Кара Уилсон - Я выбираю любовь

Она не боялась его больше. Ею руководили другие чувства. Она наконец прикоснулась к нему так, как всегда хотела, начиная с первой минуты, как увидела. Желание вспыхнуло в ней тогда настолько сильно, что то, что случилось позднее, было похоже на суровый мороз, коснувшийся розовых бутонов и заставивший их почернеть от холода. Девушка думала, что ее чувства умерли. Ей не верилось, что она снова сможет что-то испытывать, но сейчас для нее словно началась весна. Ее тело раскрывалось, как цветок, когда он ласкал ее.

Лежа обнаженным поверх нее, Патрик бормотал:

— Я не обижу тебя, дорогая.

Но Антония уже не слышала, что он говорит. Она была охвачена желанием гладить его загорелую кожу, прикасаться к его сильным и широким плечам, груди. Его мужская сила очаровывала ее. С необыкновенной страстью она целовала его.

Только когда Патрик раздвинул ее бедра и двинулся между ними, она пробудилась от неистовства своего желания и, замерев, бросила на него дрожащий, беспокойный взгляд.

Ее снова охватила паника, и девушка выгнулась, сопротивляясь. Она не узнавала его лица. Он выглядел совсем другим, его щеки алели, черты лица были напряженными и безжалостными. Незнакомец из темноты вернулся, и Антония начала бороться с ним, задыхаясь от страха.

Но было слишком поздно, чтобы остановить его. Она почувствовала, как его тело с силой входит в нее, и боролась, инстинктивно, использовав единственное оружие, которое имела. Антония вонзила ногти в его спину, ее тело извивалось, сопротивлялось.

— Прекрати, Антония, я думал, что мы уже позади всего этого, — резко сказал Патрик, подняв свое тело и схватив ее за плечи.

Она не могла говорить, но теперь, когда он неподвижно и тяжело лежал поверх нее, перестала бороться и хрипло дышала, ее глаза были закрыты, слезы текли по лицу.

— Я… ты…

— Я сделал тебе больно?

Она покачала головой.

— Так что же вызвало этот взрыв?

— Извини меня, — прошептала она, ее руки двигались по его спине. Она нащупала сделанные ею царапины и прикусила себе губу. — Я сделала тебе больно, — заплакала она. — У тебя кровь на спине.

— Это не имеет значения, — нетерпеливо прервал Патрик.

— Имеет. Я не хотела этого, извини, — сказала она. Его спина была такой гладкой, и ей хотелось снова погладить ее, перемещаясь от позвоночника вниз к твердым ягодицам, но сейчас она все испортила.

— Перестань плакать, Антония! Я не могу вынести, когда ты так плачешь. Как будто маленькая печальная девочка. Извини, мне не следовало продолжать, но я думал, что ты готова, я был уверен, что ты меня также хочешь.

Он попытался встать, и она поняла, что он оставляет ее. Этого она не могла вынести. Антония вцепилась в него обеими руками и почувствовала, как напряглось его тело, как глубоко он дышит.

— Решай, Антония. О, что ты делаешь со мной? Я не могу играть в эти игры без того, чтобы раньше или позже не потерять контроль над собой.

Он поднял голову и посмотрел на ее покрытое слезами, покрасневшее лицо.

— Все зависит от тебя, и всегда зависело. Тебе только надо сказать. Ты хочешь меня или нет?

— Да, — сказала она тихо, ее ноги обвились вокруг него, она беспокойно, приглашающе двигалась под ним, и дыхание Патрика стало затрудненным.

— Ну, только не передумай снова, я не смогу отвечать за себя, если ты передумаешь.

Он наклонился и поцеловал ее глаза, словно пытаясь осушить их.

— Не надо больше слез.

Девушка вздохнула.

— Если бы только я могла забыть о случившемся той ночью.

Патрик помолчал секунду, потом предложил:

— Притворись, что ничего не было, если это поможет, скажи себе, что той ночью тебе приснился кошмар. Значение имеет только то, что происходит сегодня.

И она как эхо повторила про себя: значение имеет только то, что происходит сегодня. Это была правда, Антония чувствовала, что единственная вещь на свете, имеющая для нее теперь значение, — его тело, мучительно медленно двигающееся на ней, внутри нее, и она начала подстраиваться к ритму его движений. Потом взволнованная после испытанной боли, выгибаясь, она двинулась ему навстречу с ощущением удовольствия, граничащего с экстазом.

— О, Патрик… Патрик… — воскликнула Антония.

Она была невесомой, такой слабой, что растворилась в нем, покоряясь его твердой, обнаженной плоти, которая стала частью ее.

И когда они уже двинулись к кульминации своего наслаждения, неожиданно голос снизу позвал:

— Тони? Где ты? Ты еще не оделась? Тебе помочь?

Покраснев и дико дыша, оба замерли, их тела еще вибрировали.

— Аликс? — шепнула Антония, обезумев. Патрик издал хриплый, расстроенный стон.

— Я даже не запер дверь! — процедил он сквозь зубы.

Секундой позже он был уже на ногах рядом с постелью. Дрожа, Антония смотрела, как он молча двинулся к двери, запер ее, а потом с неистовой быстротой начал одеваться. Антония выбралась из постели в тот момент, когда по ступенькам зазвучали шаги. Минутой позже Аликс тронул дверь, постучал в нее, затем крикнул:

— Тони? Ты готова? У нас сюрприз для тебя!

Стараясь, чтобы голос у нее был твердым, она сказала:

— Извини, после ванны я немного вздремнула и еще не успела одеться. Буквально через десять минут я спущусь вниз.

— Тебе помочь? Позвать Сьюзен Джейн?

— Нет, я справлюсь сама.

— О'кей. Но поторопись, не забывай, что тебя ждет сюрприз! — Аликс засмеялся и бегом спустился вниз по ступенькам.

Патрик был уже полностью одет, он как раз завязывал перед зеркалом галстук.

— Как, черт возьми, мне выбраться отсюда, чтобы они не узнали, что я был с тобой? — спросил он.

— Я не знаю, и бог знает, что они подумают. Все это так неожиданно, — пробормотала она, густо покраснев и чувствуя головокружение. — Аликс будет шокирован, мне не следовало никогда…

Она прервала себя и побежала в ванную, чтобы принять душ. Спустя несколько минут она вышла и обнаружила, что комната пуста.

Дверь была все еще заперта, но окно открыто. Она подошла к нему и увидела, как Патрик спрыгивает на верхнюю часть стены. Очевидно, он перебрался с ее балкона на следующий, добрался до его края и спрыгнул с него. От увиденного у нее сердце ушло в пятки. Это был глупый, безрассудный поступок. Слава богу, он безопасно приземлился. Антония вернулась к себе в комнату. Ее лихорадило, и горячая боль разочарования не давала успокоиться. Почему Аликс и Сьюзен Джейн вернулись в такой момент? Если бы они пришли на десять минут… на пять минут позже.

Она не должна думать об этом. Зардевшись, она начала одеваться и приблизительно через четверть часа была готова. Девушка снова сделала макияж и причесалась. Помедлив, она посмотрела на себя в зеркало. На нее глядела незнакомая фигура, таинственное, как будто с гравюры, создание из другого мира. Антония не узнала свое отражение, и это заставило ее чувствовать себя более уверенно и свободно, когда она спускалась вниз. Маска надежно скрывала ее чувства.