Кэрол Грейс - Предсказание гадалки

— Конечно, хочу, — сказала она. — Но…

— Тогда все устроено. Слуги со всем необходимым поедут вперед на «лендровере», а мы с вами отправимся завтра на лошадях. Это будет потрясающая поездка. И гораздо больше интересного, чем когда едешь по дороге. Мы минуем пески за несколько часов. Машина должна объезжать горы, а мы направимся через горы.

— Через горы? Несколько часов верхом? Я никогда так долго не сидела на лошади…

— Мы будем останавливаться и отдыхать. Возьмем с собой много воды и еды. Вы увидите такую пустыню, какую никто из иностранцев не видал. Это край кочевников-бедуинов. Вы сможете сделать удивительные снимки древних наскальных рисунков.

Как могла она отказаться? Как могла остаться здесь, когда все события происходят там? Нет смысла беспокоиться, что поцелуй повторится. Пора забыть, что ее поцеловали. Сейчас ей надо отправиться в путь, чтобы отвлечься от печальных мыслей.

Вечером Сэм забросил в «лендровер» ее спортивную сумку с одеждой вместе с походной палаткой, кухонной утварью и спальными мешками. Эти вещи слуги его отца отвезут в поселение Вади-Халфа. Завтра утром они вдвоем отправятся в дорогу. В подседельных сумках у них будут бутылки с водой, фрукты и крекеры.

Рано утром, пока воздух прохладный и. свежий, они готовились в путь. Лошади казались такими же взволнованными и полными энтузиазма, как Клодия. Сэм тоже выглядел лучше, чем она могла вспомнить. Он расслабился, улыбался и с жаром говорил о цели их путешествия. Конечно, это способ избегать бесед о личном. Ни чтения по ладони. Ни случайных прикосновений. Ни поцелуев. Правила, принятые без слов.

Глядя на сидящего верхом на лошади, находящегося в мире с собой и со всем окружающим Сэма, Клодия отказывалась понимать, как Захара могла ему отказать. Но она была рада, что это произошло. Рада не за себя, а за Сэма. Он не знал бы счастья с такой женщиной. А Клодия желала ему только счастья.

Лошади медленно шли по песку, а Сэм объяснял ей, как все будет. Вади-Халфа находится под юрисдикцией соседнего шейха.

— Мы будем спать в нашей собственной палатке, но мы его гости. Но мы не одни, кто хочет купить Зару. Верблюд знаменит. Тогда нам придется драться. По-настоящему.

Она внимательно слушала, и это, вероятно, отражалось на лице. Он словно невзначай коснулся ее плеча. Простой дружеский жест, которым привлекают внимание коллеги или младшего.

— Не беспокойтесь, мы его получим. Фотоаппарат с вами? Вы сделаете снимки и покажете моему отцу. Вот его новый верблюд, который завоевал победу в гонках. А Зару определенно победит.

Клодия кивнула. Ее беспокоила та часть рассказа, которая касалась сна в палатке. Сэм сказал «в палатке», а не «в палатках». Ведь это не значило, что они будут делить палатку на двоих? Но беспокоиться об этом уже не оставалось времени.

Несколько секунд спустя они галопом мчались по пустыне.

Как приятно нестись навстречу теплому ветру, пытающемуся сорвать с тебя одежду и играющему твоими волосами. Приятно, но и утомительно. Ягодицы болели от непрестанного подпрыгивания в седле вверх-вниз. Лицо горело. Волосы спутались. На висках выступил пот.

Наконец они миновали барханы. Сэм выбрал дорогу в узком каменистом ущелье. К счастью, Тандер еще раз показал, какой он замечательный. Он ступал твердо и ни разу не споткнулся.

Остановились они у ручья. Сэм спешился.

— Пора отдохнуть, — он подошел ближе, чтобы помочь ей спрыгнуть на землю. Она так устала, что без единой мысли сползла с лошади и проскользила по его груди, пока не приземлилась. Ох, нет, больше так не надо делать…

Стоя рядом, она увидела себя в его солнцезащитных очках. Он держал ее за бедро. Сэм не спешил убирать руку. К счастью. Потому что ее шатало — то ли от верховой езды, то ли от близости Сэма.

Ей показалось, что в глазах лодочками мелькнули искры каких-то эмоций. Он подался вперед, и Клодия затаила дыхание. Не собирается ли он снова поцеловать ее? В этот раз поцелует ли она его в ответ? Их разделяло всего несколько сантиметров…

Он поднял руку и убрал выбившуюся у нее прядку за ухо. Его прикосновение послало снопы электрических искр по всем направлениям. Сэм быстро отдернул руку, будто обжегся.

Устроившись на камнях, они пили холодную свежую воду из ручья, потом умылись этой же ледяной водой.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Неплохо, только все ноет. Чуть-чуть. — Она не сознавала, как сильно у нее болят ягодицы. Пока отдыхала, сидя на теплом камне, Клодия почти забыла о боли. — Я никогда не ездила верхом так долго и так далеко.

— Мы проделали полпути. Вы прекрасно держитесь в седле.

Его подбадривающая улыбка и теплые слова заставили ее почти забыть о ноющей спине. Она туже завязала свой «конский хвост», чтобы убрать волосы сшей. Съела несколько крекеров и апельсин, и они продолжили путь.

Вскоре они увидели вдали караван верблюдов, направлявшихся в ту же сторону, что и они. Сэм придержал свою лошадь и подъехал к Клодии.

— Наверное, они идут на тот же базар, что и мы. Многие правители пытаются заставить кочевников изменить образ жизни, переехать в города, говорить на нашем государственном языке, а не на своих диалектах.

— Но в некотором смысле они все-таки изменились. Ведь ваши гости вчера вечером приехали не на верблюдах?

— Вы правы. Некоторые бедуины приветствуют перемены. Другие сожалеют о прошедших временах, когда они контролировали всю пустыню. Только они знали, где источники воды. Защищали одни караваны и грабили другие — те, что не платили им. Для кочевников важнее знать, кто они, и самим контролировать свою судьбу.

— Я бы рискнула сказать, что это важно для всех нас, — улыбнулась Клодия.

Он задумчиво кивнул.

— Поверить вам, так все приходят на этот свет с универсальной правдой, — с улыбкой согласился он.

Может быть, это ее воображение, но ей казалось, что последнее время Сэм больше улыбается. Должно быть, действует перемена обстановки.

— А мне это напомнило, что я обещал показать вам наскальные рисунки. Боюсь, мы их проехали. Посмотрим на обратном пути.

Чем ближе они подъезжали к Вади-Халфе, тем громче становились звуки традиционных струнных инструментов. Музыка словно пронизывала пески. Развевались на ветру флажки. Мужчины с тюрбанами на голове выехали их приветствовать.

Они все-таки добрались! Когда Клодия слезла с лошади, она еле могла стоять. Она сморщилась от боли, и в этот момент обернулся Сэм.

— Что случилось?

— Ничего. Только немного болит…

— У меня есть бальзам. Как раз к случаю. Он творит чудеса. Но сначала мы должны поприветствовать хозяина.

Высокая импозантная фигура хозяина в белой одежде с традиционным тюрбаном на голове выдвинулась вперед.