Вайолетт Винспер - Вайолетт Винспер

И тотчас же в полутьме коридора она увидела, как сменилось выражение его глаз: они вновь холодно смотрели на нее. Он резко отдернул руку и пожелал ей спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Тристан, — сказала Рослин и решительно закрыла дверь.

Было половина двенадцатого. Рослин, ожидая полуночи, беспокойно ходила по комнате. Именно в полночь она собиралась пойти к озеру. Там, в одиночестве, под шепот воды ей, возможно, удастся вспомнить, кто же она.

На ней все еще было голубое платье. Было бы обидно разорвать его, спускаясь по обрыву к озеру, поэтому она бережно свернула его и переоделась в брюки, рубашку и сандалии. Платье, которое так нравилось Тристану, она повесила на вешалку. Дорогой Тристан… добрый рыцарь. Если Арманд походил на него манерами и внешностью, она наверняка должна была бы его любить.

Она все продолжала ходить по комнате: беспокойство не покидало ее. «Ты — Рослин», сказали они ей тогда в больнице. Да и как можно было в этом сомневаться, если ее нашли крепко сжимавшей в руке обручальное кольцо Арманда — символ их любви.

Как оно могло у нее оказаться, если только не сам Арманд подарил ей его!

И вот она здесь, в этой странной арабского стиля комнате. Ее сердце гулко бьется в тишине, и явственно слышится голос: «Добрый вечер, Джульет!»

Взгляд блуждал по комнате, оглядывая голые стены, как бы служащие напоминанием о том, что так же пусто было в ее памяти. И вдруг, забыв о том, что Изабелла с Дуэйном еще, возможно, не вернулись, она подошла к двери, выключила свет и вышла в коридор. Все было тихо. Она осторожно закрыла дверь и быстро направилась к лестнице. В сандалиях на веревочной подошве ее шаги были бесшумны.

Оказавшись у лестницы, она вдруг остановилась, так как снизу доносились голоса. Они становились громче, и тут Рослин поспешила спрятаться в туалете. Когда парочка проходила мимо, она услышала мужской голос, говоривший: «Я не хочу участвовать в игре, которая называется обманом».

— Ну, хватит сердиться, — насмешливо отозвался женский голос. — Ты ведешь себя, как будто это преступление, если женщина немного попритворяется.

— Я знаю, Изабелла, к чему может привести женская ложь, что она может сделать с мужчиной…

— Бедный Дуэйн, — продолжала ворковать Изабелла.

— Неужели ты никогда не позволишь другой женщине залечить раны в твоем сердце?

Он не ответил, и через несколько минут Рослин услышала, как хлопнула дверь.

Затаив дыхание, слушала этот разговор Рослин, стоя в туалете. Теперь, почувствовав себя на свободе, она вышла в коридор. Быстро сбежав по лестнице, она вышла из гостиницы. Когда она подошла к тропинке, ведущей вниз, дыхание опять участилось. Тропинка оказалась круче и каменистее, чем она предполагала, и как только она начала спускаться, то оцарапала лодыжку.

На пол-пути она остановилась, чтобы перевести дыхание. Высоко над ней, на скале, стояла гостиница, в которой освещенными были лишь пара окон. В мерцающем свете луны она походила на темный замок. Ей казалось, что она убежала оттуда, как если бы это было логово злых духов.

Она снова начала спускаться и вскоре оказалась на берегу. Под ногами были песок и камни. Вокруг, словно часовые, стояли пальмы. Их тонкие стволы, изогнувшись, склонялись к воде, отбрасывая серебристые тени.

Засунув руки в карманы брюк, Рослин пошла вдоль берега. Ночь была наполнена звуками стрекочущих цикад, шелестом пальмовых листьев и хлопками крыльев летучих мышей. Эти звуки ее не тревожили, Они были частью ее состояния. Через некоторое время она остановилась и села на песок. Обхватив согнутые в коленях ноги, она смотрела на серебристую гладь озера.

Ей не было холодно. Она почти забыла о том, что происходило вокруг. Тихо и настойчиво она пыталась заставить свой мозг вернуться в то состояние, которое было тем утром.

Луна отражалась в озере, образуя лунную дорожку… и неожиданно Рослин задрожала от возникших воспоминаний. Ей так нравилось плавать по лунной дорожке, несмотря на то, что иногда приходилось уплывать немного в сторону, так как хозяин пристально следил за ночными нарушителями своих владений. Озеро рядом с аэродромом, где они жили, было частным владением, и им не разрешалось там плавать.

Это было большое озеро, по берегам которого росли ольха и ива, ветвями склоняясь прямо к самой воде. Они обычно вытирались, стоя под деревьями, и, одеваясь, слушали шелест листьев и уханье совы, тихо смеясь.

«Тихо, не то нас услышат», — Рослин отчетливо помнила, как она произносила эти слова. Но ее подружка только смеялась в ответ, танцуя вокруг деревьев.

«Не бойся хозяина, он никогда не приходит к этому месту по ночам: — он думает, что мы — лесные нимфы».

Эти веселые беззаботные слова приходили на память Рослин, когда она смотрела на рябь воды озера.

Рослин резко поднялась и застыла, стоя на берегу озера Темсина. Ей слышался счастливый смех, смех, словно серебристый колокольчик, как лунная дорожка на озере… как серебристые волосы девушки…

— Что ты здесь делаешь? — раздался неожиданно за спиной у Рослин резкий голос. На этот раз это не был голос призрака.

Она быстро обернулась, и в глазах ее застыла тревога, как только она увидела стоящую рядом с ней высокую фигуру.

— Это… вы, — только и смогла вымолвить она. Повернувшись, она опрометью бросилась бежать. Она неслась вдоль берега, а над озером послышались раскаты грома.

Над озером светила луна. По берегу бежала женщина, а за ней вдогонку — мужчина. И когда он, наконец, догнал ее, она в страхе закричала. В темноте Рослин оказалась в ловушке: несколько пальм, сплетясь стволами, оказались для нее капканом.

Он без труда и крепко пригвоздил ее к чешуйчатому стволу одной из пальм.

— Маленькая дикая кошка! — прорычал он. — Почему ты убегала от меня? Ты что, вообразила себе, что я гнался за тобой. Ты что, не понимаешь, что сейчас будет гроза? Ты не слышишь грома?

Возбужденная преследованием и близостью этого человека, она слышала только стук своего сердца.

Он прижимался к ней своим черным шерстяным свитером. Крепко разведя в сторону, сжимал в своих ее руки, так что она походила на морскую звезду. Она чувствовала вволосах его дыхание и предприняла слабые попытки бороться с ним.

— Отпусти меня, Дуэйн, — молила она. — Пожалуйста.

— Да в чем дело? — усмехаясь, спросил он. — Ты испугалась моих намерений? Поэтому ты так припустилась от меня?

— Ты испугал меня — я побежала ни о чем не думая.

— Сейчас ты тоже меня боишься?

— Ты делаешь мне больно, — ответила она. Но это было не совсем верно. Хотя ее руки были прижаты к чешуйчатому пальмовому стволу, но ладони были в ладонях Дуэйна. И хотя он был так близко, что она чувствовала, как вздымается его грудь, ей было тепло и приятно от прикосновения его шерстяного свитера… тепло и приятно, так что абсолютно неосознанно ей захотелось положить голову ему на грудь и затеряться в этом тепле.