Дженни Адамс - Танец в темноте

— Ты ведь любишь музыку, правда? Она живет в тебе. — Голос Брента вернул Фиону к реальности. До нее дошло, что она покачивается на стуле.

Молодая женщина улыбнулась и слегка пожала плечами:

— Да, я люблю музыку. Разную.

Потом принесли их заказ, и Фиона рассмеялась при виде количества блюд. А Брент усмехнулся:

— Только не говори, что мы никогда это не осилим. Ты не видела, сколько я могу съесть за один раз. — Его пальцы играли с щипчиками для устриц на краю подноса. — Не знаю, заметила ли ты, что к тому времени, когда мы уезжали из домика в горах, там не осталось ни крошки съестного.

— Должно быть, ты ел среди ночи…

— Ага. Боюсь, я любитель подкрепляться по ночам. — Брент проглотил устрицу. — И вообще я люблю поесть.

— В том числе и чужие запасы шоколадных конфет, — поддразнила его Фиона и тут же прикусила язычок. — Я ничего не имею против и вообще не заметила бы, если бы ты не купил взамен так много…

Он встретился с ней взглядом:

— Я даже не сознавал, что делаю, пока гора фантиков на столе не стала напоминать Эверест.

— Ты ел конфеты, пока изучал мою графическую программу? — Она отпила глоток вина, гадая, понимает ли он важность того, что таким образом обсуждает с ней подробности своего состояния. — Мне надо было самой познакомить тебя с программой.

— Не имеет значения. Мне было очень интересно.

Брент в самом деле ел много, и за едой они разговаривали. Это было приятно. Фиона расслабилась и перестала мучить себя предположениями насчет того, что он может подумать или не подумать. Она просто позволила себе наслаждаться моментом.

— Давай потанцуем. — Брент поднялся, протянул руку и, когда Фиона вложила в его ладонь свою, обхватил ее своими длинными пальцами и повел на танцпол.

Обоих восхитили эти прикосновения и ощущение того, как они подходят друг другу по росту, как хорошо им рядом.

Брент держал ее за руки, и они танцевали. Спустя какое-то время он положил обе ладони на бедра Фионы и стоял почти неподвижно, пока она покачивалась в его объятиях, положив руки ему на плечи и растворяясь в танце и в его близости.

Фиона закрыла глаза и позволила одной руке соскользнуть с плеча Брента и лечь ему на грудь. Она отдалась ритму музыки и ритму его сердца. Ненадолго, всего на мгновение. Ну, какой может быть от этого вред?

Руки Брента, лежавшие на бедрах Фионы, ритмично сжимались и разжимались. Он наблюдал, как она танцует, закрыв глаза и отдаваясь танцу.

Она так красива, и он… очень сильно хочет ее. Брент боролся с конвульсивным подергиванием, и в конце концов ему удалось взять его под контроль и наслаждаться ее прикосновениями к нему, ее видом. Волосы Фионы, пахнущие персиками, свободно ниспадали на щеки и шею блестящими волнами. Он слегка наклонился, чтобы вдохнуть их аромат, наполнить им легкие. Фиона безумно нравилась ему именно такой — немного уставшей, со стершейся помадой и в слегка помятой блузке. Ему было приятно, что она танцует с ним, и было приятно танцевать с ней.

Этот вечер все же превратился в свидание, и Брент вынужден был признать, что он сам тому виной. Может, то, что он встал и пригласил Фиону танцевать, и произошло случайно, но не было ничего случайного в его непреодолимом желании обнять ее. Может, он и хотел успокоить ее после неприятного эпизода с матерью, но с тех пор, как они пришли сюда, не сказал об этом ни слова. Когда рука Фионы в танце задела его бедро, Брент привлек ее к себе. Не прижал, нет. Просто ее ладони лежали на его груди и на плече, и его ладони у нее на бедрах. Он ощущал невероятную близость с ней.

Глаза Фионы искрились, когда она подняла на него взгляд. Остальные посетители ресторана как будто исчезли, перестали для него существовать, и он полностью сосредоточился на женщине, танцующей с ним.

— Мне нравится, как ты танцуешь, — пробормотала Фиона возле его уха. Ее грудь прикоснулась к его груди. Брент резко вдохнул воздух, и руки его сами собой обвили Фиону. Так, обнявшись, они покачивались под музыку. И у него возникло странное чувство, будто он наконец пришел домой.

— Мне больше нравится, как танцуешь ты. — Губы его коснулись ее уха и задержались там, чтобы в нежнейшем поцелуе исследовать очертания изящной раковины.

Очень тонкая грань. Как легко перешагнуть через нее, потому что это кажется правильным…

Ее дыхание омыло щеку Брента. Это говорило о том, что ей доставляет удовольствие его трепетное прикосновение.

В голове Брента мелькнула тревожная мысль: сколько пройдет времени, прежде чем он утратит ощущение покоя и ему снова придется контролировать свои движения? А пока он просто наслаждался танцем с Фионой. Казалось таким правильным обнимать ее, чтобы их тела соприкасались грудь к груди, бедро к бедру, пока они покачивались под музыку. Ему захотелось закрыть глаза и ощущать плавные движения молодой женщины, впитывая их, что он и сделал.

Желая отвлечь Фиону от грустных воспоминаний и одновременно упиваясь танцем, Брент утратил бдительность, утратил основательно, и даже не заметил этого. Самым пугающим было то, что он не мог заставить себя сосредоточиться.

Они танцевали, точнее, танцевала в основном Фиона, а Брент всего лишь тихонько покачивался в такт музыке, но — ах! — это стало для нее незабываемым впечатлением. Потому что он не сводил с нее глаз, потому что никто и ничто вокруг его не интересовало. Брент полностью сосредоточился на ней одной. Наверное, дальнейшее было неизбежно — он привлек ее ближе, и она охотно подчинилась ему. Звучали то быстрые, то медленные мелодии, а они все продолжали танцевать. Наконец Брент прижался щекой к ее щеке, и его ладони скользнули вверх по рукам Фионы, по ее плечам, по груди и вниз — к изгибу талии.

Обида на мать, грусть по поводу очередной неудачной попытки наладить отношения с родными отошли на второй план. Для нее существовал только Брент.

Правда, сомнения все же оставались. Фиона пока не понимала, как Брент относится к ней. Все ли он знает, все ли видит, все ли понимает? Да, он, несомненно, ценит ее артистическую натуру. Это ясно, поскольку и сам Брент — человек творческий.

Но в то же время он, как правило, не подпускает ее близко, удерживает на расстоянии. Брент, похоже, не уверен ни в ней, ни в себе и не знает, признавать ему влечение, которое он испытывает к ней, или нет. Сейчас преграды, которые он воздвиг вокруг своего сердца, исчезли, и Фиона позволила себе надеяться, что так будет и в дальнейшем.

Она крепче обняла Брента за шею. Оба молчали и не отрывали глаз друг от друга. Наконец они перестали танцевать. Брент сжал руку Фионы и увел с танцпола. Сердце ее стучало медленно и гулко. Дыхание сбилось. Она была готова идти за ним куда угодно — не только к машине, но и на край света.