Элисон Фрейзер - Стихия страсти

Тори все еще работала вместе с Саймоном, но он углубился в свой собственный проект, а с уходом Алекса превратился в настоящего трудоголика.

Жизнь повернулась к ней другой, новой стороной. Дома они с Лукасом смеялись и вели бесконечные разговоры. Они хотели знать друг о друге все — мысли, мечты, страхи и неудачи. Она узнала, что в кошмарах ему снится война, которую он пережил, когда работал корреспондентом в горячих точках. Она в свою очередь поделилась воспоминаниями детства, когда ее преследовали постоянные страхи, что мать бросит ее. Такие дни чередовались у нее с периодами счастливого примирения и игр с поклонниками матери. Все детали жизни каждого нужны были им для более глубокого взаимопонимания.

Он обычно готовил, а она ела и похваливала. Он делал мелкий ремонт, а она следила за порядком. Они часто гуляли, но чаще оставались дома. И было очень много любви.

Постепенно жизнь наладилась. Тори перестала анализировать и волноваться, что принесет ей будущее. Она просто жила и купалась в счастье.

Прошло четыре восхитительных месяца, когда внезапно к ней вернулось чувство реальности.

Лукас моментально заметил перемену ее настроения, только сначала не хотел вникать в причину. Он просто знал, что несколько месяцев она была счастлива, но вдруг что-то произошло. Их любовные объятия не стали холоднее, она по-прежнему засыпала в кольце его рук, но день ото дня она становилась беспокойнее, а он, как последний трус, не осмеливался спросить, что случилось.

Через неделю Тори наконец сказала ему. Она решила, что скрывать правду нечестно по отношению к нему.

— Я должна что-то сказать тебе, — начала она за ужином и надолго замолчала. Она целый день готовила свою речь, но произнести ее оказалось гораздо труднее. И все же она решилась. — В детстве я болела лейкемией, — начала она неловко. — В десять лет прошла курс химиотерапии и радиотерапии…

— О чем ты говоришь, Тор? — Лукас смертельно побледнел. — У тебя снова рак?

— Нет, нет! Я здорова, — поспешила уверить она его. — Прости, я не знаю, как рассказать… — Прежде чем продолжать, она сделала глубокий вдох. — Помнишь, когда мы отправились к Чарли и Каро, я сказала тебе, что у меня никогда не будет детей? — (Он кивнул, не спуская с нее пристального взгляда.) — Дело в том, что, — она облизнула сухие губы, — последствием такого метода лечения может быть бесплодие.

Она помолчала, давая себе передышку. На его лице отразилась целая гамма чувств, но он взял себя в руки и спросил:

— А что теперь?

Тори опустила голову.

— Я боялась, что ты меня бросишь.

— Из-за того, что ты не можешь иметь детей? — в его голосе появились сердитые нотки. — Так вот как ты обо мне думаешь!

— Чарли Уэйнрайт бросил меня, — объяснила она в оправдание.

— Так поэтому вы расстались?

— В основном.

— Ты от него скрывала? — Он нахмурился.

— Только вначале. Я не верила, что наш союз продлится долго.

— Но вы были обручены, — напомнил он.

Она кивнула. Потом продолжала:

— До того, как они узнали, его мать довольно хорошо относилась ко мне, да и отец тоже. В общем, все Уэйнрайты были милы со мной — и кузины, и тети, и дяди. У них по-настоящему крепкая семья, с почти династическим укладом… Ты меня понимаешь?

— Думаю, что да, — Лукас сухо улыбнулся. — Я же четыре года был у них зятем.

— Да, конечно, — спохватилась Тори, она совсем забыла, что он — бывший муж сестры Чарли.

— Я тоже был очарован их семьей сначала, — признался он. — Ведь сам я воспитывался практически без отца, в неполной семье. Но со временем клан Уэйнрайтов начинает внушать чувство клаустрофобии, зависимости. — Когда я женился на Джессике, зарплата у меня была небольшая, я работал военным корреспондентом. Она не могла довольствоваться таким заработком и не хотела. Да и зачем, считала она, если родители могли и хотели помогать материально. Я и сам имел очень состоятельного отчима… Но веришь или нет, я ненавижу брать подачки.

Тори поняла, что его брак с Джессикой был далек от совершенства. Она решила ободрить его:

— Мне нравится такая черта характера.

Он коротко улыбнулся.

— Ирония в том, что потом я действительно разбогател, но к тому времени конфликт зашел уже слишком далеко.

— Но ты хотя бы был счастлив? — спросила Тори.

— Да, конечно, — быстро ответил он. — Но не так, как с тобой… Ты же знаешь, я люблю тебя, Тор!

Впервые он произнес слово «люблю». Снова ирония судьбы! Еще неделю назад Тори разрыдалась бы от счастья.

— Не надо, Люк! — остановила она его. Ведь он мог взять свои слова обратно через минуту. — Не надо, пока я не расскажу свою историю до конца.

— А разве ты не закончила? Ты не можешь иметь детей, — прямо заявил он. — Ну и что?

— Я объясню, — заторопилась она. — Итак, мы с Чарли обручились, а на следующий день я рассказала ему все. Я не знаю, чего ждала. Во всяком случае, он сделал свой выбор. Он должен был продолжить родословную Уэйнрайтов, а я…

Лукас заметил ее печальный взгляд и, потянувшись через стол, накрыл ее ладонь своею.

— Я не имею ничего против. Да и зачем нужны дети? — он отмахнулся.

Тори почувствовала острую боль в груди. Она не закончила свою историю, а теперь уже поздно. Продолжать не было смысла.

— Так проблема исчерпана? — сказал он, касаясь ее щеки.

Нежность его жеста едва не убила ее. Но он, конечно, прав. У нас нет проблемы, думала Тори, проблема есть только у меня.

— Да, — согласилась она.

— Все будет как прежде, — добавил он.

Внезапно Тори почувствовала приступ тошноты и поняла, что сейчас ее вырвет.

— Прости, мне надо…

Она со всех ног бросилась по коридору в сторону ванной и даже не успела закрыть за собой дверь.

Когда ее застал там Лукас, она полоскала рот холодной водой, все еще склоняясь над раковиной. Она почувствовала его присутствие и взглянула в зеркало, в котором отразилось его лицо.

— Никогда раньше женщин не тошнило от меня. — Лукас шутил, пытаясь скрыть свои истинные чувства.

— Я люблю тебя, — призналась она тихо. — Я просто почувствовала себя в западне.

— Ты лжешь, — заговорил он. — Если любишь человека, причем тут западня?

В его голосе Тори впервые услышала горькие нотки. Она их заслужила.

Из ее глаз потекли слезы. Она не смотрела на него, но услышала, как он резко вобрал в себя воздух.

— Господи, не плачь, Тор… Вот возьми, — он протянул ей салфетку из коробки на полке.

Она вытерла слезы, но они полились еще сильнее.

— Послушай, прости меня… Я знал много женщин и иногда могу угадать. Скажи прямо, что ты меня не любишь. Тогда один из нас уйдет. Мы пожмем друг другу руки и мирно расстанемся.

Он приподнял ее подбородок и заглянул в лицо. Должно быть, он прочел правду в ее глазах. Она обожала его. Она любила его до самозабвения, до отчаяния.