Кэрол Грейс - Замуж за шейха

Бен сонно что-то пробормотал.

— Черт, совсем забыл, — расслышала Эмили. — Тебе надо было напомнить мне о презервативе. — Бен глубоко вздохнул, прижался губами к ее шее в нежном поцелуе… и провалился в сон.

От этих слов Эмили будто отрезвела. Если бы их брак был основан на любви, вопрос о предохранении даже не встал бы. В их возрасте они бы с радостью увеличили свою семью до трех или четырех человек.

У детей были бы темные глаза и черные волосы. Эмили оставила бы работу и с радостью занималась бы домом. Но не этим. Они купили бы домик с садом где-нибудь в пригороде. Она зажмурила глаза, чтобы отогнать образ черноволосого малыша. Бену не нужны ни жена, ни ребенок, ни розовый сад. Все, на что она может надеяться, — это остаться его помощницей.

Но вряд ли через год, после развода, она сможет по-прежнему работать его личной помощницей. Организовывать свидания и рассылать наутро букеты роз его любовницам? Нет, она уволится. Навсегда уйдет из его жизни и все начнет сначала. Однажды ей это уже удалось. Она оставила свою семью и переехала в Сан-Франциско. Родные уговаривали ее, убеждали, что нуждаются в ней, что ей не прожить одной, но она поступила по-своему и никогда в этом не раскаивалась. И сделает это снова. Приняв решение, Эмили успокоилась и уснула.

Когда Бен проснулся, Эмили с ним не было. Он понимал, что она где-то рядом, но это не уменьшило его разочарования. По звуку льющейся воды Бен понял, что она принимает душ. Сегодняшняя ночь и сила его собственного желания потрясли его. Он убеждал себя, что его возбуждает новизна ощущений и мысль о том, что он женат, но в глубине души понимал, что все дело в том, что она — Эмили.

Почему Эмили отдалась ему именно этой ночью? Он с удивлением обнаружил, что стал первым мужчиной в ее жизни, и это его чрезвычайно обрадовало. Но сейчас Бен был в полной растерянности и не знал, как себя вести. Он, так гордившийся своим хладнокровием и самоконтролем, утратил его по отношению к своей жене.

Когда полностью одетая Эмили вышла из ванной, Бен не нашелся что сказать. Он молча наблюдал, как она стремительно пересекает комнату, бросив равнодушно «доброе утро», и размышлял о том, что, черт побери, он сделал не так. Пока он здесь вспоминал самую лучшую ночь в своей жизни, Эмили вела себя так, как будто ничего не произошло.

Когда она взялась за ручку двери, чтобы выйти из спальни, Бен соскочил с кровати, не обращая внимания на собственную наготу, и схватил Эмили за руку.

— Куда ты, черт возьми, направляешься? — закричал он.

Глаза Эмили удивленно расширились.

— Тише! Нас могут услышать.

— Мне плевать! Я задал тебе вопрос!

Увидев, как мелко задрожала ее нижняя губа, Бен мысленно обругал себя последними словами. Но он был разочарован, рассержен, сбит с толку ее поведением. Сам-то он находился под впечатлением невероятнейшей ночи в его жизни.

— Я иду завтракать, — ответила Эмили и вздернула подбородок. О, Бен уже знал, что означает это жест.

— Что случилось? — требовательно спросил он. — Ты злишься, что я нарушил наше соглашение, да?

— Да.

— Ты могла остановить меня. Могла сказать «нет», но не сделала этого.

— Я знаю, Бен, и ни в чем тебя не виню. Я виню только себя.

— За что? — Бен снова повысил голос. — За то, что занималась любовью с собственным мужем?

— Ты мне не муж, — громким шепотом ответила Эмили. — Мы заключили сделку.

— Ты жалеешь о том, что случилось? — спросил Бен, не в силах поверить, что эта ночь ничего не значит для Эмили.

— Да, — резко ответила она. Но Бен заметил, как вспыхнули румянцем ее щеки и как поспешно она отвела взгляд, и не поверил.

— Это был твой первый раз, — задумчиво произнес Бен, поглаживая ее щеку большим пальцем. — Мне следовало быть осторожнее.

— Дело не в этом. — Так и не подняв глаз, Эмили вырвала руку и выскочила из комнаты.

Несколько мгновений Бен смотрел на захлопнувшуюся дверь. Впервые в жизни он не знал, что делать. Эмили абсолютно не походила на всех тех женщин, с которыми он привык иметь дело.

Поздно вечером, когда его многочисленная семья наконец отбыла домой, Бен предпринял попытку поговорить с женой, несмотря на ее явное нежелание. Целый день она избегала его, избегала его взглядов и прикосновений. При этом была очень приветлива и дружелюбна с его семьей.

Такой контраст поверг Бена в невероятное раздражение и депрессию. Он видел, что Эмили пришлась по душе его родне, при этом отец и мать обменивались такими многозначительными улыбками, что Бен готов был вспылить. Его родители не сомневались, что их теория уже воплощается на практике — любовь Бена и Эмили на подходе.

Прошлой ночью он сам уверовал в это. Не то чтобы полюбил Эмили… Он по-прежнему считал, что любовь — это иллюзия, но с ним происходило что-то необъяснимое, и это его очень тревожило. Пребывая в крайней степени раздражения, Бен постучался в комнату жены, хотя не знал, должен муж делать это или нет.

— Мы можем поговорить? — спросил он, когда Эмили открыла дверь.

Эмили разглядывала его через стекла очков, как будто он был неизвестной ранее разновидностью тли, появившейся на ее драгоценных розовых кустах.

— Конечно.

Бен переступил через огромную картонную коробку, подошел к трюмо, взял в руки черепаховую гребенку, повертел ее и положил обратно. В открытом гардеробе он увидел рабочие костюмы Эмили и испытал чувство облегчения. В воздухе витал легкий аромат роз. Оказывается, он боялся, что она решила уйти от него.

Пока он оглядывал комнату, Эмили продолжала невозмутимо расставлять свои книги. Как будто его не было в комнате.

— Эмили, оставь книги в покое. Нам нужно поговорить.

Она послушно прервала свое занятие и села в большое кожаное кресло.

— Что касается прошлой ночи… — начал Бен.

— Давай сделаем вид, что ее не было. Это возможно, Бен?

— Но мне показалось, что ты сама…

— …хотела тебя? Да. Признаю это и очень сожалею.

Куда девалась милая, красивая, страстная женщина, которую он сжимал в объятиях прошлой ночью?

— Я согласилась помочь тебе в столь деликатном деле, как фиктивная женитьба, но никогда не давала согласия… ни на что другое. Ты сказал…

Бен сдерживал свое разочарование и раздражение из последних сил.

— Я знаю, что говорил! Но изменил свое мнение, Эмили. Разве я принуждал тебя к чему-нибудь? — Он прислонился спиной к стене и сверлил ее прищуренными темными глазами.

Эмили отвела взгляд, но румянец, заливший лицо и шею, выдал ее.

— Конечно, нет. В этом-то вся и проблема. У меня нет сил противостоять тебе. Ты ведь уже понял, что я неопытна в вопросах секса, а ты искушен и очень привлекателен. Но в будущем я прошу тебя придерживаться данного слова.

— Почему? — резко спросил Бен.