Мария Барская - Ищу идеального мужчину

— Нонка, тебе не кажется, что это полная чушь? Сама подумай, если этот маньяк всех их убил, откуда кому известно, что бабы от него млели.

— А ему не всех удалось убить. Две ему не понравились, а еще одна, последняя, от него отбилась. Благодаря ей этот гад и попался. Так что можешь не сомневаться. Чистую правду тебе говорю, из достоверных источников. Знакомиться можно только с проверенными людьми.

— Если они проверенные, значит, знакомые, — возразила я.

— Ничего подобного. У меня, например, есть масса знакомых, которых я сама хорошо знаю, а ты вообще не знаешь.

— Вот и познакомь. — Я решила пресечь дальнейшие споры.

— Понимаешь, они или уже женатые, или тебе неподходящие.

— Сама себе противоречишь, подруга.

— Никакого противоречия! — отрезала она. — Какой смысл мне сватать тебе восьмидесятилетнего деда или двадцатилетнего мальчика. А оба они очень порядочные.

— Вот видишь, — меня опять начал разбирать смех. — Значит, порядочные и проверенные мне не подходят. Значит, только Интернет и остается. Но я, пожалуй, предпочту жить одна.

— И правильно сделаешь, — на полном серьезе отреагировала на мои слова она. — Знаешь, я порой тебе даже завидую. Сама себе хозяйка. Что хочешь, то и делаешь. Я в рабстве у троих мужиков. И освобождения не предвидится. Верно, уж никогда для себя, любимой, пожить не удастся. До замужества мамаша тиранила, а теперь три мужика погоняют. А ты свободна!

И я поняла: она искренне мне завидует.

Надькина затея со знакомством по Интернету встретила бурную поддержку со стороны моей матери. Выяснилось, что некоторое время назад она ходила на компьютерные курсы для пенсионеров при Собесе. Только вот применения новым навыкам до сих пор найти не могла. Когда она успевала бегать на эти курсы, ума не приложу. Сама бабуля утверждала, что рассказывала нам о них. Видимо, я пропустила мимо ушей.

В общем, старая и малая теперь целые вечера проводили, уткнувшись в экран монитора, глазея на мужиков, всесторонне оценивая и прикидывая собственные возможности. Фотографий у моей мамы оказалось много, но слишком, на ее взгляд, официальных. В результате она решила сделать новые и заставила Надьку снимать ее в купальнике.

— Очень даже удачно, — сказала она. — У меня как раз загарчик свеженький после деревни.

— Мама, не позорься! — взмолилась я. — Тебе не двадцать лет!

Надька встала на бабкину защиту.

— У нее фигура — многим двадцатилетним фору даст. Есть что показать. Пусть дедок пооблизывается.

С трудом уговорила мать сделать несколько снимков в одежде.

— Если станешь рассылать себя голышом, решат, что ты нимфоманка.

— Может, им это, наоборот, понравится, — парировала она.

Короче, неделю спустя отобрали они с Надькой нескольких симпатичных старичков и одного моего ровесника. Он тоже бабке понравился. Ничего, мол, что такой молодой, и с ним попытаюсь. Если даже ничего больше не выйдет, то хоть попереписываюсь, молодость вспомню.

У меня в глазах помутнело:

— Мама, неужели ты и ему собираешься свою фотографию в купальнике отправить?

— Естественно, — с хитреньким видом подтвердила она. — Только не нынешнюю, а двадцатилетней давности. Помнишь, когда я в Сочи ездила?

Это она еще при жизни моего папы ездила, по профсоюзной путевке.

— Ну, и на что ты надеешься? — спрашиваю.

— На письма, — спокойненько отозвалась она. — Когда я еще узнаю про Эквадор из первых рук?

— Да что ты вообще в этом Эквадоре забыла? — Раздражение мое росло.

— Ленивая ты и нелюбопытная. А мне про весь мир узнать интересно. Погляди на моих западных сверстниц. Они выходят на пенсию и путешествуют. Мне это, к сожалению, не по карману. Потому что была инженером по холодильным установкам не на Западе, а у нас. Но хоть виртуально-то можно с людьми из экзотических стран пообщаться!

Я лишь руками развела. По-моему, она приготовилась ловить кайф, когда этот Педро станет ее молодым фотографиям в любви объясняться! Впрочем, дело хозяйское. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось.

Кроме Педро, мама отобрала американского дедка семидесяти трех лет из Пенсильвании (бывшего университетского преподавателя в какой-то технической области), английского дедка шестидесяти пяти лет (бывшего полицейского) с волевым подбородком и семидесятилетнего шведа-художника.

— Мне они все нравятся, — заявила мама.

Всю следующую неделю она сидела, обложившись словарями, и одним пальцем выстукивала письма на английском. Вечером с нетерпением дожидалась возвращения Надьки, которая проверяла и исправляла бабкину писанину, после чего любовные письма летели к адресатам. Дочь моя, экономя собственные силы, предлагала бабке составить одно письмо на всех. Проект был с негодованием отвергнут. Мама моя хотела писать всем разное и по-разному, и Надьке ничего не оставалось, как смириться. Я тайно злорадствовала: сама завела, вот теперь и расплачивайся!

Я в их затее участвовать категорически отказалась. Тем более что и впрямь ни одного языка, кроме русского, не знаю. Да и на родном языке переписываться с незнакомыми людьми у меня желания не возникало.

Надька, правда, по-прежнему уговаривала. Причем до того настойчиво, что у меня в результате стали закрадываться подозрения. Вдруг Нонка права, и дочь меня подобным образом пытается нейтрализовать?

Однако на несколько моих осторожных вопросов по поводу того, как поживает Родион, Надежда недоуменно отвечала, что понятия не имеет и с тех пор они не виделись.

— Он разве тебе не звонит? — в свою очередь, изумлялась я.

— Мать, что это ты мою личную жизнь стала контролировать? — окинула она меня исполненным подозрительности взглядом.

— Ну, все-таки необычный ухажер.

Она продолжала пристально на меня смотреть.

— Давай-ка уточним: ты хочешь, чтобы я с ним встречалась, или не хочешь? Если не хочешь, то почему тебя так волнует, что он мне не звонит?

Я объяснила. Вопрос не в том, что хочется мне. Выбор — целиком и полностью ее личное дело. Мне же просто интересно, как развиваются события.

— Никак не развиваются. Успокойся, ма, и забудь. Возникнет что-нибудь кардинальное, так и быть, сообщу тебе.

Вот и весь разговор.

Вероятно, немного погодя я действительно успокоилась бы и забыла о существовании Родиона. Однако не получилось.

Была середина рабочего дня. Время, когда покупателей в нашем супермаркете немного. Я сидела за кассой и болтала с другими кассиршами. И тут ко мне подошел покупатель. Выложил на транспортер баночку с салатиком, булочку и бутылку воды.

— Дисконтная карточка есть? — автоматически осведомилась я.

— Увы, Вера Павловна, нет.

Услышав свое имя-отчество, я вскинула глаза. Передо мной, широко улыбаясь, стоял… Родион.