Кэрол Маринелли - Моя красавица

— А почему бы тебе не пойти поплавать? — неожиданно услышала Кейт голос Алекси, и, хотя скоро он исчезнет из ее жизни и ей будет намного лучше без него, она была счастлива, что сейчас он рядом.

— Ты пойдешь купаться, я приготовлю бутерброды и принесу их тебе к бассейну. Ты немного остынешь, а потом расскажешь все маме.

— А ты тоже пойдешь купаться, мамочка?

— Конечно, — с улыбкой кивнула Кейт, хотя это была последняя вещь, которую она сейчас хотела сделать.

— А ты? — Джорджи обернулась к Алекси.

— А как же, — лучезарно улыбнулся он.

Быстро переодевшись в бикини, она вышла на террасу и уже оттуда услышала звонкий детский смех, доносившийся от бассейна. Как же ей сказать своей маленькой девочке, что им опять нужно переезжать, что из отношений Алекси и мамочки ничего не вышло, что родной ее отец навсегда уехал на Бали…

— Поймай меня!

Кейт показалось, что у нее остановилось сердце, когда она увидела, как Джорджи бежит к воде. Алекси был слишком далеко, а она вдруг поскользнулась и начала падать. Она была у самого края, и наверняка ударилась бы головой, но Алекси, двигаясь со скоростью молнии, успел подбежать к ней, притянуть к себе и уберечь от удара. Конечно, они вместе ушли под воду, которая попала Джорджи в нос и в глаза, но зато ничего страшного не произошло.

— Никогда, никогда больше так не делай! — Чувствовалось, что, усаживая Джорджи на край бассейна, Алекси с трудом сдерживает себя, чтобы не закричать. — Ты могла пораниться!

— Но ты поймал меня!

— Я мог не успеть.

Кейт видела, как он бледен.

— Но ты все-таки сделал это! — настаивала Джорджи, и из ее глаз вновь потекли слезы.

— Джорджи, ты должна предупреждать людей, перед тем как решишь прыгать, — вмешалась Кейт. — Ты поскользнулась и могла серьезно пострадать.

— Забудем, — мягко сказал Алекси. — Ты в порядке, ты в безопасности, я расстроен просто потому, что беспокоюсь о тебе. — Перед ее слезами Алекси чувствовал себя совершенно беспомощным.

— Нет, Алекси, это не правда ! Все в школе говорят: вы только притворяетесь, что любите друг друга. Люси подслушала, как ее няня разговаривала с Софи. Она сказала, что ты скоро избавишься от нас!

— Никто не собирается избавляться от тебя, что за глупости?

— Но все скоро закончится, да? И мы должны будем уехать, да?

Голос Джорджи дрожал, и Кейт не могла больше ее обманывать.

— У нас будет замечательный новый дом совсем рядом с твоей школой.

— Так все это правда?

Джорджи была слишком гордой, чтобы расплакаться при Алекси, поэтому она вскочила и побежала к себе в комнату. Именно этого Кейт так боялась, когда заключала сделку с Алекси.

— Кейт! — Алекси позвал ее, когда она побежала за дочерью, но она не обратила на него внимания. — Ты все сделала правильно! С ней все будет хорошо, ей обязательно понравится новый дом, она освоится в школе…

— Ты не понимаешь, да? — Кейт обернулась и сокрушенно покачала головой. — