Гвинет Рамон - Доверие

— Я приняла решение, — объявила Санди, когда они сели за ланч.

— Поясни, — попросил Мартин.

— Я обязана остаться с Джейн до ее полного выздоровления, то есть до осени. А уж тогда обсудим с ней, как быть дальше.

— Прекрасно, ты просто молодец, это благородный поступок.

Она обрадовалась поддержке и продолжала:

— Я собираюсь съездить в Бирмингем. Мне необходимо поговорить с моей начальницей и оформить отпуск на три месяца. И еще я хотела бы захватить кое-что из вещей, которые мне здесь понадобятся, и поговорить с Полли.

— Кто она?

— Эта женщина служит у нас экономкой, но фактически она нам как родная. Ее взяли в качестве моей няни. Всякий раз, когда в доме происходят какие-нибудь неурядицы, она спасает ситуацию. После того как уволилась экономка, Полли взяла на себя все хозяйство и ведет его по сей день. Конечно, не без нашей помощи. Но возраст дает о себе знать, и она уже стала поговаривать о пенсии.

Мартин понимающе закивал.

— Может быть, когда Джейн встанет на ноги, пригласить эту женщину пожить с ней здесь? Где-то у моей матери лежит книга «Две старые дамы в Андалусии». Возможно, твоя тетя и Полли прекрасно подойдут друг другу как «две старые дамы на Менорке».

Санди удивленно раскрыла глаза:

— Надо же! Мне пришло в голову то же самое.

— Такой вариант может устроить каждую из них. Полли будет полезен здешний климат, а Джейн бы устроило, что та будет присматривать за домом и заботиться о питании. Однако не утомят ли они друг друга болтовней?

— Нет-нет… Полли немногословна, любит читать. Но у нее другие вкусы, чем у Джейн…

Ланч был устроен на веранде у бассейна. Филомена приготовила на мангале мясо на ребрышках, подала зеленый салат и другую закуску. Когда сели за стол, Санди сказала:

— У меня обратный билет с открытой датой. Если найдется место на ближайший рейс, я бы вылетела сегодня. Я верну машину твоим знакомым, а от них возьму такси до аэропорта.

— Не глупи, я отвезу тебя, — замахал руками Мартин.

— Пожалуйста, не беспокойся. Ты и так занят книгой. Я не хочу, чтобы ты тратил время на меня.

— Не спорь, я настаиваю. Нельзя без конца просиживать за столом, необходимо делать перерывы. Я с удовольствием проедусь с тобой.

Санди не любила мясо, приготовленное на углях, но сегодня оно ей очень понравилось.

Когда она сказала об этом Мартину, тот пояснил:

— Филомена маринует мясо по особому рецепту, который держит в секрете. Многие мои гости пытались его выведать, но она неумолима.

Мартин брал косточки с мясом и обкусывал их красивыми ровными зубами. Санди хотелось вечно сидеть рядом с ним, наблюдая, как он ест. Вдруг ее испугала мысль, что они расстанутся. Всего за несколько дней этот мужчина сделался для нее центром вселенной. Он стал ей необходим и физически, и духовно, как любовник и как друг. Хотелось заботиться о нем, если он заболеет, успокаивать, если обидят. Ведь даже у такого человека, как он — сильного, решительного, уверенного в себе, — должен быть кто-то, чтобы поддержать его, приласкать, сказать нежные слова.

Глаза ее неожиданно наполнились слезами, и Мартин их заметил.

— Санди… что такое?

Он тут же бросил в тарелку мясо, быстро вытер салфеткой руки и вскочил с озабоченным лицом.

Санди стало неловко — слезы так и лились по щекам, как у маленькой девочки. Взяв себя в руки, она сглотнула и хрипло проговорила:

— Ничего страшного… чуть не подавилась… все прошло.

— Выпей воды. — Он протянул ей стакан.

Санди немного отпила, почувствовав облегчение.

— Попало не в то горло, — стала оправдываться она.

— Я так и понял. Слава Богу, ничего не случилось. — Мартин сочувственно потрепал ее по плечу и сел на место.

Когда выпили кофе, он позвонил в авиакассу справиться о рейсе на Бирмингем.

— Будем надеяться, что самолет вылетит вовремя, — сказал Мартин, когда они подъезжали к аэропорту по шоссе, обсаженному олеандрами. — Когда летаешь чартером, приходится иногда часами просиживать в зале ожидания. Это, надо сказать, не самое большое удовольствие в мире.

— Сама не раз проводила долгие часы в аэропортах, — поддержала разговор Санди. Она вспомнила измученных мамаш с маленькими детьми. Они-то зачем выбирают такие рейсы? — Мне думается, люди привыкли «жить, как все». В них укоренилось стадное чувство.

Мартин искоса взглянул на нее:

— Но ты идешь своим путем.

Это замечание прозвучало как вызов. Было ясно, что он имеет в виду.

— Я стараюсь, — усмехнулась Санди, — но, как видишь, не всегда получается.

— Ладно, не сердись. Я могу в чем-то с тобой не соглашаться, но приветствую независимость твоего мышления. Слишком много людей, похожих друг на друга как бараны.

Мартин припарковал машину и понес вещи — сумку и рюкзачок — к секции регистрации.

Когда все формальности были закончены, они отошли от стойки. Санди сунула посадочный талон и билет в нагрудный карман блузки, а паспорт — в сумку. Ее рюкзачок все еще оставался на плече Мартина.

— Мне хотелось подобрать для тебя подходящие слова благодарности, но ничего не приходит в голову, — смущенно сказала Санди и вдруг порывисто обняла Мартина, прижавшись щекой к его груди. — Пожалуйста, воспринимай мой порыв как признательность за все, что ты для меня сделал.

Он тоже обнял ее. Когда она уже собиралась отойти от него, Мартин приподнял ее подбородок, вглядываясь в глаза. В следующее мгновение, не обращая внимания на снующих рядом людей, они поцеловались.

Санди еще пребывала в оцепенении, когда Мартин отстранил ее, повернул к себе спиной и надел ей на плечи рюкзачок, будто маленькой школьнице. Потом встал перед ней, пожал руку и поцеловал на испанский манер в обе щеки.

— До свидания, до встречи, Санди. Береги себя.

Возвращаясь в Сан-Плачидо, Агуэро почувствовал облегчение — теперь-то он сможет полностью погрузиться в работу. И все же ему было жаль расставаться с этой девушкой. Он знавал многих, но такую, как Санди, встретил впервые. В ней необычным образом переплелись скромность и практичность, застенчивость и упорство.

Прощаясь, она обняла его, как школьница обнимает горячо любимого старшего брата. Но когда они поцеловались, ее губы мягко раскрылись, словно у опытной соблазнительницы.

Рядом с ней он с легкостью позабыл свои жизненные правила, которые выработал еще во времена ранней молодости. Самое важное из них — не увлекаться одной женщиной.

Время в полете прошло незаметно. Когда Санди вышла в зал, где толпились встречающие, она, к своему удивлению, увидела отца.

— Папа! Что ты здесь делаешь? Что-то произошло? Неужели Полли?..

— Все в порядке, дорогая. — Майкл Лангмюр поцеловал дочь.

— Откуда ты узнал, что я прилетаю? — спросила она.