Элен Алекс - Под музыку любви

— В нашем городке мало чего примечательного, — улыбнулась Линда.

— Ну что вы, — улыбнулась Аманда, — у вас потрясающая природа.

— Да, — сказала Линда, — но только ее мало.

— Я заметила, — снова улыбнулась Аманда.

Какое-то странное чувство не давало Аманде покоя. В ее поле зрения было второе кресло. Оно стояло в глубине помещения.

Сейчас в парикмахерской клиентов не было, поэтому верхний свет был выключен, помещение освещалось естественным светом с улицы. В дальнем кресле тоже сидела какая-то девушка.

Аманда не могла перевести на нее взгляд. Некое странное чувство все не давало ей сделать это, а заставляло стоять в каком-то оцепенении, и смотреть на первую девушку, которая ей никого не напоминала, и улыбаться, и вести нехитрый разговор.

Усилием воли Аманда Стайгер наконец-то перевела взгляд на второе кресло. В горле стал скапливаться неприятный комок. Наверное, от жары. Пусть меня пристрелят, если я выйду еще в этом городе после обеда на улицу, подумала Аманда.

Широко распахнутыми небесно-голубыми глазами вторая девушка смотрела на Аманду Стайгер. Аманда встретилась с ней взглядом. И окаменела окончательно. Аманда Стайгер знала эти глаза.

Эти глаза могли принадлежать только одному человеку и никому больше. И никак нельзя было спутать эти глаза с чьими-то другими.

В этом заброшенном городке, на самом краю вселенной, в маленькой парикмахерской в кресле из кожзаменителя сидела лучшая подруга Аманды Стайгер, которая десять лет назад пропала из ее жизни.

Аманда почувствовала слабость во всем теле, она хотела сесть прямо на пол. Но она была сильной женщиной и продолжала стоять. Глаза Аманды стали непроизвольно наполняться слезами.

Все это длилось какие-то мгновения. А казалось — часы. И у Аманды, и у Ребекки не было никаких сил пошевелиться. Глаза Ребекки тоже блестели от слез. Она еле заметно качнула головой из стороны в сторону.

Аманда поняла ее и так же еле заметно согласно кивнула в ответ. Окончательно взяла себя в руки. Повернулась к первой девушке.

— Кажется, я немного пришла в себя, — улыбаясь, сказала она.

Линда тоже приветливо улыбалась. Она ничего не заметила.

— Заходите еще, — сказала Линда, — ну если будете проходить мимо.

— Непременно зайду, — все с той же обворожительной улыбкой сказала Аманда.

Надела темные очки и шляпу. Развернулась и вышла. Больше ни разу не посмотрела в сторону Ребекки.

— Вот это да! — сказала Линда. — Какие события происходят в нашем городке! Сама Аманда Стайгер мимо нашей парикмахерской прогуливается, ты это видела?

— Видела, — сказала Ребекка, — конечно, видела.

Слезы высохли. Ребекка была спокойной. Как же она соскучилась по Аманде. Бог мой, как соскучилась!

Аманда Стайгер кое-как добралась до гостиницы. Намочила в холодной воде полотенце. Легла на кровать и положила мокрое полотенце себе на лоб.

Не хотелось ни о чем думать, предпринимать какие-либо шаги и с кем-либо разговаривать. Хотя подумать нужно было о многом, и кое-что предпринять, и кое с кем поговорить.

Ребекка провела остаток дня в каком-то трансе. Нет, никто не заметил ее состояния. Ни Линда, которая и так особой наблюдательностью не отличалась, ни чересчур наблюдательная миссис Корнуэл.

Ребекка шутила, разговаривала, делала модные стрижки клиентам. Она решила не думать о том, что произошло сегодня днем в парикмахерской.

Она собиралась подумать об этом ночью. Ведь ночь, собственно, и дана человеку для того, чтобы отступила вся дневная суета и человек наконец-то остался наедине со своими чувствами.

Шла только вторая неделя, как известный режиссер Монтгомери Холден со своей съемочной группой появился в этом городе. А у Ребекки вся жизнь пошла наперекосяк.

Она уже давно смирилась с тем, что она другой человек, ее жизнь не связана с кино и она не вышла замуж по любви. Любой человек на этой планете проживает энное количество жизней, этим здесь никого не удивишь.

Все расстаются, переезжают с места на место, встречают новых людей и стараются забыть о своем прошлом навсегда. Каждые новые отношения, встречи и события поворачивают жизнь человека совсем в другую сторону.

Внешнее благополучие зависит от внутреннего состояния, а с этим у Ребекки было все нормально. Она была сильной личностью, и ей было не впервой начинать все заново.

Счастье человека должно быть перманентным состоянием и не должно зависеть от внешних факторов. Счастье не должно зависеть от места жительства, работы или окружающих людей.

Мир прекрасен — только лишь это обстоятельство берется за основу человеческого счастья. А количество друзей, интересных событий, хорошая или не очень работа и так далее — это только лишь второстепенные составляющие.

Все города, маленькие и большие, скудная или богатая растительность — все места на планете прекрасны, люди — добры, а происходящие события — неожиданны и интересны. Откуда человек может знать, была бы его жизнь гораздо лучше, если бы все сложилось как-то по-другому?

Поэтому надо принимать все, что происходит, как самое лучшее, что жизнь может нам дать, и верить, что это самый желанный для нас вариант. Ребекка давно открыла эти уроки, и это давало ей ощущения спокойствия и умиротворения.

Но сейчас все основы ее спокойствия были под угрозой слома, стройная система взглядов покосилась, а в душе царили хаос и разброд.

На другом конце города съемочный день прошел замечательно, в график сегодняшнего дня съемочная группа уложилась. Роберт Фонтейн выпил несколько галлонов коктейля, поэтому впервые отказался от ужина.

Он поднялся в гостиничный номер к Аманде Стайгер и нашел ее в ужасном состоянии. Аманда плакала в подушку и отказывалась обсуждать причину своего состояния.

У Джулии Роджерс, наоборот, все было просто замечательно. Она надела свое лучшее платье и накрыла на двоих маленький интерьерный столик в своем гостиничном номере.

И, чтобы Монтгомери Холден никуда от нее не делся, она лично караулила, пока он не закончил небольшое совещание со своими помощниками по поводу завтрашнего дня. А потом с таинственной улыбкой взяла его под руку и привела к себе в номер.

Монтгомери Холден не успел покинуть гостиницу и отправиться по своим делам на другой конец города, поэтому он был в неважном настроении. Он немного поворчал, что ему нужно идти к себе, принять душ и отдохнуть, но Джулия Роджерс была не из тех, кто сворачивал с намеченного плана.

— Мы зайдем ко мне только на пару глотков шампанского, — сладко улыбаясь, сказала она Монтгомери Холдену, — а потом ты будешь свободен как ветер.

Монтгомери Холден не мог отказать своему продюсеру, а поэтому очень надеялся, что дело только этими двумя глотками и ограничится. Джулия обычно пыталась устроить долгие посиделки с попытками всевозможных откровений и намеков на свою нелегкую женскую долю.