Эмма Радфорд - Она была непредсказуема…

Принимает душ, с ненавистью подумала Чарити, Отмывается от моей любви! Сделал свое дело и как ни в чем не бывало плещется в ванной!

«Это была ошибка»… Ей казалось, что жестокие слова каленым железом выжжены в ее душе. Почему она не убежала? Ведь инстинкт самосохранения предупреждал ее об опасности! Не послушала, решила попробовать, что выйдет.

Поделом тебе! — яростно сказала себе Чарити. Она не знала, кого ненавидит сильнее — себя или Жерара.

— Я должен вернуться к гостям, — раздался от двери невозмутимый голос Жерара. Чарити даже не подняла головы. — Ты можешь не спускаться. Я извинюсь за тебя, сошлюсь на приступ головной боли или на традиционное нервное недомогание, свойственное всем невестам, — продолжал Жерар, но, не дождавшись ответа, обеспокоенно поинтересовался: — Все в порядке, Чарити?

— Не буду я твоей невестой! — глухо отозвалась она, зарываясь головой в подушку. — Свадьба отменяется.

— Не глупи. — Жерар поморщился. — Не выношу истерик.

— Я хочу завтра же вернуться в Англию, — сквозь брызнувшие слезы, выдавила Чарити. — Не могу больше видеть тебя!

Он смущенно откашлялся.

— Я ведь уже принес свои извинения. Чего ты еще от меня хочешь?

В спокойном голосе Жерара не было и тени искреннего раскаяния. Неужели он так бездушен, что не понимает ее состояния?

— Хочу, чтобы ты как можно скорее оставил меня в покое! — яростно выкрикнула Чарити, поднимая пылающее лицо.

Жерар пожал плечами.

— Я ухожу. Поговорим позже.

— Но как же ты можешь идти без меня? — с болью спросила Чарити, все еще не веря в то, что он может быть таким жестоким. — Все же видели, как ты тащил меня в спальню! Что люди подумают? Я стану посмешищем в глазах гостей, это ты понимаешь?

— Мне безразлично чужое мнение, — равнодушно сообщил Жерар.

— Как же я тебя ненавижу! — прошипела Чарити, до боли стискивая кулачки. — Между нами все кончено. Я возвращаюсь в Англию, и мне тоже безразлично, как ты будешь расхлебывать заваренную кашу. Плевать мне на тебя!

— Не городи чепухи. — Вздохнув, Жерар отошел от двери, подошел к Чарити и осторожно присел на краешек кровати. — Я понимаю, ситуация вышла из-под контроля, и полностью признаю свою вину. Обещаю, что это больше не повторится. Все остается по-прежнему, нет никакой необходимости делать из мухи слона.

Все остается по-прежнему? Чарити не верила своим ушам. И он смеет говорить это после того, что только что здесь произошло? Как быть, к примеру, с тем неопровержимым фактом, что она, Чарити Уилкс, уже никогда не станет прежней?

— Ты меня убил, — еле слышно проговорила она, поворачиваясь спиной к Жерару.

— Прости меня, — повторил тот, нервно потирая висок. — Клянусь, впредь этого не повторится. Постарайся не драматизировать ситуацию. Я готов полностью исполнить свои обязательства перед тобой и Полин. Сразу же после свадьбы я подам документы на удочерение. Зачем эти пустые угрозы отъезда? Неужели ты думаешь, что я позволю тебе разбить сердце бабушки и до срока свести ее в могилу? — Лицо Жерара потемнело, брови превратились в одну темную полоску, — Запомни, когда меня загоняют в угол, я веду себя не как джентльмен. Я привык драться, и делаю это довольно жестоко.

Чарити вздрогнула, почувствовав, каким безжалостным холодом повеяло от этих слов. Она ни на секунду не усомнилась в том, что Жерар говорит серьезно. Жестокий, бездушный робот, которому чувство долга заменяет все остальные человеческие чувства!

— А теперь я ухожу, — объявил Жерар, поднимаясь. — Можешь не сомневаться, я сделаю все, чтобы не уронить в глазах гостей твое реноме. Отпущу пару соленых шуточек по поводу бледной немочи молоденьких невест. Увидимся за завтраком.

Чарити не шелохнулась. Уже взявшись за ручку двери, Жерар снова обернулся, с жалостью посмотрел на маленькую фигурку, сиротливо съежившуюся на огромной кровати.

— Чарити, ну что с тобой? — нерешительно спросил он и, не дождавшись ответа, тяжело вздохнул. — Хочешь, пришлю Изабелль? Она поможет тебе одеться… и все такое.

— Обойдусь, — сиплым от слез голосом отказалась Чарити.

Жерар снова вздохнул и вернулся к кровати. Помолчал, потом осторожно дотронулся до плеча Чарити. Она вздрогнула, как от удара током, и отодвинулась. Жерар послушно убрал руку и выпрямился.

— Не думай, что я ничего не понимаю, — очень серьезно сказал он, глядя ей в спину. — Я никогда не забуду той чести, которую ты…

— Замолчи! — сотрясаясь от рыданий, крикнула Чарити. Слушать его глубокомысленые рассуждения о только что произошедшем было выше ее сил. Каждое слово ранило больнее самых страшных оскорблений. — Когда ты наконец уберешься и оставишь меня в покое?!

— Как тебе будет угодно, — холодно отозвался Жерар и, не оборачиваясь, вышел из спальни.

Оставшись одна, Чарити громко, отчаянно разрыдалась. Она плакала и плакала, не в силах остановиться, пока не устала. Измученная и опустошенная, какое-то время она тихо вздрагивала, прижимаясь щекой к промокшей подушке. Потом с трудом поднялась, нацепила полиэтиленовый пакет на загипсованную руку и пошла в ванную. Включила обжигающий душ и стояла под ним так долго, пока не почувствовала, как боль и стыд становятся слабее.

Убаюканная горячей водой, чувствуя себя отмытой от только что пережитого позора, Чарити вышла в спальню. Переодевшись в шелковую пижаму, она с отвращением собрала валявшуюся на полу одежду Жерара и, распахнув дверь в его спальню, швырнула через порог. Чувствуя подступающие рыдания, бегом кинулась к себе и, стараясь не смотреть на разворошенную постель, свернулась клубочком на софе и устало закрыла глаза. Чарити была уверена, что не сможет уснуть, но усталость и нервное потрясение сделали свое дело. Сон ее был тяжелым и беспокойным.

Где-то посреди ночи ей приснился Жерар. Во сне он был таким добрым, заботливым и внимательным, каким никогда не бывал в жизни. Чарити стало так больно, что она снова принялась плакать. И тогда Жерар взял ее на руки и, баюкая, как ребенка, понес в постель. «Не плачь, — шептал он, прижимая ее к груди. — Не плачь, маленькая. Все будет хорошо». Сон был таким светлым и счастливым, что Чарити плакала и плакала, обхватив руками шею Жерара.

На следующее утро она проснулась с гудящей головой и болью во всем теле. Вот что значат злоупотребление спиртным и сексуальные излишества на пьяную голову! — мрачно подумала Чарити, сразу вспомнив кошмар вчерашней ночи. В висках ломило так, что страшно было даже открыть глаза. Но, с другой стороны, не лежать же теперь в постели до обеда!

С трудом разлепив веки, Чарити испуганно захлопала ресницами. Она прекрасно помнила, что вчера вечером легла спать на софе. Так как же тогда она могла оказаться в кровати? Неужели от горя у нее повредился рассудок, и в припадке лунатизма она ночью перебралась на старое место? Позабыв о головной боли, Чарити села на кровати и испуганно обвела глазами комнату.