Элис Детли - Встреси с мечтой

— Аэропорт?! — вскрикнула Этель, будто ей предложили лететь на ковре-самолете.

— Ядовезу вас до аэропорта. Питер слишком взволнован, чтобы садиться за руль, — терпеливо объяснил хозяин дома.

— А как же наш обратный билет? — Голос Этель истерически срывался. — Мы должны лететь в другое время.

— Не волнуйтесь, я уже все уладил. Пойдемте за вашими вещами, — спокойно сказал Патрик. — Сейчас Питер разговаривает с вашим сыном, и мы можем выехать, как только он закончит. Джесс, не могла бы ты…

— Яобо всем позабочусь, — быстро ответила Джессика, и он благодарно улыбнулся ей.

Когда супруги Джонс и Патрик уехали, у остальных, казалось, мгновенно пропал аппетит. Джессика подобрала осколки разбившегося бокала и задумалась, что надо сделать, чтобы оживить компанию. Четверо гостей удрученно сидели и бесцельно ковыряли вилками в шоколадном рулете и клубничном торте. Внезапно тишину нарушил Жан, со стуком положивший вилку на стол.

— Не знаю, как вы, но мне кажется, что стоит выпить бренди.

— Неплохая мысль, — подхватил Филип и вопросительно посмотрел на Аниту.

— Можно, конечно, — извиняющимся тоном сказала она. — Вы не будете возражать, если потом я пойду домой? Надо проведать Джонни: у малыша режутся зубки и он часто капризничает. Если он проснется и увидит, что рядом няня, а не мама…

— Никто не возражает, Анита, дорогая, — мягко прервал ее Филип. — Япойду с тобой.

— Надеюсь, с ней все будет в порядке, — неожиданно произнесла Николь, глядя в пространство затуманенным взором. — И с ребенком тоже.

Встав из-за стола, Жан подошел к бару и, достав из него бутылку бренди, поставил на стол.

— Все будет хорошо, — убежденно сказал он, разливая напиток по бокалам. — Если сейчас врачи спасают детей весом чуть больше килограмма, им не составит особого труда управиться с семимесячным младенцем.

После бренди гости выпили черный кофе. Но вечер был безнадежно испорчен, и Джессика не удивилась, когда они поднялись, чтобы попрощаться.

— Поблагодарите Патрика за нас, — попросил Жан, целуя Джессику в щеку.

— Обязательно.

— И не забудьте приглядывать за садом, — вставила Николь.

— С удовольствием, — пообещала Джессика, торопливо прогоняя мысль о том, что завтра ее уже здесь не будет.

Когда гости ушли, она помогла Патриции и Марте убрать со стола и навести порядок, а потом отослала их домой. Сама она никак не могла решить: уехать или дождаться Патрика. Разум подсказывал ей покинуть дом, а сердце, хранившее обеспокоенный взгляд Патрика, требовало остаться. Джессика бесцельно бродила по комнатам, пока случайно не забрела в маленький кабинет, от пола до потолка уставленный книгами. Она с интересом просматривала стоящие на одной из полок тома, когда услышала шум мотора подъехавшей машины и затем стук закрывшейся входной двери. Джессика вопросительно взглянула на вошедшего Патрика.

— Как дела? — задала она вопрос, мысленно молясь, чтобы ответ был хорошим.

— Уже в аэропорту мы позвонили в больницу. — Патрик улыбнулся. — Состояние их невестки стабильное. С минуты на минуту она может родить, но врачи уверены в благополучном исходе.

— Это прекрасно, — обрадовалась Джессика.

— Да. — Он прищурился. — Ты очень понравилась Питеру.

— Правда?

— Гм… — Патрик откашлялся. — И он решил продать мне землю, которую я хочу. Он сообщил мне об этом в машине, как только мы отъехали от дома. Питер очень расчувствовался, когда я прервал вечер, чтобы отвезти их в аэропорт. Это окончательно рассеяло все его сомнения, и теперь он уже не относится ко мне с тем же предубеждением, как прежде.

— Жан сказал мне, что если бы эта сделка сорвалась, то в Ирландии много других земель, которые ты мог бы купить, — заметила Джессика.

— Он так сказал? В чем-то он прав, но этот участок земли значит для меня намного больше, чем все остальные.

— Потому что?..

— Потому что я провел первые двенадцать месяцев своей жизни в тех местах, — после некоторого молчания сказал Патрик. — Моя мама одна растила меня там, пока мы не переехали в Англию.

Склонив голову набок, Джессика о чем-то сосредоточенно думала.

— Значит, ты не англичанин?

— Нет, я ирландец. — Его серые глаза озорно блеснули.

— Но ты говоришь как…

— Я знаю, — перебил Патрик. — Мне очень скоро довелось понять, что преуспевающие бизнесмены не могут позволить себе роскошь говорить с ирландским акцентом. Годы учебы отшлифовали мою речь.

— Но, если бы Питер знал это… — нерешительно начала Джессика.

— …То, не колеблясь, продал бы мне эту землю. — Патрик улыбнулся.

— Почему ты умолчал об этом благоприятном для тебя обстоятельстве? — изумилась Джессика.

— Я хотел, чтобы он принял решение, исходя из деловых соображений, а не из чувства сентиментальности. — Патрик снова подарил ей улыбку.

— Но ведь все равно в итоге победили эмоции, — возразила Джессика. — Ты же сам сказал, что он был растроган твоим поведением, невзирая на то, что считал тебя черствым англичанином, — настаивала она. — Почему ты с самого начала не стал играть по его правилам?

— Наверное, потому что в наше время не модно быть сентиментальным, правильно? — задумчиво спросил Патрик.

— Пожалуй, — согласилась Джессика и, почувствовав, что ее вдруг охватывает уныние, резко переменила тему. — Значит, эта земля, которую ты покупаешь, имеет большой потенциал?

— Не знаю, как лучше тебе описать ее, — с циничным смешком ответил Патрик. — Тянущиеся бесконечной цепью фабрики, масса голых пустырей — вот, наверное, и все. Когда-то это было почти безлюдное место, и оно мало изменилось с тех пор. Единственное его преимущество в наш сумасшедший урбанизированный век — это обширные просторы.

— Так ради чего ты надумал купить этот пустырь? — удивилась Джессика.

— Потому что я всегда верю в свою счастливую звезду, — мечтательно ответил Патрик и, заметив на ее лице удивление, кивнул. — О да, я считаю себя счастливым человеком, Джесс, хотя бы потому, что мне удалось избежать той нищеты, в которой был рожден. Другим повезло меньше. — Его губы сжались в узкую, жесткую линию. — Я дал себе слово, что когда-нибудь построю на этой земле нечто такое, чем другие — не такие удачливые, как я, — смогут наслаждаться, где они будут отдыхать, хоть на какое-то время забыв о своих проблемах.

В этот момент Джессика поняла, что она абсолютно не знает и недооценивает его. Незаконнорожденный, выросший в бедности, он не сломался и, напротив, считал себя счастливым и безоглядно верил в удачу. Все эти годы она навешивала на него различные ярлыки — от сексуального маньяка до ничем не гнушавшегося для достижения успеха в бизнесе дельца. И ей было невдомек, что за внешним бездушием скрывается добрый человек. Жан был прав. Но звание порядочного человека, все же подумала она, вовсе не дает ему права заниматься любовью без согласия партнера. Патрик стрельнул в Джессику глазами, будто уловил ее смятенное состояние.