Кэтти Уильямс - Будущее в наших руках

— Вы снова за свое, — сказал Энтони, и она встрепенулась и устремила свой взгляд на него.

— О чем вы?

— Улетаете мыслями куда-то очень далеко.

— Вот и вы за свое принялись, — сказала Джессика резко.

— Да?

— Пытаетесь влезть в мою личную жизнь.

Она не видела выражения его глаз за темными очками, но это и не было необходимым. Все было ясно по тому, как он поджал губы.

Джессика откинулась в шезлонге и посмотрела на дочь, выбравшуюся из бассейна, всю в капельках воды. За нею последовал Марк. Они смеялись, и Джессика невольно улыбнулась, глядя на них.

— Мы уезжаем, — объявила Люси, заворачиваясь в полотенце и выжимая волосы руками.

— Уезжаете? Куда? — Она поняла, что останется один на один с Энтони, и, хотя и пыталась относиться к этому как взрослый человек, все-таки почувствовала внезапный панический страх при этой мысли.

— В Стратфорд, — объяснила Люси многострадальным, терпеливым голосом. Она выработала эту интонацию и довела ее до совершенства, что ужасно действовало Джессике на нервы.

— Мы собираемся окунуться в мир культуры, — произнес Марк торжественно, не глядя на отца, сосредоточив все внимание на Джессике, — совершить те обряды, которые обычно совершают туристы. Например, посетить дом старого Вильяма Шекспира, восхитительный с точки зрения искусства, не говоря уж обо всем остальном.

При этих словах Энтони фыркнул и посмотрел на сына с презрением.

— Звучит заманчиво, — ответила Джессика, — когда вас ждать обратно?

— Ну вот, снова старая песня — мама опять за свое.

— Мы пробудем там всего несколько часов, — сказал Марк, и они с Люси удалились.

— Отправились смотреть дом Шекспира! — произнес Энтони, как только они отошли на достаточное расстояние. — Если бы я попросил его прийти посмотреть, как я работаю, как идут дела в компании, он бы за милю убежал.

Джессика лежала, откинувшись в шезлонге, и ничего не говорила. Каждый раз, когда отец с сыном были вместе, между ними возникало словно какое-то электрическое напряжение непонимания и неловкости, и она уже давно решила игнорировать это. Ей хватало резких смен настроения ее собственной дочери.

— Считайте, что вам повезло. У вашей дочери есть голова на плечах.

При этих его словах Джессика слегка повернулась, так, чтобы его видеть. И напрасно это сделала: топ купальника был создан для женщины с более плоской грудью, и Джессика почувствовала, что этот кусочек материи с трудом прикрывает ее сосок. Она поспешно поменяла положение.

Энтони Ньюман не смотрел на нее — был занят мыслями о сыне, вероятно.

— Что вы имеете в виду, говоря «у нее есть голова на плечах»?

— Планирует заняться чем-то полезным в своей жизни.

— А по-вашему, счастье — это делать что-то полезное в жизни?

— А по-вашему, нет? — Он сузил глаза и холодно посмотрел на нее.

— Конечно, нет!

— Тогда почему же вы обеспокоены тем, пойдет Люси в университет или нет?

— Мне все равно, будет она изучать искусство или экономику, лишь бы она была счастлива.

— Продолжая свое образование.

— Но вы тоже, кажется, хотите, чтобы Марк продолжил свое образование?

— Было бы лучше, если б он выбрал иную специальность.

Он провел рукой по волосам, и она почувствовала внезапный, неожиданный прилив симпатии. Наверное, тяжело, предположила она, занимать такое положение в обществе, проворачивать серьезные финансовые операции и знать, что твоему сыну совершенно неинтересен мир, которому ты посвятил всю свою жизнь. Что случилось с его женой? Она не в первый раз задавала себе этот вопрос.

— По-моему, было бы лучше, если бы вы уделяли ему больше внимания, — сказала Джессика как бы между прочим.

— Как бы вы мне посоветовали делать это? — недовольно спросил Энтони. — Оставить работу на время и таскаться по галереям?

— Это не такая уж плохая мысль! Вы когда-нибудь были в галерее?

— Естественно! Но хотите верьте, хотите нет, у меня слишком мало времени на подобное праздное времяпрепровождение.

Зато у вас достаточно времени для праздного времяпрепровождения с обладательницей этих бикини, подумала Джессика. Она вспомнила, что, еще будучи незнакомой с Энтони Ньюманом, составила о нем мнение как о трудоголике, слишком занятом, чтобы заботиться о сыне. Но теперь она начала понимать, что ситуация вовсе не так проста.

Она взглянула на него и поняла, что ее гнев только частично вызван его отношением к сыну. В основном он происходил от мыслей о нем и Фионе.

— Вы могли бы найти время, — продолжала она. — Возможно, для вашего сына будет огромным облегчением узнать, что вы совсем не против того, чтобы он изучал искусство в университете.

— Но я против, — возразил Энтони.

— Почему?

— Потому что… — Он резко остановился и бросил на нее мрачный взгляд.

— Потому что?..

— Потому что его мать была художницей. Она тратила много времени, болтая о том, как важно быть творческой личностью. В действительности же она занималась тем, что жила в свое удовольствие.

— Что с ней случилось? — Джессика затаила дыхание, ее сердце готово было вырваться из груди.

— Она попала в аварию, когда Марку было два года. Самолет, в котором она летела, разбился.

— Простите… Бедный Марк…

— У бедного Марка было все, что можно купить за деньги.

— Ну, в таком случае, какой счастливый ребенок! — воскликнула Джессика саркастически. И с удовольствием заметила, как покраснело его лицо.

— Вам нужно быть учителем, — произнес он. — У вас дар, вы своими замечаниями просто бьете человека по рукам.

Его слова обидели Джессику до слез.

— Я, пожалуй, поплаваю, — пробормотала она. И не успел он ответить ей, как она подошла к бассейну, соскользнула в него и поплыла под водой. Она хотела бы плыть так вечно.

Вода была холодной, но приятной. Джессика плыла с закрытыми глазами — не хотела, чтобы глаза потом болели от хлорки. Ей было неприятно, что она так близко приняла к сердцу несправедливое замечание Энтони.

Внезапно она столкнулась с ним под водой и резко всплыла на поверхность.

— Извините, если огорчил вас. — При этих его словах Джессика еще больше разозлилась на себя и на него.

— Забудьте! — Она уже собиралась развернуться и уплыть, но он схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.

— Вполне возможно, вы правы. Я должен проявлять больший интерес к увлечениям Марка или хотя бы притвориться, что мне это интересно, но жизнь — непростая штука, и он недалеко уйдет, если будет рисовать картины.

— Вы говорите так, будто это самая банальная вещь в мире — «рисовать картины». К тому же я не думаю, что вы имеете хоть малейшее представление о том, чем собирается заниматься ваш сын. Вы уверены, что его цель — изобразительное искусство? Он сам, кажется, говорил, что его интересует коммерческое искусство или графика.