Карен Брукс Карен Брукс - Вне времени

Она стремительно летела по длинному тоннелю навстречу слабому свету. Свет усилился, и девушка поняла, что это конец. Кто-то тихонько окликнул ее — Мари, но она только улыбнулась — еще рано так ее называть.

Остро запахло табаком. «Мария», — позвал знакомый голос, и она увидела мать, бабушку и себя босоногой девчонкой. Как странно, пронеслось в голове, мать и бабушка уже там, в лучшем мире, а где же я?

Мать ласково манила к себе, а бабушка, наоборот, сердито пыхтела трубкой и не смотрела в ее сторону.

Самые счастливые дни детства девочка провела с бабушкой в маленькой деревушке среди индейцев на севере Мексики. Бабушка была старейшиной рода, и девочку, приехавшую в первый раз, тронуло необыкновенное уважение мужчин к этой хрупкой женщине.

В их семье такого не было. Отец женился вопреки желанию родственников, и его родители до сих пор не признавали ни невестку, ни внучку. Испанская ветвь отца никак не могла успокоиться и всячески настраивала его против «краснокожих», так их однажды в шутку назвал отец. Но когда он пил, то шутка звучала как оскорбление, к этому еще добавлялось «шаманское отродье».

Да, мать действительно была дочерью индейской шаманки. Но индейская кровь не проявилась в ней ни внешне, ни внутренне. Она была светлокожа и зеленоглаза. История семьи и рода не волновала ее.

Мария была мала, чтобы спросить мать, кто был ее дедом. А когда этот вопрос заинтересовал девушку, задать его было уже некому.

Внучка, наоборот, пошла в индейскую родню — была слегка широкоскула и черноволоса. Мать редко навещала бабушку Марии, но регулярно посылала к ней дочь, наверное, стремилась разрядить обстановку в семье. Второго ребенка она не заводила, опасалась, что древние гены могут проявиться в нем еще сильнее.

Мария чувствовала себя своей в тихой бабушкиной деревушке и никак не могла понять, почему плохо быть «шаманским отродьем». Бабушка запросто снимала зубную боль, останавливала кровь, принимала роды, вправляла вывихи и грыжи. Видя интерес девочки к такого вида деятельности, знахарка понемногу учила этому девочку. Мария схватывала все с лету, у нее была прекрасная память, она быстро запомнила все травы и рецепты, все заклинания и заговоры.

— Через пару лет ты будешь знать все мои секреты, но нельзя останавливаться, — говорила бабушка, — нужно учиться дальше.

Бабушка втайне мечтала, чтобы внучка стала настоящим врачом в очках и белом халате, первым врачом в их роду. Но жизнь распорядилась иначе.

Отец бросил их, как только узнал о новой беременности жены. Через три месяца он завел новую семью.

Мать и бабушка умерли в один год. Мать и младенец — во время родов, бабушка — от горя: она, лучшая повитуха в мире, была далеко от дочери и не смогла ей помочь.

Двенадцатилетняя Мария попала в приют. Вначале она надеялась, что отец возьмет ее в свою новую семью. Но там родился долгожданный наследник. Время шло, надежда увяла.

Когда Марии предложили пожить в большой семье приемных родителей, она с радостью согласилась: пять братьев и пять сестер, папа и мама — что может быть лучше.

Четырнадцатилетней девушке пришлось ухаживать за всеми. Она с удовольствием возилась с малышами, но мачеха не скрывала, что взяла ее ради помощи по дому, а это ведь совсем другое дело…

Мария поняла, что надеяться ей не на кого. Она поступила в коммерческую школу. Днем училась, а вечерами подрабатывала сиделкой при стариках и нянькой при малышне. Бабушкины навыки пригодились. Она сумела сконцентрировать всю волю, недоедала, недосыпала, но через год получила диплом. Тяга к знаниям не покидала Марию. Она закончила курсы английского языка — Америка была голубой мечтой любого мексиканского подростка. Личной жизнью заниматься было некогда. Строга, как старая дева, говорили про нее в страховой фирме, куда она пришла работать, победив в громадном конкурсе полусотню претенденток.

И поэтому, когда в их конторе появился молодой американец, то заняться им попросили, конечно же, Марию.

Максимилиан Хантер обратился в их фирму, потому что его машина пала в неравной схватке с кактусом, как юмористически описал несчастный случай сам виновник. Впоследствии она обнаружила, что веселое восприятие событий характерно для Макса. Жизнь была для него удовольствием и развлечением. Сам он почти не пострадал, машина застрахована, так зачем переживать?

Строгая Мария так и не могла понять, чем она приворожила этого беспечного американского юношу. Но, получив страховку, Макс упорно преследовал девушку, пока она не согласилась встретиться с ним. После этого события стали разворачиваться так стремительно, что у нее захватило дух.

Естественно, после тяжелой юности могла ли она долго сопротивляться Максу? Все в нем казалось ей очаровательным, в том числе национальность. В Мексике все грезили Америкой. Мария мечтала съездить туда в отпуск, однако жалованье было невелико… Поездку приходилось из года в год откладывать, но зато мечта становилась все сильнее. Америка казалась ей райским уголком, населенным дружными счастливыми семьями, сильными и надежными людьми.

Макс стал первым мужчиной в ее жизни. Он так был потрясен этим фактом, что тут же предложил ей руку и сердце. Мария неожиданно для себя самой согласилась.

Он часто объяснялся ей в любви. Это изумляло Марию. Максимилиан был потрясающе хорош собою. А она считала себя далеко некрасивой, типичным синим чулком, этакой мудрой черепахой.

— О нет! — возразил Макс, когда она высказала ему эту мысль. — У тебя тихое лицо девы Марии, прекрасные волосы и грустные глаза. Неподалеку от нашего дома на Лонг-Айленде есть маленькая церковь, в которой висит икона Марии с младенцем, когда-нибудь я приведу тебя туда — сама увидишь. Не вздумай менять облик. Ты прекрасна такая, как есть.

Девушке и в голову не приходило считать себя красавицей, и она полюбила поклонника за то, что он видит ее такой. Ей нравилось в нем многое: любовь к жизни, мальчишеская пылкость, непоседливость и беспечный юмор. Но больше всего она любила Макса за то, что он любил ее…

«Мари», — снова позвал ее чей-то голос. Она оглянулась на мать и бабушку. Но они исчезли. Мария закричала от страха и очнулась. Она увидела себя в больничной палате и вспомнила, как все хорошо начиналось…

— Далеко до дома? — спросила Мария.

— Еще десять миль. — Максимилиан покосился на нее и чарующе улыбнулся. — Ты прекрасна, дорогая. Мои родные полюбят тебя с первого взгляда — так же как я.

— Милый, пожалуйста, смотри на дорогу, — тревожно попросила Мария.

Он засмеялся:

— Повинуюсь, моя строгая наставница!