Гвинет Рамон - Доверие

Через минуту Мартин вернулся с тюбиком крема.

— Повернитесь, я намажу вам спину и плечи. Они обгорают в первую очередь, когда вы в воде.

Санди повиновалась, чувствуя легкий трепет. Много раз прежде на отдыхе ей смазывали кожу кремом сестры или подруги, но впервые это делал мужчина.

Сначала она почувствовала между лопатками прохладный крем, затем кончиками пальцев Мартин стал размазывать его по плечам и спине. Его уверенные движения говорили о том, что он имел уже в этом определенный навык. Бросив тюбик на шезлонг, он оттянул бретельки, чтобы смазать кожу под ними. После этого пальцы Мартина спустились к нижнему краю купальника и даже немного под него.

Его ладонь медленно скользила вдоль спины Санди, и она испытала уже знакомые ей ощущения. Это было, когда однажды ее неожиданно поцеловал мужчина и она почувствовала его пальцы у себя на груди. В первую секунду это вызвало возбуждение, но затем она резким движением оттолкнула нахала. Сейчас прикосновение Мартина было не столь эротичным, но Санди с трудом сдержала возглас восхищения, готовый было сорваться с ее губ.

— Вот и все. Теперь намажьтесь спереди и можете смело находиться на солнце еще полчаса.

— Спасибо. — Она взяла тюбик с кремом, надеясь, что ее восторг остался незамеченным.

Наверное, так оно и было, потому что Мартин тут же прыгнул в воду и поплыл.

Мартин бросился в бассейн, так как прикосновение к девушке возбудило его, а ситуация явно не позволяла заняться с ней любовью прямо сейчас, без долгих обольщений.

Хотя, Похоже, она была явно готова к этому. Ее состояние выдавали и дрожь, когда его пальцы скользили вдоль ее позвоночника, и другие признаки, как, например, яркий румянец на лице, когда она обернулась к нему за тюбиком.

Богатый опыт общения с женщинами подсказывал Мартину, что за ее внешней неуверенностью и сдержанностью скрывается пылкая натура.

От него не укрылось, что Санди была подавлена внешним лоском Елены. Но он-то знал, что сексуальность его бывшей подружки была напускной. Когда доходило до дела, та просто закрывала глаза и замыкалась в себе. Санди же, преодолев свою застенчивость, могла бы стать страстной любовницей. Сегодня вечером он постарается убедиться в своих предположениях. После ужина он везде потушит свет, проводит ее в гостевую спальню и постарается пробудить в девушке такое же желание, каким был полон сам.

— Сегодня ужин будет пораньше, поскольку я долгое время прожил с людьми, которые ложатся с закатом и поднимаются с рассветом, — объявил Мартин.

Наплававшись и охладив свой пыл, он поднялся на бортик и сел за столик со стаканом в руке, в который плеснул джина с тоником.

Когда Санди вышла из воды, он быстро встал.

— Что вы будете пить?

— Содовую, если можно.

Она устроилась в шезлонге, хозяин поднес ей высокий стакан:

— Вы, кстати, не вегетарианка?

Санди отрицательно покачала головой.

— Нет, а вы?

— И я нет. Но я не мясоед, как аргентинцы; они не могут прожить и дня без солидного куска отбивной. Сегодня к ужину Филомена приготовила рыбу.

На столике зазвонил телефон. Мартин взял трубку и по-испански обменялся с кем-то несколькими фразами. Потом обратился к Санди:

— Это звонит мой редактор из Бирмингема. Я поговорю с ним из кабинета. Пожалуйста, возьмите трубку, а когда услышите мой голос, можете ее положить на рычажки. — Передавая Санди телефон, он добавил: — Если я не вернусь, в семь приходите в мою комнату, она наверху, дверь прямо у лестницы. Для вас приготовлена спальня, через которую вы проходили в ванную.

У Санди оставалось полчаса, чтобы привести себя в порядок к ужину. Поднявшись в свою комнату, она открыла ставни и выглянула из окна. Закат цвета розового фламинго предвещал назавтра такой же, как и сегодня, безоблачный жаркий день.

Хотя Санди захватила с собой на всякий случай юбку с блузкой, она решила в этот вечер их не надевать, а ограничиться майкой и джинсами. Тем более что вещи надо погладить, а ей не хотелось беспокоить Филомену, занятую ужином. Она вымыла под душем голову и высушила волосы феном, который имелся в ванной. Приведя себя в порядок, она в последнюю минуту решила надеть маленькие серебряные сережки в форме желудей.

Дверь в комнату Мартина была широко распахнута, но Санди все же решила постучать и дождаться приглашения хозяина, прежде чем переступить порог.

Комната оказалась большой и просторной, и первое, что бросилось в глаза, — это множество книжных полок вдоль стен и картин, развешенных тесно друг к другу. Одна часть помещения была оборудована под кабинет. В другой части стояли удобные кресла и музыкальный центр, а также огромная кровать. Обе спинки светло-бирюзового цвета украшала роспись с замысловатыми птицами, держащими в клювах рыб. Стиль напоминал скорее скандинавский, чем испанский. Может быть, это была работа местного мастера, который поездил по свету и привез идею из своих путешествий.

Хотя Санди и хотелось узнать о происхождении необычной кровати, она не решилась спросить об этом Мартина. В другой ситуации она бы обязательно удовлетворила свое любопытство. Но ведь это ложе самого Агуэро. Воображение девушки рисовало его спящим или читающим в постели и обязательно обнаженным под простыней, сквозь которую четко вырисовываются контуры его сильного стройного тела, а плечи кажутся бронзовыми при свете лампы.

Еще ей виделось, как в свете луны Мартин занимается здесь с кем-то любовью. Возможно, через несколько часов это будет она, Санди.

— Если вам надо позвонить домой, вот телефон. — Мартин указал на письменный стол. — Я спущусь сейчас вниз и помогу Филомене. Здесь я записал код для вызова Англии и свой номер.

Санди набрала длинный ряд цифр. После двух сигналов раздался голос ее отца на автоответчике.

— Это Санди! — прокричала она. — Я уже все разузнала. Тетя Джейн лежит в больнице с переломом запястья и бедра. Но все будет хорошо. Я остановилась на вилле, недалеко от нее. Вот мой телефон… — она продиктовала номер. — Я позвоню вам, как только выясню, сколько здесь пробуду. Пока.

Положив трубку, Санди стала разглядывать письменный стол, за которым Агуэро писал книги. Помимо пишущей машинки, на столе лежали личные вещи и стояли семейные фотографии его родителей, бабушек и дедушек, и Санди с интересом сопоставляла их схожесть с Мартином. Она обнаружила, что от отца он унаследовал жесткие черты лица и пронзительные светлые глаза, а черной мастью пошел в деда.

Мартин вернулся.

— Вам удалось дозвониться?

Санди отошла от письменного стола к стене с картинами.

— Я оставила сообщение у родителей на автоответчике. Они смогут перезвонить, если захотят.