Эмма Радфорд - Она была непредсказуема…

— Нет, дорогая, это я тебя задел! Право слово, я не хотел! Ты же бежала, не разбирая дороги! Как сама-то?

Чарити подняла зареванное лицо и слабо улыбнулась.

— Все в порядке! Простите, пожалуйста, я не хотела. Со мной, правда, все хорошо!

— Вот и ладненько! — обрадовался шофер. — Ты уж прости меня, но никак нельзя было отвернуть!

— Поезжайте! — великодушно предложил ему господин де Вантомм. — Не волнуйтесь, я дождусь «скорую».

— Ох, сэр, спасибо! А то ведь хозяин меня за опоздание и оштрафовать может!

— Мне нужно домой! — еле слышно напомнила Чарити.

Господин де Вантомм помог ей подняться, обхватил за талию и медленно повел к дверям подъезда. Бренда двинулась следом, всем своим видом выражая возмущение назойливостью племянницы. Едва переступив порог полутемной тесной прихожей, она протиснулась вперед и поспешила в комнату, загородив собой стул с ворохом пеленок.

Кажется, я компрометирую ее перед шефом, с ехидцей подумала Чарити, но, взглянув на господина де Вантомма, вдруг впервые почувствовала испепеляющий стыд за убожество своего жилища. Человек, передвигающийся по городу в роскошном лимузине, не должен появляться в полуподвальных каморках с отслаивающимися обоями и пятнами плесени на стенах. Пусть катится в свой чертов аэропорт, с неожиданной злостью решила Чарити, и оставит меня в покое!

— Незачем вам было приходить сюда! — с болью выкрикнула она, срывая с плеч дорогой пиджак. — Забирайте свои вещи и убирайтесь! Я не нуждаюсь в благотворительности!

— Чарити! — возмущенно взвизгнула тетка.

— Оставьте меня в покое! — всхлипнула девушка, устремляясь к детской кроватке. — Вам обоим тут нечего делать! — Вцепившись руками в прутья кроватки, Чарити беззвучно разрыдалась. — Пожалуйста, уходите! — пробормотала она и потеряла сознание.

Наверное, господин де Вантомм заметил приближение обморока, а может быть, просто подошел поближе, желая ответить на незаслуженные оскорбления, — но так или иначе, падая, Чарити успела почувствовать, как сильные руки обвили ее талию. А потом провалилась в темноту.

Чарити очнулась только в санитарной машине и сразу же увидела господина де Вантомма. Он сидел на приставном сиденье и прижимал к груди спящую Полин. На какую-то долю секунды Чарити заподозрила, что спит. Она крепко зажмурилась, снова открыла глаза… Видение не исчезло.

Смуглое лицо странного спасителя склонилось над ней.

— Тетя… — еле слышно прошептала Чарити. — Где тетя Бренда?

— Ей пришлось срочно отправиться в командировку, — последовал скупой ответ. — Не надо разговаривать, вы очень слабы. Все будет хорошо.

Чарити нахмурилась, хотела что-то спросить, но тут машина остановилась перед дверями больницы, и ей стало не до вопросов.

Рентген показал перелом запястья и сильный ушиб груди. Ребра, слава богу, оказались целехоньки, но у врача возникли опасения по поводу возможной травмы головы. Повернув голову, Чарити, к своему удивлению, встретилась с встревоженными черными глазами господина де Вантомма. Почему он не уехал? Неужели и впрямь хочет дождаться результатов обследования? Но зачем?

— Что же будет с Полин? — прошептана Чарити. — Я не смогу взять ее на руки, если мне наложат гипс.

— Не беспокойтесь о девочке.

В голосе господина де Вантомма было столько уверенности, что Чарити почему-то сразу успокоилась. Забыв о том, как буквально час назад выгоняла его из своего дома, она попросила:

— Пожалуйста, прошу вас, не позволяйте тете Бренде забрать ее у меня!

— Обещаю, — услышала Чарити и устало закрыла глаза.

Она очнулась в маленькой палате. Правая рука от середины предплечья и до пальцев была в гипсе. Улыбчивая медсестра весело сообщила, что перелом несложный, уже через восемь недель гипс снимут и все будет замечательно.

Восемь недель! Как же я буду ухаживать за Полин все эти восемь недель?! — ужаснулась Чарити и со стоном закрыла глаза, пытаясь уверить себя, что это всего лишь очередной кошмар.

— Что-нибудь не так? — участливо пророкотал над ее головой знакомый бархатистый баритон.

Чарити испуганно открыла глаза — и встретилась взглядом с господином де Вантоммом.

— Как самочувствие? — вежливо поинтересовался он.

— Как в космосе, — честно призналась Чарити, пытаясь оторвать гудящую голову от подушки.

— Это у вас от наркоза, — с улыбкой предположил он. — Полежите, пока не пройдет головокружение, а потом можно ехать домой.

Из чувства противоречия Чарити немедленно захотелось сесть, что она с превеликим усилием и сделала. Домой! Выходит, у меня не нашли ничего серьезного! — обрадовалась девушка. Да, но как же я пойду через город в таком виде?

Только сейчас Чарити обратила внимание на то, в каком плачевном состоянии ее одежда: джинсы перемазаны грязью, на кофточке осталось меньше половины пуговиц. Зато ее спаситель выглядел восхитительно. Хорош, ничего не скажешь! Будто только что сошел с рекламной картинки. Можно подумать, ему каждый день приходится спасать попавших под колеса девчонок и утешать брошенных детей.

— Где Полин? — резко спросила Чарити, невольно перенося на ни в чем не повинного человека свою досаду на то, что совершенно забыла о существовании девочки.

Наверное, тетя Бренда все же права — в целом свете больше нет такой безнадежной эгоистки!

Ровные темные брови красавца сошлись на переносице.

— Мне казалось, у вас было достаточно времени, чтобы убедиться в моей порядочности. Разве я не обещал, что позабочусь о девочке?

— С какой стати вам это делать? — раздраженно огрызнулась Чарити. — Только потому, что моя тетя работает на вас?

Заметив тень смущения, промелькнувшую на смуглом лице ее спасителя, Чарити почувствовала злобную радость. Наконец-то она уязвит его — пусть знает, что она не собирается лизать ему руки в знак благодарности! Жили они с Полин без всяких благодетелей, проживут и дальше!

— Откуда такая уверенность?! — насмешливо продолжала Чарити. — Думаете, дали мне свой пиджак, отвезли в больницу — и теперь я буду безоговорочно верить каждому вашему слову? И не надейтесь! Может быть, вы из тех маньяков, которые только и ждут, как бы воспользоваться беспомощностью молоденьких невинных девушек! — выпалила она и тут же прикусила язычок, сообразив, что ее последние слова могут быть истолкованы двусмысленно.

Зардевшись от смущения, Чарити уставилась в пол. Что подумает о ней господин де Вантомм! И что сказала бы мама, узнай она, как возмутительно обращается ее любимая дочь с человеком, искренне протянувшим ей руку помощи! С какой стати она ведет себя как неблагодарная свинья?

Чарити открыла, было, рот, чтобы немедленно принести свои искренние извинения, но господин де Вантомм оказался способен постоять за себя. Его голос прозвучал холодно и отчужденно, бархатистый тембр не мог скрыть убийственной иронии, сквозившей в каждом слове: