Кара Уилсон - Дар любви

— Раз так, мы поедем вместе.

— И ты хочешь потратить на это свой выходной?

— Скажу честно, у меня на уме было кое-что другое. — Намек был таким прозрачным, что Улла вспыхнула. — Но я человек терпеливый. Маленькая отсрочка только усиливает удовольствие. Милая, заканчивай завтрак — и в путь. Я отвезу тебя в самый элегантный бутик Фор-де-Франса, и ты продемонстрируешь мне моды.

Как и следовало ожидать, цены в самом элегантном бутике Фор-де-Франса оказались астрономическими.

— Я даром потратила время, приехав сюда! — простонала Улла, очутившись в помещении, где даже воздух стоил больших денег.

— Там видно будет, — беспечно отмахнулся Поль.

Из задней комнаты вышла стройная женщина с темными волосами, собранными в пучок. При виде Поля она лучезарно улыбнулась.

— Месье Вальдонне!

— Привет, Люсиль. Как поживаете?

— Отлично. А вы?

— Спасибо, прекрасно. — Он взял Уллу за локоть и заставил сделать шаг вперед. — Люсиль, это мадемуазель Эстрем, моя близкая подруга из Швеции. Ей нужно платье. Что ты нам предложишь?

Люсиль одобрительно посмотрела на Уллу.

— На такую фигуру у меня есть все! — Она кивком показала на двухместный диван, обтянутый розовым шелком. — Устраивайтесь, месье Вальдонне. Сейчас Аманда принесет вам что-нибудь. А вы, мадемуазель, пожалуйста, пройдите со мной. — Она откинула тяжелую парчовую штору, за которой виднелся высокий подиум, и провела Уллу в примерочную. — Какое событие вам предстоит?

— Посещение театра и званого обеда. Скажу прямо: платье должно годиться для того и другого. Кроме того, я не могу позволить себе что-нибудь слишком экстравагантное.

Люсиль отнеслась к ее словам так же беспечно, как и Поль.

— Сначала найдем что-нибудь подходящее, а о цене поговорим позже. — Она протянула Улле изящное хлопчатобумажное кимоно. — Переоденьтесь, а потом начнем подбирать варианты.

Вариантов оказалось множество. Улла была уверена, что эти наряды ей не по средствам, но соблазн был чересчур велик. Пышный шифон, гладкий и блестящий шелк, плотный креп… Она застегивала пуговицы, завязывала шнурки и шла демонстрировать Полю очередной образец.

Он сидел на диванчике, смаковал вино и терпеливо следил за демонстрацией мод. Когда число платьев уменьшилось до шести, он сказал только одно:

— Потрясающе! Берем все!

— Только одно, Поль, — возразила Улла.

— Тогда выбирай.

— Черное с кружевами. — По крайней мере, к нему подойдут ее черные туфли с пряжками, так что не придется тратить деньги на другую пару.

— Угу, — задумчиво промолвил он. — А красное тебе не нравится?

— Мне нравятся все, но остановимся на черном.

Поль пожал плечами и допил вино.

— Что ж, дело сделано. Теперь нам предстоит долгий ланч на одной штучке, которая стоит у причала.

— С удовольствием, — сказала Улла, довольная тем, что Поль не стал предлагать оплатить покупку. — Еще две минуты, ладно?

— Можешь не торопиться, милая. У нас впереди весь день.

Поль не сказал, что «штучка у причала» — его собственная шестидесятифутовая яхта и что после ланча (который состоял из невероятно вкусного холодного супа из огурцов и мяты, холодного омара, хрустящего итальянского хлеба прямо из духовки, фруктов и сыра) он отпустит команду и сам покажет Улле судно.

Они спустились на нижнюю палубу около часу дня, а вышли оттуда в четыре. Итого три часа чистой магии, которые позволили Улле убедиться, что прошедшая ночь ей не почудилась. Он был изобретательным и страстным любовником, а она… Короче, страх Уллы, что она не сможет ответить ему как следует, быстро развеялся.

Объятия Поля помогли ей обрести уверенность в себе, жаркие ласки заставляли сторицей отдавать полученное.

Улле нравился запах и вкус его гладкой кожи. Нравилось то, как он со свистом втягивал в себя воздух, когда она слегка царапала ногтями его бедра, нравилась дрожь, пронизывавшая Поля в тот момент, когда она брала в ладони его пенис и прикасалась губами к упругой головке.

— Ты самая сексуальная женщина на свете, — стонал он и вытирал пот со лба. — Ты меня убиваешь!

Но больше всего ей нравилась гармония их тел. Они инстинктивно находили общий ритм, понимая друг друга без всяких слов. Нравилось искусство, с которым он подводил ее к пику наслаждения, нравились судороги, сводившие тело Поля, когда он больше не мог сдерживаться. То, как они отрывались от земли и воспаряли к небесам.

После третьего раза Поль, навзничь лежавший на просторной кровати, стоявшей в каюте капитана, с трудом произнес:

— Мы созданы друг для друга.

Улла не ответила. Не посмела. Потому что в ее мозгу вертелись все те же три слова: я люблю тебя.

Поль поднял голову и посмотрел на нее с восхищением.

— Я хочу уплыть с тобой под парусом, найти необитаемый остров, нагишом ходить с тобой по песку и плавать в море. Хочу кормить тебя спелыми фруктами и слизывать сок, стекающий по твоим чудесным грудям. Хочу лежать с тобой под звездами, стоять в море, залитом лунным светом, заставлять тебя обхватывать ногами мою талию, вонзаться в тебя и слушать, как волны поют нам серенады.

Он прижал ладонь к ее сердцу.

— Милая Улла, мне хочется остановить время. Оно бежит слишком быстро. Скоро наступит конец, к которому я не готов.

О да, в их любовной идиллии был большой изъян. Она пробыла на Мартинике уже две недели с лишним. Через месяц придется уезжать.

Люсиль пообещала, что черное платье доставят во второй половине дня, но, когда Улла вошла в апартаменты, на диване лежала не одна, а целых шесть коробок с логотипом бутика, вытисненным серебром на черных крышках.

Решив, что коробки доставили по ошибке, Улла набрала номер телефона.

— Никакой ошибки, — заверила ее Люсиль. — Именно эти платья понравились вам больше всего.

— Должно быть, вы меня не поняли. Я могу позволить себе только одно платье. Остальные пять придется вернуть.

— Вовсе нет, мадемуазель, — безмятежно ответила Люсиль. — Месье Вальдонне позаботился обо всем.

Ну вот! День, складывавшийся столь безоблачно, был безнадежно испорчен. Просто удивительно, как быстро сладкое становится горьким… Улла заставила себя вежливо положить трубку и пошла искать Поля.

Он сидел на террасе и читал пришедшую за день почту. При виде Уллы он поднял голову и чарующе улыбнулся. Но эта улыбка быстро исчезла, когда Улла бросила ему на колени коробки, оберточную бумагу и платья от дизайнера.

— Какого черта?! Ты в своем уме?! — воскликнул он, поймав подол белого шелкового платья, норовившего соскользнуть на пол.

— А ты в своем?! — вспыхнула она. — Зачем ты действовал за моей спиной и заказал кучу нарядов, которые я не могу себе позволить?

— Это неважно, — беспечно ответил он. — Я заплатил за них.