Лоринда Скотт - Нелегкий выбор

— А, впрочем, какая разница. Даже если они разозлились на нас, не страшно. Найдем таких же, да еще получше, правда? — Он потрепал Патрика по плечу и вышел из комнаты. Но беззаботность его тона не обманула Патрика.

— Робин, перестань говорить глупости, — раздраженно сказала Бетти. Ей хотелось спать, но Робин не понимала намеков и продолжала мучить ее. — Уже второй час ночи, а ты твердишь одно и то же. Мы же не знали, что он такой.

— Как ты можешь так говорить! — Робин нервно расхаживала по коридору. Все уже легли спать, и только две подруги секретничали… — Я не понимаю, ты прочитала столько о семье МакКойнов. Неужели об этом ничего не писали?

— Нет, — искренне ответила Бет. — Я ничего не заметила. — Она промолчала о том, что в основном концентрировалась на статьях, посвященных описанию великолепного дома МакКойнов и вечеринок, которые там устраивались. Все остальное ее мало интересовало.

Бетти тоже переживала, но по иным причинам. Ее волновало, как сегодняшнее происшествие отразится на ее взаимоотношениях с Джеффри. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что он глаз не сводил с Робин, но все-таки лелеяла надежду на взаимность.

— Мы обе вели себя как идиотки. Вытаращили глаза на бедного мальчика. Как будто инвалида никогда не видели, — безапелляционно заявила она.

Робин вздрогнула при слове «инвалид».

— Это ужасно. — Она стиснула руки и села на диван рядом с Бетти. — Он так красив, — почти неслышно прошептала она. — Даже дух захватывает.

— Да, — согласилась с ней Бетти. — Джеффри ему и в подметки не годится. Интересно, что с ним приключилось? Или он такой с рождения?

Робин не задавалась подобным вопросом. Ей было мучительно стыдно. Она вспоминала слова Патрика, его взгляды, глаза Джеффри, когда они вздумали настаивать на дискотеке. Как она могла быть такой слепой? Ведь она всегда гордилась своим умением понимать чувства других людей! И самое ужасное, что уже нельзя ничего изменить.

— Больше мы не увидим братьев МакКойн, — произнесла она с сожалением.

Бетти покосилась на подругу. Та же мысль приходила и ей в голову. Слишком они оторопели от инвалидной коляски Патрика, чтобы с ними еще раз захотели встретиться. Но она не думала, что Робин тоже переживает по этому поводу.

— А кого из них ты хотела бы увидеть еще? — спросила она.

— Я… я не знаю, — растерялась Робин. Ей не хотелось обсуждать это с Бетти.

Позднее, лежа в кровати, она честно ответила на этот вопрос себе. Патрика. Джеффри веселый, забавный, изумительный, но синие глаза его старшего брата растревожили душу Робин. Она не испытывала ничего подобного в своей жизни. Даже чувство к Стену не отличалось особой эмоциональностью. Теперь она понимала, что готова рыдать от отчаяния при одном воспоминании о коляске Патрика. Он — инвалид. Невероятно. Казалось, судьба должна быть к нему благосклонна с самого рождения, но она только жестоко посмеялась над ним. Робин понимала, как тяжело ему было находиться рядом с ними, слушать их беззаботную болтовню, сопротивляться их желанию пойти потанцевать. Джеффри мог бы предупредить нас, запоздало упрекнула она рыжеволосого МакКойна. Что же теперь делать? И зачем? Скорее всего, Патрику нет до нее никакого дела, он забудет про нее завтра же. Зачем терзаться понапрасну? Пытаться поговорить? Он просто отмахнется от нее как от назойливой мухи. Неважно, решила она про себя. Я все равно обязана с ним объясниться и попросить прощения. Он не должен считать меня невоспитанной девицей.

Робин металась в кровати. Если бы Патрик был обычным парнем, то она не попала бы в это дурацкое положение, из которого так сложно найти выход. А надо ли вообще его искать? Не проще ли забыть о существовании Патрика МакКойна?

Робин раздирали противоречивые желания, ни к какому определенному решению она так и не пришла. С утра встала невыспавшаяся и была невнимательна на занятиях, вызвав тем самым удивление преподавателей.

Прошла неделя. Патрик ни на минуту не переставал думать о Робин. Вспоминать ее. Блеск ее глаз, улыбка, открывавшая жемчужные зубки… Она поднимала руки, чтобы возвратить в прическу выбившийся локон, а у Патрика перехватывало дух, когда из-за этого небрежного движения платье натягивалось, подчеркивая безупречную форму ее груди. Что бы он ни отдал, чтобы возвратить те мгновения, когда она сидела в машине рядом с ним, и они беззаботно разговаривали.

С Джеффри они больше не затрагивали эту тему. Несколько раз Патрик порывался предложить брату съездить в Гринбож и навестить девушек. Поговорить, выпить кофе. Но останавливался. Он не хотел, чтобы Джеффри подозревал о его чувствах к Робин. Патрик догадывался, что в этом вопросе его простодушный брат вряд ли станет на его сторону.

Джеффри стал необыкновенно молчалив. Дома почти не появлялся, и семья порой не видела его даже за завтраком. Френсис был недоволен.

— Где шляется этот мальчишка? — осведомился он у жены, когда в очередной раз стало ясно, что Джеффри опять пропадает неизвестно где.

— Мальчик развлекается. Ему же всего двадцать, — тихо ответила Грейс, защищая сына. Она привыкла сглаживать все шероховатости в семье, когда три сильных мужских характера — Френсис, Патрик и Джеффри — сходились вместе. Порой только ее умиротворяющее присутствие не допускало развития очередного конфликта.

— Развлекается? — Тон Френсиса показывал, что он не в восторге от такого ответа. — А он хотел бы заняться чем-нибудь другим? Поработать, например? Мне нужны надежные люди в правлении.

— Ты сам не допускаешь его к компании, — справедливо возразила Грейс. Иногда Френсис был на редкость нелогичен. — Неудивительно, что мальчик немного распустился. Ты и Патрика… — Она не успела договорить.

— Патрик сам отказывается принимать активное участие в нашей жизни, — прервал ее Френсис. — Я бы хотел сделать его полноправным компаньоном, но он предпочитает держаться в тени. Роль консультанта его вполне устраивает. А зря. Серьезная работа отвлекла бы его…

На этот раз Грейс прервала рассуждения мужа.

— Патрик сам знает, как лучше. Он умница. А вот Джеффри нужно сделать внушение. Боюсь, там завелась новая девушка, — вздохнула она. — Когда он наконец успокоится…

— Он же только начал, — со смехом возразил ей муж. Он вспомнил те времена, когда Грейс Донохан была самой веселой и необузданной девчонкой Гринбожа. — Он унаследовал свой темперамент от матери. Ты тоже была неотразима, дорогая.

Грейс улыбнулась.

— Все равно надо бы ему быть посерьезнее. В конце концов, наши дети когда-нибудь унаследуют все. — Морщинка прорезала ее высокий гладкий лоб. Она ни на минуту не переставала думать о детях.

Френсис с любовью смотрел на жену. Какая она у меня умница и красавица, с гордостью думал он. И сыновья у нас тоже замечательные. Вот только…