Аурелия Хогарт - Чужое счастье

Усилием воли она подавила оба этих желания.

— Я знаю лишь то, что и так многим известно и чего не заметить мог только слепой. — Или ослепленный любовью, добавила Эмери про себя.

— Очевидно, меня ты относишь к числу незрячих, — усмехнулся Лекс. — Так расскажи мне, пожалуйста, о том, чего я не разглядел.

— Если ты настаиваешь… — неохотно произнесла она. И умолкла, потому что ей все-таки не очень хотелось развивать дальше тему отношения Айки к Селии.

Немного выждав, Лекс вновь наклонился к ней.

— Ну?

— Хорошо… — вздохнула Эмери. — Вероятно, тебе покажется странным, но ты и твой младший брат Айки были влюблены в. одну и ту же девушку.

В глазах Лекса промелькнуло недоверчивое выражение.

— Что? Айки был влюблен в Селию?

Эмери невесело рассмеялась.

— Ну вот, как я и говорила, ты ничего не замечал. Да, был влюблен и, наверное, по-своему радовался тому, что Селия станет твоей женой и у него появится возможность видеться с ней чаще. Ведь Селия и Айки стали бы родственниками.

Некоторое время Лекс молчал, обдумывая новую для него информацию. Потом протянул:

— М-да… если так, тогда понятно, почему Айки спокойно воспринял мое намерение вступить в брак в одном случае и выражал явное беспокойство, узнавая о других моих связях.

Рада, что ты хоть что-то понял, с мрачной внутренней усмешкой подумала Эмери.

Наступило долгое молчание. Лекс по-прежнему обнимал Эмери, словно забыв руку на ее плечах. Она даже представила себе на минуту, как чудесно было бы, если бы между ними не существовало нынешних недоразумений и противоречий, а, напротив, царило бы полное взаимопонимание. Как хорошо было бы тогда сидеть вот так, в обнимку, прижавшись друг к другу, и любоваться тем, как сад медленно погружается в сумерки.

Сердце Эмери сладко сжалось от этого заманчивого образа, и она почти окончательно размякла, ощущая рядом большое сильное тело человека, которого любит больше всего на свете.

В этот момент Лекс негромко произнес, не поворачивая головы:

— Не откроешь заодно еще один секрет: почему ты это сделала?

— Мм? — вяло откликнулась Эмери.

— Разрушила мой брак с Селией, — все так же спокойно пояснил он.

Благостное состояние расслабленности мигом слетело с нее. Она попыталась выпрямиться, однако Лекс, по-видимому предвидя подобную реакцию, был начеку. Крепче прежнего стиснув плечи Эмери, он помешал ей отстраниться. В конце концов, поняв, что сопротивление бессмысленно, она вновь откинулась на спинку скамейки.

— Ну? — взглянул на нее Лекс. — Открой наконец секрет своего странного поступка. По-моему, как человек, пострадавший от твоих действий, я имею право все знать.

После опасения обнаружить перед Лексом свои истинные чувства Эмери больше всего боялась подобного вопроса. Дело в том, что у нее до сих пор не был придуман приемлемый ответ. Сказать правду не представлялось возможным, а все варианты прочих версий казались малоубедительными. Тем временем Лекс ждал.

— Я… э-э…

— Да? — поощрительно произнес Лекс.

Она разглядывала свой самодельный костыль так внимательно, будто на нем с минуты на минуту должны были распуститься розы. Лекс тоже посмотрел на сучковатую палку, потом перевел взгляд на Эмери. Разумеется, она знала, что он на нее смотрит, и понемногу начала краснеть, молясь про себя, чтобы в сумерках этого не было заметно. Ее мозг лихорадочно работал, ища, что бы ответить Лексу, но ответа не находилось.

— Молчишь?

Эмери не издала ни звука, по-прежнему избегая смотреть на него.

— Ну и молчи. Я сам все прекрасно понимаю.

Эмери испуганно вскинула ресницы и уставилась в зеленовато-серые глаза Лекса, словно пытаясь проникнуть в его мысли. Одновременно в голове у нее панически вспыхнуло: что он хочет этим сказать? Неужели действительно догадался, что я его люблю.

— Все дело в Селии, верно? Насколько я понимаю, ты давно точила на нее зуб. — Он вздохнул. — Что ж, дело известное… Сводные сестры или братья часто не ладят между собой. — Вероятно, заметив в глазах Эмери странное выражение, Лекс вновь усмехнулся. — Ладно, не смущайся. Не ты первая, не ты последняя. Подобных случаев не счесть. Правда, не все сводные сестры выкидывают такие коленца, так что в некотором роде твой случай уникален. Признаться, до того момента я даже не подозревал, что ты ненавидишь Селию. Причем так сильно… — Он удивленно покачал головой.

Эмери сидела тихо как мышка и не верила собственным ушам: задав самый трудный для нее вопрос, Лекс сам же на него и ответил! Она даже мечтать не могла о Подобной удаче.

И все-таки нужно что-то сказать, промелькнуло в ее мозгу.

— Не тебе упрекать меня в ненависти, — сдержанно заметила она. — Ты сам ненавидишь меня. И ты, и Айки, и Джоан…

— Относительно Айки не знаю, а я уже не питаю к тебе прежних негативных чувств. Хотя поначалу… О, ты не представляешь, как я тебя возненавидел! Все мои планы, мечты, любовь рухнули в одночасье. Это было хуже… не знаю чего… смерти, наверное. Я рвал и метал. Поставь себя на мое место. Ты живешь, о чем-то думаешь, вынашиваешь идеи, строишь планы на будущее, представляешь себя в нем, таком уютном, выстроенном по твоему проекту. И вдруг совершенно неожиданно появляется некто и одним точным ударом разносит все к дьяволу. Главное, кто?! Человек, которого ты знаешь много лет и считаешь своим другом! — Он на мгновение умолк, пристально всматриваясь в глаза Эмери. — Ведь ты была для меня другом, понимаешь?

Она отвела взгляд. Именно другом. А не возлюбленной…

— Поэтому ничего удивительного, что я возненавидел тебя. В первые дни после того шоу, которое ты устроила во время нашей с Селией помолвки, я готов был крушить все, что попадется под руку. В частности, разбил телефонный аппарат, после того как Селия отказалась не только увидеться, но даже поговорить со мной. Меня взбесило, что она поверила твоему спектаклю, не пожелав даже выслушать меня. Это представлялось мне верхом несправедливости. Конечно, Селия пребывала в уверенности, что все последнее время я нагло лгал и изменял ей с ее же собственной сестрой. И головой я понимал ее, потому что сам находился в подобном состоянии, хоть и с несколько смещенными акцентами, если уместно так выразиться. Но неужели она не видела моей любви — по моим глазам, ласкам, поступкам? Ведь если бы я не любил Селию, рано или поздно это проявилось бы. Невозможно долго изображать любовь. Если ее нет, это очень скоро выясняется. А ведь наши с Селией отношения продолжались не год и даже не два. Тем не менее она почему-то с ходу поверила в твою авантюру.

Сама того не замечая, Эмери чуть пригнула голову: слова Лекса падали на нее как удары. Она едва ли не впервые представила себя на его месте — малоприятное ощущение.