Ирэн Бург - Тысяча и один мужчина

Приподнявшись на локте, она попыталась поймать его взгляд. Он отвел глаза, быстро разделся, лег рядом. Она притянула его к себе, он почувствовал ее губы на своих губах, ее смелые руки ласкали его. Артур закрыл глаза, отдаваясь на волю ощущений. Его мысли куда-то улетели, уступив место чувствам. Несколько раз он был на грани взрыва, но Эдит оказалась опытной любовницей — останавливаясь, она давала ему передышку. Короткий отдых без слов, без движения, и снова он чувствовал прикосновение ее легких пальцев, влажных губ, шершавость языка… Наконец Эдит с легким стоном легла на живот и затихла. Артур осторожно окунул пальцы в ее лоно — оно жило само по себе — влажное, горячее, дышащее. Эдит приподняла таз, раздвинула ноги, и он вошел в нее, глубоко, словно провалился в кратер потухшего, но еще горячего вулкана. Опершись на локти, Артур задвигался. Каждое его движение приносило ему неимоверное наслаждение — он растворился в вечности, где нет времени, только равномерное покачивание тел, только все нарастающее, вот-вот готовящееся к взрыву чувственное удовольствие. Наконец Эдит протяжно закричала, и он, с глухим стоном выскользнув из нее, спустил весь свой заряд на ее бедро и упал с ней рядом. Мрак затянул его сознание.

Поздно ночью он проснулся от ощущения тяжести, сдавившей грудь. Эдит спала. Ее размеренное, еле уловимое дыхание, ее рассыпавшиеся по подушке темные волосы, ее раскинутые в стороны руки — все показалось ему чуждым. Стараясь не шуметь, Артур наскоро оделся и ушел к себе в номер.

За окном было темно, но он скорее почувствовал, чем услышал шуршание падающего снега. Открыв окно, он вытянул руку. Снежинка упала в его ладонь и тут же растаяла, оставив после себя еле заметный мокрый след. Вот так и эта встреча, подумал он. Пройдет немного времени, и не останется никаких воспоминаний. Артур машинально вытер ладонь о рубашку и, сунув руку в карман, вытащил пачку сигарет, закурил. Вкус табака показался ему отвратительным. Он выкинул сигарету и замахал руками, выгоняя сигаретный дым. Оставив окно открытым, он разделся, лег в кровать, но сон не приходил. Им овладело ощущение, что в номере он не один. Он зажег свет, огляделся.

Портьеры колыхались от проникающего в неплотно прикрытое окно ветерка. Не поднимаясь с кровати, Артур потянулся за пультом. На экране появились потные парни, с самозабвением колошматившие друг друга. После недолгой схватки один остался лежать в пыли, второй — в расстегнутой рубашке, вразвалку пошел по пустынной дороге. Полы его рубашки метались, как крылья раненой птицы. Оседлав мотоцикл, девушка в черном кожаном комбинезоне нагнала его. Взметнув пыль, мотоцикл встал, упакованная в кожу наездница соскочила с седла и бросилась победителю на шею. Обхватив ее за плечи, он лицом окунулся в ее мечущиеся под ветром русые волосы. Секунда — и отброшенная одним движением его мощных рук байкерша падает на обочину дороги, разбивая голову в кровь.

Вздрогнув, Артур нажал на кнопку пульта. Он устал от ненужной жестокости, не мог видеть, как от боли сужаются зрачки помутневших серо-голубых глаз…

Реклама шампуня уступила место ток-шоу.

— Много женщин — все равно что ни одной, — доверительно сказала ему с экрана немолодая женщина в легкомысленной шляпке с бантом.

— А много — это сколько? Две? Десять? Сотня? — вступил в разговор мужчина, похожий на профессионального вора — с незапоминающимся лицом и неприятной улыбкой. — Вот у меня, допустим, было… — Он начал загибать пальцы.

Артур поймал себя на том, что вторит его движениям, и в досаде тут же перескочил на другой канал, где порхали экзотические пернатые.

