Кара Уилсон - Дар любви

— Даже если это и правда, — не удостоив ее взглядом, ответил Поль, — рано или поздно я все равно получу постоянную опеку над Хельгой. Потому что, несмотря на все мои недостатки, я забочусь о ней в тысячу раз лучше, чем ты. Ни один нормальный судья никогда не присудит ее тебе.

— Поль, у тебя нет на это ни единого шанса.

В голосе Юлии звучала такая уверенность, что у Поля бежали мурашки по спине, но он скорее пошел бы на костер, чем дал ей понять это.

— Это еще почему, Юлия?

— Все очень просто. — В ее голосе звучало удовлетворение кошки, играющей с полудохлой мышью. — Ты не ее отец.

Иногда в самых неслыханных заявлениях слышится неумолимый звон правды. Это как раз тот случай, подумал Поль, пытаясь стряхнуть овладевшее им оцепенение.

Улла знала, что даже если она доживет до ста лет, то и тогда не забудет секунд, последовавших за нечаянной репликой Юлии. Эти секунды отмеряло ее бешено стучавшее сердце. Финальная сцена запомнилась ей во всех подробностях. Недоверие, застывшее на лице Поля, то, как он слегка покачивался из стороны в сторону, словно пытался сохранить равновесие в мире, внезапно перевернувшемся с ног на голову. Колье, выпавшее из его руки, соскользнувшее на ковер и превратившееся в сверкающую кучку платины и бриллиантов. Выражение злобного ликования на лице Юлии. И ее омерзительный смех, к которому внезапно присоединился отчаянный плач Хельги.

Улла пришла в ужас.

— Ради бога, Юлия, сейчас не время для жестоких шуток!

— А кто здесь шутит, сестричка? — проворковала Юлия, упиваясь своим триумфом.

— Ты! Ты! — Улла бросилась вперед и выхватила у нее Хельгу. — Тише, милая, — прошептала она, укачивая девочку. — Все в порядке. Просто твоя мамочка говорит глупости.

— Мамочка говорит правду, детка! Твой настоящий папа — Гуннар. Он сидит в машине внизу и хочет отвезти нас домой.

— Юлия, либо ты довела искусство лжи до совершенства, либо сошла с ума, — замогильным голосом сказал Поль.

— Поль, если ты думаешь, что я могу утверждать такие вещи без всяких доказательств, то ты дурак. — Юлия вынула конверт из бокового кармана сумки, висевшей на ее плече. — Вот, полюбуйся. Это свидетельство о рождении Хельги. Посмотри на дату, милый. Она родилась в мае, через одиннадцать месяцев после того, как ты прогнал меня с Мартиники.

— Невероятно! — вспыхнул Поль. — Ты еще в середине апреля сообщила, что у меня родилась дочь, которой почти три недели. Как ты могла сделать это, если до родов оставалось столько времени?

— Поль, ты когда-нибудь слышал про ультразвуковое исследование? Про симпатичные видеоизображения младенцев, находящихся в утробе? Я еще за два месяца до родов знала, что там девочка.

Поль повернулся к Улле, и она едва не заплакала, увидев его искаженное лицо.

— Иногда такое возможно, — подтвердила она. — Современная техника способна на многое.

Поль вздрогнул так, словно получил сильный удар в висок, отшибающий память. Живыми остались только его глаза, которые жгли Улле душу.

— Ты участвовала в этой дьявольской затее… А потом бесстыдно обвинила меня в том, что я использовал тебя!

— Я не знала, — пролепетала она. — Клянусь, я не имела представления о том, что задумала Юлия…

— Ты должна была знать! — рявкнул он. — У тебя был паспорт Хельги!

— Я не заглядывала в него. По дороге мне и так хватало забот. А как только мы прилетели, у меня и вовсе не было причины изучать ее паспорт. Сам знаешь, что я отдала его тебе вместе со своим и с авиабилетами. В конверте из коричневой бумаги, который ты положил в свой сейф.

— Не кричи на нее, — сказала Юлия.

— Заткнись, тварь! — по-французски крикнул Поль.

— Не заткнусь! Плевать я хотела на твои приказы!

— Ты находишься под моей крышей и будешь делать то, что тебе велят, иначе горько пожалеешь, — грозно сказал Поль и шагнул к ней. — Стерва! Мне следовало не разводиться с тобой, а убить на месте!

— Только тронь, и я подам на тебя в суд за оскорбление действием! — завопила Юлия и ударила его сумкой.

Хельга, успокоившаяся и почти уснувшая, испугалась крика и заплакала снова.

— Прекратите сейчас же! — прошипела Улла, качая малышку. — Какие вы, к черту, родители! Вам бы только счеты свести! Меня тошнит от вас обоих!

Юлия скорчила гримасу и вскинула голову. В отличие от нее Поль тут же опомнился и повернулся с таким видом, словно хотел успокоить Хельгу. Но его протянутая рука повисла в воздухе, а потом медленно опустилась.

— Не верю ни единому слову, — пробормотал он, осматривая комнату так, словно видел ее впервые.

— А я верю, — сказала Улла. Внезапно в ее мозгу что-то щелкнуло и части головоломки встали на свои места. — Это все объясняет. Поль, неужели ты не понимаешь? Почему Хельга так мала для своего возраста. Почему она такая слабенькая и раздражительная. Почему плохо спит ночью. — Она укоризненно посмотрела на Юлию. — Ты послала меня на другой конец света практически с новорожденным младенцем! О боже, Юлия, о чем ты думала?

— О том, что она в хороших руках, — нагло ответила та. — От нее покоя не было. Как от большинства детей в ее возрасте. Не могли же мы взять ее с собой в поездку!

Поль снова чуть не набросился на нее с кулаками. И Улла снова помешала ему.

— Юлия, я понимаю, как ты это сделала, — холодно сказала она, — но не понимаю почему.

Поль горько рассмеялся.

— Ты прекрасно знаешь свою кузину. Неужели трудно к двум прибавить два? Улла, она сделала это из-за денег. Она единственная знакомая мне женщина, которая продала своего ребенка за несколько лишних тысяч долларов в месяц, поступающих на ее банковский счет!

— Не только из-за денег, — издевательски ответила Юлия. — Я рассчиталась с тобой за то, что ты вышвырнул меня с Мартиники так, словно я куча грязного белья.

— Очень точное описание, — парировал Поль. — Ты его вполне заслуживаешь.

Она пожала плечами.

— Говори что хочешь. Главное в том, что эти деньги позволили моему мужу закончить роман, который будет иметь большой успех. Во Франции уже купили права на его экранизацию. Если хочешь, я пришлю тебе билеты на премьеру картины.

Если бы Поль посмотрел на Уллу с таким же отвращением, с каким он смотрел на Юлию, она скорчилась бы и умерла на месте.

— Юлия, твое нахальство поражает даже меня, — сказал он. — Кто-то должен положить этому конец.

— Только не ты, дорогой, потому что теперь все козыри у меня на руках. Что, приятно чувствовать себя беспомощным?

— Беспомощным? Сомневаюсь. Если ты думаешь, что тем дело и кончится, то сильно ошибаешься.

Юлия подошла к Улле и решительно забрала у нее Хельгу.

— Оно уже кончилось, Поль. Это моя дочь. Я уйду отсюда с ней, и черта с два ты меня остановишь!