Карен Смит - Сад фантазий

Нэш молча поцеловал Бет, потом откинулся на спинку сиденья и погладил ее руку.

— Надеюсь, родители скоро появятся. Я приеду, как только освобожусь. Кстати, может быть, есть какие-то темы, которые лучше не затрагивать в разговоре?

— Чепуха! Будь просто самим собой. И не принимай папу слишком всерьез. Он обожает всякие шутки.

Бет вышла на кухню за чаем и остановилась в задумчивости. Происходит что-то странное. Прошел час, как приехали родители, и ни одной шутки, даже улыбки. Отец сидит как в воду опущенный. Неспроста это. Ой, неспроста. Бет вернулась в гостиную, и отец, нервно приглаживая свою редеющую шевелюру, встревоженно посмотрел на жену.

— Ладно, хватит, — сказала Бет, ставя поднос на журнальный столик. — Объясняйте, что происходит?

Мэри ободряюще кивнула мужу, и Клиффорд Террел, сложив руки на животе, робко, как бы извиняясь, улыбнулся дочери.

— Пожалуйста, сядь, дорогая. Нам надо кое-что обсудить.

— Похоже, разговор будет не из приятных, — заметила Бет, располагаясь в кресле-качалке.

Взгляд отца исполнился сочувствия.

— Да нет, все нормально. Просто информация к размышлению.

— Давай сразу к делу, Клифф, — перебила его жена. — Не надо ходить вокруг да около.

Бет почему-то начала волноваться.

— Нам звонил Джон.

— Джон?! Звонил вам?

— Да, он хотел…

— Да как он посмел!

— Пожалуйста, дай мне закончить. Он хотел поговорить со мной.

— Но ты, разумеется, не стал его слушать, — проговорила Бет ледяным тоном. — Он и так неплохо попортил нам жизнь.

Клифф смотрел на дочь со смущенной, едва ли не заискивающей улыбкой.

— Когда-то, Кати, я любил и уважал Джона Уинстона. Иначе я никогда не привел бы его домой и не познакомил бы с тобой.

— Что-то не понимаю…

— После того, что случилось, я начал думать, что не так хорошо разбираюсь в людях, как мне всегда казалось. И вот захотелось проверить еще раз, а вдруг я все-таки в нем не ошибся?

Бет пересела поближе на подлокотник дивана. Как бы ни бесила ее эта история, все же отца можно понять. Ему всегда было свойственно сомневаться, а совершив такую ошибку…

— Папа, ты замечательно разбираешься в людях. Но тогда мы оба не поняли, что Джон нас использует, вот и все.

Мэри покачала головой.

— Не надо быть такой циничной. Мало ли что бывает в жизни.

Бет задумчиво посмотрела на мать. Каштановые волосы, даже не тронутые сединой, по-юношески свежее, почти без морщин лицо. Она ни капельки не постарела. Наверное, из-за характера. Мама всегда была оптимисткой. И всегда думала о людях только хорошее.

— Это не цинизм. Просто я научилась быть осторожной.

Клифф погладил дочь по руке.

— Джон — неплохой человек, дорогая. Просто он был в отчаянном положении. Ему опостылел брак, вся его жизнь. Не один год он думал о разводе, но не хватало мужества послать все к чертям и начать по новой. Приняв его в нашем доме, мы, хотя и непреднамеренно, дали ему передышку — возможность укрыться от того, что со всех сторон на него давило. Чем больше времени он проводил в нашем доме, тем подозрительнее становилась его жена. Эта вздорная женщина вбила себе в голову, что муж ей изменяет. Он совсем не собирался… Так уж получилось.

Возможно, и не собирался. Однако извозил ее в грязи по самые уши. Бет вспомнила, как началось их знакомство. Они тогда сразу подружились. Джон действительно был замечательным другом. Она рассказывала ему обо всем, даже о том, как встретит мужчину, которого полюбит. О своих профессиональных делах, о планах на жизнь. И он делился с нею своими самыми сокровенными переживаниями.

— Да, он хотел избавиться от жены, но почему я стала причиной развода? Каково было мне, об этом он подумал?

— Ты могла бы выступить с публичным опровержением, — заметил Клифф. — Я тебе тогда говорил.

— Все равно мне бы никто не поверил. И потом, я же видела, как он несчастлив.

Теперь вспомнились их прогулки на лошадях по окрестным лугам, вечера в баре у папы — счастливое и беззаботное время. Время, когда она считала Джона своим другом.

Она невольно поморщилась.

— Ты же сам меня учил, папа, что надо быть верным в дружбе. В то время я думала, что мне лучше промолчать. Что так будет лучше для всех.

— И ты была права, — тихо проговорила мама. — Ты сделала все, чтобы поддержать близкого человека.

Да, так ее воспитали. Надо быть верным, надежным другом, надо сочувствовать людям и помогать им в беде. Ну ладно. Что было, то было. А теперь? Чего родители хотят от нее?

— Больше года вы с Джоном общались. Думаю, не ошибусь, что ты была его лучшим другом, — продолжала мама. Голос звучал, как всегда, тихо и очень спокойно. — Он позвонил, потому что беспокоится и хочет поговорить с тобой.

Бет встала и подошла к окну.

— Он прислал мне письмо с такой же просьбой.

— По-моему, неплохая идея! — воскликнула Мэри, как будто ее только что осенило. И Бет поняла, что мама давно уже обдумывала подобную возможность.

— Поймите, я не хочу его видеть! И нам не о чем разговаривать. Долг я вернула. Все. Мы в расчете!

Клифф покачал головой.

— Но это не так, вам есть, что обсудить. Вы же не виделись с того дня, когда вышла та газетенка с фотографией на первой странице. Ведь ты же любишь доводить все до конца, а сейчас почему-то не хочешь.

— Кому это нужно? — вздохнула Бет.

— Тебе, — быстро проговорила мама. — Тебе надо освободиться от прошлого и жить дальше нормально. Объясни Джону, как он тебя обидел. Как больно сделал тебе. Пусть знает. Накричи на него, закати скандал.

Бет уселась на пол, скрестив ноги по-турецки.

— А я и так живу нормально. У меня есть Нэш…

— Ты его любишь? — спросила мама и пытливо посмотрела на дочь.

— Да. — Бет сама поразилась своему ответу.

— А он знает про скандал с Джоном?

Бет вдруг охватил безотчетный страх.

— Нет.

Клифф подался вперед.

— Тебе нечего стыдиться, Кати, дорогая. Почему ты ему не рассказала?

— Боюсь, что он не поймет, — пробормотала Бет.

Клифф открыл было рот, но Мэри остановила мужа, положив руку ему на плечо.

— А он тебя любит?

Этот вопрос Бет даже сама себе боялась задавать.

— Не знаю. Он мне не говорил.

— Если любит, то поймет и поверит, что вы с Джоном были просто друзьями.

Бет пристально посмотрела на мать.

— Поймет? А сколько моих «друзей» не поняли этого.

— Чем дольше ты будешь таиться, тем труднее будет потом сказать, — заметил отец.

Наступило молчание, которое было красноречивее всяких слов. Первой заговорила мама:

— Может быть, если ты встретишься с Джоном, действительно станет легче строить свою жизнь.

— Да. Жизнь строить надо. И начну я с того, что скажу все Нэшу.

Бет улыбнулась. Не сказать, чтобы гора с плеч свалилась, но все-таки стало легче.