Удовлетворенный, он отбросил пульт. Яркохвостая птичка скосила на него глаз-пуговку. Ягодно-красный хохолок, глаза немного навыкате… Сентиментальная мелодия вновь возвратила его в прошлое.

Кого-то напоминает ему эта пестрая пташка?.. Ах да, Надин… Круглые, почти черные глаза, торчащие перьями во все стороны огненно-рыжие волосы.

С Надин он познакомился, как только ушла Маргарет. Семнадцатилетняя беззаботная «птичка», которая легко впорхнула в его жизнь и так же легко выпорхнула, не оставив о себе почти никаких воспоминаний, кроме того, что ярко красила волосы, любила пепси, и ее розовая, нежная кожа покрылась сыпью, когда он угостил ее киви.

После Надин он стал встречаться с Син Чун — смуглой восточной красавицей, приехавшей из Гонконга. После недельного знакомства и того единственного полового акта, когда он, не разобравшись, второпях лишил ее девственности, она объявила, что он должен на ней жениться. Артур предложил ей компенсацию. Син Чун долго торговалась, но в конце концов согласилась. Пришлось ему оплатить ей учебу в университете.

После Син Чун он еще долго довольствовался «девочками на вечер», пока не появилась Джудит с ее поэтическими «улетами», дегустацией марихуаны и экстази. И, наконец, Джудит сменила восторженная глупышка Кэтрин…

Маргарет писала, что любовь начинается там, где заканчивается сравнение. Нет, он не может согласиться — только узнав множество женщин, он понял, насколько Маргарет уникальна.

Артур снова взглянул на экран. Порхающих птичек сменило скучное лицо европейского политика. Артур отключил телевизор.

Как только темнота вновь окружила его, Артур скорее почувствовал, чем увидел, как какая-то тень отделилась от окна. И снова ему показалось, что он в номере не один.

Он судорожно нажал на кнопку. Загорелась лампочка бра. Испуганным взглядом он обшарил комнату. Никого, только все тот же стол, стул, кресло, за колышущимися портьерами — ночное окно. Он закрыл фрамугу. Сквозняк перестал теребить тяжелую ткань портьеры, и тени застыли в углах комнаты.

Артур разделся и, выключив свет, упал спиной на кровать. Но покой так и не приходил к нему. Уставившись в темноту, он прислушался к гулкому биению сердца. С ним творилось нечто странное, не поддающееся рациональному объяснению. Ему нестерпимо захотелось, чтобы рядом с ним оказалась Маргарет. Чтобы он слышал ее дыхание, чтобы ее рука касалась его бедра, чтобы ее золотисто-русые волосы разметало по подушке.

Он повернул голову… Белизна наволочки — как выпавший снег. Он смежил веки, и ему почудилось легкое шевеление. Не открывая глаз, он представил, как Маргарет поворачивается на правый бок, складывает ладошки лодочкой, кладет под щеку. Шумный выдох и — как у ребенка ритмичное, мерное посапывание…

Маргарет, снова Маргарет! У Артура возникло ощущение, что он только и делает, что прокручивает воспоминания, как видеофильм на ускоренном просмотре, все лишнее, ненужное — мимо, но как только появляется Маргарет — стоп! Он хочет насладиться каждым ее движением, каждым вздохом. Только теперь, лежа один в своем номере, он понял, насколько все остальные его любовницы были случайными. Только Маргарет была его единственной женщиной, с которой он хотел быть рядом. Спать бок о бок, поедать завтраки-ужины, сидеть рядом, разговаривать. Только для нее он хотел бы купить дом из красного кирпича, и обязательно чтобы с большим газоном, садом с цветами, с песочницей и качелями. Их дочка с длинными, как у Маргарет, ресницами качалась бы на качелях, а мальчуган, похожий на него, самозабвенно ползал бы на коленях, сооружая из песка башни, выкапывая совком рвы, перекидывая через эти рвы мосты из дощечек. И он обязательно купил бы ему игрушечную краснобокую машинку, о которой когда-то сам мечтал в детстве.