Паула Роу - Страстная скромница

Вдруг она резко развернулась, закрыв глаза и улыбаясь, и принялась танцевать. Боже, Эмили была восхитительна! Ее бедра покачивались, она изящно поводила плечами. Его кровь быстрее потекла по жилам, дыхание сделалось прерывистым. Зака переполняло горячее желание прикосновений, поцелуев. Опасное желание.

Он задел бутылку с пивом, и оно вспенилось и полилось на столик. Однако Эмили ничего не услышала и продолжала танцевать с улыбкой на лице.

Вдруг зазвонил телефон Зака. Он схватил его со стола и нажал на кнопку отбоя, но было поздно.

Эмили выдернула из ушей наушники, осматриваясь, и увидела его:

— Зак?

Разочарованный, он вздохнул:

— Да.

— Подсматриваешь за мной?

— Да… «Танцуя на потолке»? Тебе нравятся хиты восьмидесятых?

Зак ожидал, что сейчас она засмущается и ничего не ответит. Но вместо этого Эмили кивнула и заметила:

— Не все, конечно. Например, Лайонел Ричи, Майкл Джексон, «Дюран Дюран».

— Ты бегаешь? — поинтересовался Зак, внимательно рассматривая ее ноги.

— Почти каждое утро.

— Надо сказать, я не любитель популярной музыки.

— Ты многое упускаешь. Когда мне было двенадцать лет, одним из моих заданий был анализ влияния музыки восьмидесятых годов на политическую и социально-экономическую обстановку.

Эмили Рейнолдс не перестает удивлять его!

— Да, это интересно…

Она усмехнулась:

— Я знала, что моя учительница музыки обожает ретро. Она поставила мне «отлично».

— Хорошо продуманный ход.

Они улыбнулись друг другу. Телефон Зака опять зазвонил.

Эмили посмотрела на дверь своей комнаты:

— Я, наверное, пойду, приму душ… А тебе лучше ответить на звонок.

Зак выключил телефон, встал и подошел ближе:

— Ничего, подождут. Иди сюда.

— Зачем?

Он улыбнулся, заметив, что ее дыхание немедленно сбилось:

— Чтобы я мог тебя поцеловать.

Зак стремительно миновал терракотовые горшки и остановился в нескольких шагах от Эмили. Она заволновалась, инстинктивно сделала шаг назад, но он уже заключил молодую женщину в свои объятия, и тепло разлилось по ее телу. Она словно таяла в руках Зака, подчиняясь ему, его твердым мышцам, горячей коже, телу, которым Эмили хотела обладать, и мечтала, чтобы оно обладало ею. Она застыла на месте, почувствовав его мужское естество, прижимавшееся к ней. Спина выгнулась, Эмили схватила Зака за руки, словно хотела остановить его. Но это предположение было нелепостью — она была против того, чтобы он останавливался. Зак поцеловал ее в шею, и все мысли немедленно испарились. Эмили ощущала только теплую кожу, пьянящий запах, сильные мужские руки на своей талии. Ее тело подергивалось, вспоминая прошлую ночь. Она вздохнула и закрыла глаза, а Зак продолжал мягко ласкать ее. Да, да… Тело вспыхнуло от предвкушения, когда его губы начали прикасаться, дразня, к ее губам. Она крепче прижалась к Заку, отчаянно пытаясь стать ближе к нему, слиться с ним.

Неожиданное страстное желание пробежало по его жилам, от которого в паху все напряглось, и он шумно выдохнул. Эмили такая притягательная — даже больше, чем он думал. Ее грудь прижималась к его груди, обещая очень многое. Мысли в голове путались, а Зак продолжал целовать ее, гладил руками ее спину, талию и округлые ягодицы. Он притянул Эмили еще ближе к себе, и она издала тихий стон.

— Ты это чувствуешь? — спросил Зак.

Она безмолвно кивнула. Мужчина посмотрел в ее томные, полные желания глаза, и от этого его собственное желание стало еще сильнее. Он хотел, чтобы это выражение никогда не покидало ее лица. Зак сглотнул и сказал:

— Эмили, взгляни на меня.

Она моргнула и нехотя посмотрела на него. В ее больших синих глазах явственно читалась уязвимость, и нерешительность овладела им.

— Ты видишь, что я безнадежно влюблен, но не хочешь смотреть мне в глаза, — простонал он.

— Зак, — произнесла она, держа его за руку, — мне нужно…

Он прижал палец к ее губам:

— Всего один поцелуй — и ты можешь идти.

Эмили вздохнула и опустила глаза. По телу ее пробежали мурашки, несмотря на то что Зак был рядом и она чувствовала тепло его кожи.

— Хорошо, — согласилась она.

Потом последовал долгий поцелуй, пока Эмили не отстранилась от него. Заку очень не хотелось отпускать женщину, но все-таки он не стал удерживать ее. Она повернулась и ушла, не оглянувшись. А если бы Эмили оглянулась, то увидела бы в глазах Зака разочарование, которое отдавалось в каждой клеточке его тела. Когда дверь в ее номер закрылась, он шепотом выругался и, захватив пиво, направился к себе.

Войдя, Зак понял, что кто-то стоит под дверью его номера, и, судя по тому, как энергично стучат в дверь, этот кто-то стоит там уже давно. Он подошел ближе и положил руку на дверную ручку.

— Зак, это Кэл.

Зак посмотрел в глазок и поинтересовался:

— Что тебе надо?

— Виктор действительно болен, — послышался приглушенный ответ.

— Ну и что?

— Ты не отвечал на мои послания. Мы можем поговорить у тебя?

Зак открыл дверь, Кэл подал ему руку и заявил:

— Я здесь не для того, чтобы начинать все заново.

— Так что привело тебя сюда?

— Нам надо поговорить, помириться. Могу я войти? — спросил Кэл.

Зак кивнул и пошел к бару. Войдя, Кэл закрыл за собой дверь.

— Пойми меня правильно, — начал он. — Все знают, что я вложил в «ВПТех» много сил и времени. Но, честно говоря, становиться вторым Виктором Прескоттом — не по мне. В марте я женюсь, у меня есть ребенок, и для меня главное — семья.

Оба поняли то, что не было произнесено вслух. Зак не мог винить Кэла за его желание. Виктор постоянно был занят — встречи, работа в офисе, деловые поездки. Когда Заку было семь лет, мать развелась с Виктором. Мальчик вырос практически без отца. У него было множество всевозможных игрушек и игр — все, о чем мечтает любой ребенок, — но этого было недостаточно.

Кэл нарушил затянувшееся молчание:

— Нам надо что-то решить с «ВПТех».

Зак внимательно посмотрел на брата:

— У меня нет проблем. Решать вам.

— Но ты тоже Прескотт, и «ВПТех» принадлежит и тебе.

— Ты продолжаешь повторять одно и то же, как будто эти слова что-то значат для меня.

— Должны, по крайней мере.

— Не знаю. Ты забыл, что я перестал быть частью нашей семьи много лет назад?

— Что, черт побери, сделал Виктор? Почему ты стал таким циничным?

— Ты у него самого об этом спрашивал?

— Он не хочет рассказывать. Ты не желаешь говорить. У кого еще мне спросить?

— Кэл, понимаешь…

Что он мог сказать ему? Для Кэла Виктор стал спасителем, который, женившись на его матери, дал им богатство и привилегии, избавив от трудностей и постоянной борьбы за жизнь. Естественно, Кэл боготворил Виктора. Когда-то давно Зака приводили в ярость их отношения — ведь все внимание отца доставалось не ему. Кэл всегда был сообразительным мальчиком, еще в детстве он разбирал и переделывал компьютеры — просто от скуки. Из-за этого они с Виктором очень сблизились. А Зак? Тихий философ, любитель рисования и изобразительного искусства. Пока в нем бурлил юношеский протест против всего на свете, Кэл разрабатывал первое в Австралии программное обеспечение. Теперь Зак вырос, у него сформировалось свое понимание мира и будущего. И не ему разрушать тесную связь, возникшую между Виктором и Кэлом.