-то таком, неуловимом…

Джордж втянул аромат ее восхитительных духов — теплый, медовый — и ощутил отчетливое желание прикоснуться к ней. Пожалуй, не следует торопить события, решил он. Когда сама поездка доставляет удовольствие, прибываешь на нужную станцию с большей радостью.

— Почему бы вам не представиться мне? — предложил Джордж. — А мне — вам. Тогда мы окончательно перестанем быть друг для друга незнакомыми людьми.

Он протянул ей крупную загорелую руку с ухоженными ногтями.

— Джордж Росс.

Мужчина произнес свое имя с сильным немецким акцентом, и Софи еще раз изумилась тому, что немецкий буквально ласкает ей слух.

— Софи Уоллес… — Она растерянно взглянула на его руку, не решаясь дотронуться до нее. Ведь еще несколько минут назад, ощутив мимолетное прикосновение этой мужественной ладони к своим ногам, она отреагировала до неприличия бурно.

Джордж ждал. Софи поняла, что у нее нет выбора, и, глубоко вздохнув, протянула руку с длинными тонкими пальцами и вложила в его ладонь.