Гвинет Рамон - Доверие

— И с этой собакой вы поступите так же?

— Если нет другого выхода, да.

Конечно, он прав. Такой путь более человечен. Но Санди было больно думать о таком исходе для спаниеля. Это была молодая собака и, вероятно, здоровая, до того как ее бросили. Животные доверяют людям, и пренебречь их доверием не меньшее зло, чем обмануть человека.

Поглощенная такими мыслями, она очнулась, когда Мартин вдруг погладил ее ногу чуть выше колена.

— Не переживайте. Думаю, до крайности дело не дойдет. Я вижу, вы очарованы нашим незваным гостем. Попробую что-нибудь придумать.

— Хочется надеяться. Это прекрасная собака.

— Вам она настолько понравилась, что вы готовы ее собственноручно вымыть?

— Конечно!

Мартин бросил на нее насмешливый взгляд.

— Ловлю вас на слове.

— Пожалуйста. Я не брезглива. — Санди рассказала, как ей поручили встретить в аэропорту маленького толстого мальчика и отвезти его домой на другой конец Бирмингема. По дороге в машине его стошнило.

То, с какой легкостью она поведала об этом происшествии, заставило Мартина рассмеяться.

— Я вижу, у вас отменная выдержка.

— Мне было жаль бедного малыша. Хотя, конечно, я не испытывала особого восторга, когда все это произошло. У него печальная судьба. Брак его родителей распался, и каждый из них создал потом новую семью, где родились другие дети. Этот мальчик стал для них обузой. Жуткая ситуация для ребенка, который наедается, боясь, что его вовремя не накормят.

Некоторое время Мартин молчал, потом опять заговорил:

— Вы не брезгливая и очень добрая. Наверное, сострадательность мешает вам в работе.

— О, отнюдь нет. Хорошо справляться с моими обязанностями можно, лишь имея сострадание к людям. Мой начальник считает, что самое главное — не терять чувства юмора. Иногда возникают очень трудные ситуации, но надо сохранять способность улыбаться.

Тем временем они подъехали к воротам большого современного дома, второй этаж которого был виден из-за ограды, окружавшей территорию. Мартин посигналил, и перед ними разъехались тяжелые кованые ворота.

— Луис — мужик с голливудскими замашками, но они с Викторией слывут прекрасной парой, — сказал Мартин, когда они подъехали к роскошному крыльцу.

Их встретила Виктория, жизнерадостная полная хозяйка сорока с небольшим лет. Приветствуя гостей, она поцеловала Мартина и пожала руку Санди. Разговаривала дама на хорошем английском.

Машина, которую давали напрокат, стояла в гараже на четыре машины. Санди поблагодарила Викторию за одолжение и даже предложила деньги, но та запротестовала:

— Ну что вы! Агуэро — наш хороший друг, и мы всегда рады выручить его друзей. Мне бы хотелось предложить вам, сеньорита, чашечку кофе и показать наш дом, но я тороплюсь к парикмахеру.

Мартин настоял, чтобы проводить Санди до больницы, хотя она уверяла, что прекрасно помнит дорогу.

— Но вы еще не привыкли к правостороннему движению, — непреклонным тоном возразил Мартин.

Вслед за Мартином она выехала на трассу. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к рычагу коробки передач справа. Ей всегда нравилось водить машину, и вскоре она чувствовала себя вполне уверенно за рулем с левой стороны.

Когда Санди припарковалась на больничной автостоянке, Мартин дождался, пока она выйдет из машины и запрет ее, потом подозвал к своему джипу:

— Я буду ждать вас дома к двум часам на ланч. Если возникнут проблемы, звоните мне по этому номеру. Я вернусь в Сан Плачидо к одиннадцати. — Он вручил ей свою визитку с телефоном.

— Спасибо.

— Ездите осторожно. — Неожиданно Мартин высунулся из окошка, поймал ее руку и поднес к губам:

— Adios, guapa.

У Санди будто выросли крылья, когда она шла к зданию больницы. Все-таки это гремучая смесь — прикосновение его губ и взгляд, напомнивший о вчерашних поцелуях на диване.

Регистраторша в больнице разговаривала по-английски с пожилой парой. Когда подошла очередь, Санди спросила у нее:

— Простите, что означает «гуапа»?

Женщина улыбнулась:

— Вы, должно быть, имеете в виду вот это слово? — Она написала его на листочке. — Если мужчина называет вас так, значит, считает красавицей.

— О-о? — смущенно протянула Санди, стараясь не краснеть. — Я пришла навестить мисс Дэйвид. Можно к ней пройти?

Джейн была рада приходу племянницы, она подготовила для нее массу поручений. Одно из них заключалось в том, чтобы съездить к ней домой и привезти несколько книг.

— Где ты остановилась?

Санди объяснила и поинтересовалась:

— Вы читали что-нибудь из книг Агуэро или слышали о нем?

— О, да, конечно. В прошлом семья его матери была очень известна на острове. Но я не слышала, чтобы сам он женился. Он имеет репутацию сердцееда, как говорили в Викторианскую эпоху. Теперь таких мужчин называют просто жеребцами, насколько я знаю. — В голосе тетушки сквозила брезгливость.

— Он действительно не женат.

— Но в доме кто-нибудь есть? Тети… кузины… родственники, я имею в виду.

— В доме есть породистая собака, — улыбнулась Санди. — И экономка с мужем. Муж следит за садом. — Санди решила промолчать, что эта пара живет в отдельном доме.

— Во времена моей юности я бы так не поступила. Чтобы пятьдесят лет назад молодая девушка оставалась в доме неженатого мужчины — да это скандал! Но те понятия о приличиях давно канули в Лету. Теперь каждый поступает, как ему вздумается, а вокруг никто и бровью не поведет. Разве только в тех случаях, когда речь идет об известных людях — их имена попадают на страницы прессы, и такое начинается! Не сомневаюсь, что даже в твоем возрасте ты обогнала меня по числу любовных похождений.

От такого замечания Санди потеряла дар речи, а тетя продолжала:

— Ты считаешь меня старой девой? Почему-то у молодежи эротика никогда не ассоциируется со старшими. Каждое поколение считает, что секс изобрело именно оно. Ты читала мои книги?

— Да, конечно. — Это было правдой лишь отчасти. Санди неоднократно пыталась прочесть тетушкины опусы, но три тома феминистской полемики оказались слишком трудными для ее восприятия.

— Тогда тебе известно, что я противница брака. Я выступаю против тех женщин, которые ограничивают свой мир кухней и колыбелью. Я ничего не имею против мужчин в качестве друзей и любовников, но не воспринимаю их как мужей.

Вдруг Джейн прикрыла глаза, ее голова откинулась на подушки, губы плотно сжались.

— Вам плохо? Позвать сестру? — забеспокоилась Санди.

Больная с трудом перевела дыхание.

— Самую сильную боль вызывает старость и сожаление о прошлом, — тихо сказала она. — Нет средства против этой боли. Я устала. Спасибо, что навестила. Приходи завтра.

На обратном пути в Сан-Плачидо Санди обдумывала текст письма своему начальнику в Службе помощи. У нее имелся в запасе двухнедельный отпуск, но, по всей видимости, пребывание здесь продлится не меньше месяца, а то и дольше.