Людмила Ситникова - Свадьба по завещанию

— Не надо, не хочу… расхотел.

Сделав усилие, чтобы не расплакаться, Алиса схватила мужа за руку:

— Пашенька, миленький, скажи, чем ты болен? Не скрывай от меня правды, умоляю.

— Алиска, ты чего? Я здоров как бык, эй, а ну прекращай плакать.

— Но ты был в больнице, и глаза какие воспаленные.

— Да, я действительно был в больнице, только не в качестве пациента… в качестве сопровождающего.

— Кого ты сопровождал?

— Я отвез туда одну девушку… Вику.

— Вику? Какую Вику?

— Родная, ты прости меня, пожалуйста. Прости! Я подлец, негодяй, ничтожество, называй как хочешь, только постарайся понять. Видит Бог, я не хотел причинять тебе зла, ты для меня все, но…

— Паша, ты в своем уме? Какое зло, за что ты просишь прощения?

И грянул гром, и сердце Алисы сжалось.

— Я полюбил другую! Я не в силах больше врать, юлить, скрываться. Так сложилось… прости…

Алиса впала в ступор, Павел стоял рядом, что-то говорил, отчаянно жестикулировал руками, мотал головой, но до обманутой супруги не долетало ни единого слова. Самое страшное она услышала, для остальной информации мозг поставил прочную блокаду.

И тут же в кухне появилась свекровь. Алисе поднесли стакан воды, затем посчитали пульс.

Не говоря ни слова, она достала из шкафчика упаковку снотворного.

— Алиса, что ты намерена делать?! — завизжала Вера Эдуардовна. — Паша, останови ее!

Павел метнулся к жене.

— Не приближайся!

— Алиса, не смей, немедленно отдай таблетки!

— Оставьте меня в покое, оба.

— Не дури!

— Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, — сказала она и быстро проглотила два белых шарика. — Не доставлю вам такого удовольствия.

— Зачем тебе снотворное?

Уже из коридора Алиса крикнула:

— Хочу спать, очень хочу спать, больше ничего. Рухнув в кровать, она почти сразу погрузилась в спасительное забытье.

Разбудил ее Баксик, — эта семикилограммовая тушка решила попрыгать по спине спящей хозяйки. Открыв глаза, Алиса потянулась к часам. Одиннадцать вечера. Невероятно, но она проспала шестнадцать часов, — этот результат можно считать личным рекордом. Голова раскалывалась от острой боли, ломило все — и виски, и лоб, и затылок. Постепенно возвращаясь к реальности, она вспомнила утренний разговор с мужем. Неужели это действительно произошло с ней? Ее Пашка, обожаемый, единственный Пашка оказался предателем. Измена! Какое страшное слово, оно несет в себе боль и горечь. Однажды Любаня спросила Алису: смогла бы она простить Павлу измену? И Алиса ответила:

— Смогу простить все на свете, но измену никогда!

Внутри, в том месте, где, как утверждают ученые, находится душа, ощущалась пустота.

«Наверное, со временем, когда пройдет оцепенение, я начну мучиться по-настоящему», — пронеслось в мозгу.

Накинув на плечи халат, Алиса вышла из комнаты. В кухне с ее появлением воцарилась тишина. Свекровь быстро отвернулась, а Павел, вскочив со стула, подбежал к супруге:

— Как ты?

— Скажи, как ты мог так поступить со мной?

— Сын, я считаю, пора ставить точку, разговор неизбежен.

И Павел заговорил. Заговорил уверенно, откровенно. Выяснилось следующее. Примерно год назад (год!) Паша встретил Вику, девятнадцатилетнюю студентку-третьекурсницу. У них завязались отношения, постепенно переросшие в высокое чувство. До каких пор длилась бы двойная жизнь, неизвестно. Все разрешилось само собой. Пять месяцев назад Вика забеременела, ни о каком аборте не могло идти речи. Более того, девица спала и видела, как Пашка надевает ей на палец обручальное кольцо. Наличие законной супруги Викторию абсолютно не волновало, она будущая мать, а законная жена… за восемь лет так и не смогла разродиться. Значит, грош ей цена.

Так ситуация выглядит в общих чертах. Но это не все, Павел приготовил еще один удар.

— Я собираюсь подать на развод, как ты сама понимаешь, другого выхода нет.

Вера Эдуардовна с придыханием отчеканила:

— Не вздумай затеять квартирный вопрос. Эту жилплощадь мы с мужем заработали потом и кровью. Я не позволю разменять квартиру!

— Мама, подожди.

— А чего ждать, пусть знает, никаких обменов не потерплю! Костьми лягу, если понадобится!

— Не совсем понимаю, вы предлагаете мне после развода жить с вами? В одной квартире?

— Как хочешь, дорогуша. Либо оставайся, либо уходи на все четыре стороны, никто не держит. Мой тебе совет: лучше уйти, вряд ли тебе будет уютно здесь, рядом с соперницей.

— Мама, я же просил!

— Хорошо, молчу.

— Нет уж, Вера Эдуардовна, договаривайте, это весьма интересно.

Павел подошел к окну.

— Алис, в общем, дела так складываются, что Вика будет жить с нами. До вчерашнего дня она ютилась в общежитии, но, как только она выйдет из больницы, я привезу ее к нам. С вещами.

— Вы что, предлагаете мне идти на улицу?

— Нет, конечно, повторяю, ты можешь остаться… а если решишь уйти, я дам денег, снимешь квартирку.

Алиса была оглушена. Она лишилась работы, семьи, веры в будущее, а в довершение всех неприятностей ее выгоняют на улицу. Возможно ли такое в наше время? Может ли красивая, молодая, в общем обеспеченная до недавнего времени женщина в одночасье превратиться в бомжа? Судя по всему, может.

Утром, когда Павел ушел на работу, она начала собирать вещи. Свекровь вошла комнату, сияя от счастья.

— Все-таки решила уйти? Правильно, я на твоем месте поступила бы так же. Только не вздумай подать на размен!

— Вы повторяетесь, можете спать спокойно: ни ваша жилплощадь, ни ваши деньги мне не нужны.

И подумала: «Как же она меня ненавидит, если согласна принять бедную студентку, а ведь мечтала о богатой невестке!»

Через час она садилась в такси. По дороге Алиса думала о превратностях судьбы и о том, как нелепо иногда складывается жизнь. Пару дней назад на небе ни облачка, и вот теперь она с двумя спортивными сумками едет в никуда. Что там впереди за горизонтом, на что надеяться, чего ждать? Вопросов много, а вот с ответами проблема.

Увидев на пороге подругу с огромными сумками, Любаня растерялась:

— О-го-го! Это чего такое, откуда сумищи?

— Из лесу, вестимо.

— А если серьезно, что за барахло там скрывается?

— А там, Любка, все мои вещи. Понимаешь, все, что есть, теперь ношу с собой.

— Алис, я не врубаюсь.

— У Пашки другая женщина, она ждет от него ребенка, он подает документы на развод, и… я ушла из дома.

Люба побелела:

— Ёперный театр, если не сказать хуже.

— А ты не говори, ничего не говори, Любань. — И тут Алиса не выдержала, захлебываясь в рыданиях, она кинулась в объятия подруги. — Любка, мне плохо, чертовски плохо, я не хочу жить.

— Типун тебе на язык, дура!

— Ты права, я самая настоящая дура, считала себя счастливейшей женщиной на земле, а на деле вышло…