Лесли Ламберт - Моя дорогая Джин

— Джин… Да что с тобой? Какая история?

— Мне все рассказали. Спасибо им за это… Журналисты писали о тебе, что ты успешный инвестор.

— Я ведь и сам рассказывал тебе об этом. Джин, да в чем я обманул тебя?

— Журналисты пишут, что ты приобрел бар «Апельсин» по дешевке. Что бар уже загибался, был на последнем издыхании. Ты решил проверить, сколько будет стоить раскрутить его с ноля. Почти с ноля. Сделать заведение прибыльным и популярным.

— Все ясно. Джин…

— Что? — В ее голосе прозвучал вызов.

— Я собирался рассказать тебе об этом. Когда-нибудь. Собственно говоря, это не так уж важно, чтобы рассказывать об этом специально… Или просто не было подходящего случая.

— Бьюсь об заклад, что случай никогда бы не представился. Но мне повезло, и я узнала об этом раньше, чем…

— Чем что?

— Чем дело зашло слишком далеко.

— Джин, я тебя не обманывал. Я ведь рассказывал тебе, как действуют некоторые журналисты, не отличающиеся излишней чистоплотностью. Я действительно купил бар «Апельсин» по дешевке.

— Вот видишь!..

— Фактически я не приобрел, а выкупил его. Выкупил за долги отца.

— Долги отца?

— Да. Джин, я не рассказывал тебе… Он оставил нас с матерью ради другой женщины. Познакомился с ней, когда ездил в Питтсбург по каким-то делам. Переехал сюда. Помогать не перестал, присылал деньги. Когда та женщина умерла, он не вернулся к нам в Нью-Йорк. Считал — что отрезано, то отрезано, обратно не приложишь. Прошло немало времени, прежде чем мне и ему удалось установить хоть сколько-нибудь теплые отношения. Потом я одолжил ему денег на этот бар… Отец совсем не умел вести дела. Он запутался, влез в долги. Бар уже не принадлежал ему, а он все еще пытался свести концы с концами.

— Почему же журналисты не написали о твоем отце? С их слов все выглядит несколько… иначе.

— Я рад, что эта история не просочилась в прессу. Моя семья — это мое личное дело. Не желаю, чтобы подробности развода родителей и разорения отца препарировались всеми, кому не лень заглянуть в вечернюю газету.

— Я понимаю. — Джин примирительно дотронулась до его руки.

— Джин…

Оливер, улыбаясь, коснулся губами ее виска, линии волос. Провел рукой по бархатистой щеке девушки. Джин замерла. Она прижалась к его груди, ощущая, впитывая его тепло. Ей так не хватало этих прикосновений…

— Я должен кое о чем попросить тебя, Джин.

— Все, что хочешь…

— Ты оказала мне неоценимую помощь в переоборудовании бара. Без тебя вряд ли получилось бы то, что есть сейчас. Некоторое время я просто наблюдал за жизнью бара, тем более что появилась возможность делать это изнутри. Мне казалось, что его невозможно воскресить, вернуть к жизни. И тут появилась ты… Это было толчком к переменам, стимулом к действию.

Джин благодарно улыбнулась.

— Ты нужна мне, — продолжил он.

Джин замерла. Неужели она сейчас услышит те самые заветные слова? Ведь именно о них грезит каждая девушка, пусть и не признается в этом даже самым близким подругам.

— Джин, у меня на очереди новый проект. Это будет что-то вроде детского центра. С аттракционами, игровыми комнатами и настоящим детским кафе. Я хотел бы… я прошу, чтобы ты взялась за разработку проекта.

— Нет, это невозможно!

— Джин, но почему?

— И не проси.

Оливер огорченно покачал головой.

Джин ожидала услышать что угодно, но только не подобное предложение. Да уж, это нисколько не походит на предложение руки и сердца… Хотя дело было, конечно, не в этом.

— Оливер, я хочу, чтобы мы выяснили все до конца.

— Разумеется. Между нами не должно быть никаких секретов. — Оливер улыбался.

— Нет, какие-то маленькие тайны, разумеется, могут быть. Вроде того, какие восковые полоски для эпиляции я предпочитаю, или сколько денег лежит на твоем банковском счете. — Джин намеренно шутила, чтобы собраться с духом и выложить правду, так долго не дававшую ей покоя. — Оливер, я никакой не дизайнер интерьеров! Прости меня! Пойми, я просто не могу взяться за этот детский проект! Я только испорчу все. Завалю всю работу. Я способна загубить любое начинание.

— Довольно самокритично для человека, которого завтра все журналы и газеты Питтсбурга провозгласят открытием в области ресторанных интерьеров, — заметил Оливер. Лицо его было бесстрастным.

— Оливер, я не шучу! Еще неделю назад я работала ассистенткой управляющего в одной химической конторе. Я врала тебе, что занимаюсь другими проектами, а сама вынуждена была отпрашиваться с работы, чтобы выбрать вешалки, ламинат или поискать абажуры.

— Вот как? Тем большую ценность это придает твоему участию в обновлении «Апельсина».

— Ты все смеешься, — сокрушенно сказала Джин, — а ведь я и впрямь ни дня в своей жизни не занималась интерьерами.

— Я знаю.

Джин замерла.

— Ты знаешь? Откуда?..

— Джин, ты неподражаема. Прелестна. Ты словно малое дитя. Но мне это даже нравится. Да вы с Карен трещали об этом весь вечер, когда впервые заглянули в «Апельсин».

— У тебя не может быть настолько тонкий слух.

— У меня масса скрытых и явных достоинств.

— Невероятно… Так ты все знал.

— Знал, — кивнул Оливер. — А если бы не знал, то догадался бы. Джин, я ведь когда-то учился на дизайнера интерьеров. Правда, я также учился на журналиста, оканчивал курсы по управлению финансами… Как видишь, моя голова — прямо-таки кладезь знаний.

Джин чувствовала, как изнутри медленно поднимается волна возмущения.

— Значит, ты все знал! Ты хотел посмеяться надо мной, верно?

— Что ты, конечно, не хотел.

— Не хотел, но посмеялся! — со слезами на глазах воскликнула Джин. — Должно быть, ты провел немало приятных минут, выслушивая мои рассуждения профана и дилетанта. Должно быть, мысленно ты хохотал в голос.

— Джин…

— Не перебивай меня!

— Буду. У меня ни на минуту не возникало намерения поиздеваться над тобой, — поклялся Оливер.

Джин расстроенно покачала головой.

— Конечно, у тебя денег навалом, ты мог позволить себе понаблюдать за трепыханиями дилетанта. В случае неудачи ты ничем не рисковал, верно? Для меня это внезапно оказалось делом жизни, а ты всего лишь развлекался!

— Джин, ты говоришь ерунду.

— Это не ерунда.

— Самая настоящая чепуха. Я давно не получал такого удовольствия, которое получил, воплощая твои идеи и фантазии в жизнь. Неужели ты до сих пор не поняла, что у тебя самый настоящий талант? Неужели ты думаешь, что Джейк в восторге от дизайна, потому что я заплатил ему? Да, я заплатил за банкет журналистов, но в журналах появятся искренние отзывы. Вряд ли хоть одному из них не пришелся по душе интерьер помещения. Я выслушал множество одобрительных и лестных слов.

— Оливер…

— Впрочем, время нас рассудит, верно? Завтра бар откроется для обычных посетителей. А через несколько недель мы сможем подвести итоги. Будет понятно, привлекает ли преображенный «Апельсин» новых клиентов. Надеюсь, это все, что ты хотела выяснить за сегодняшний вечер?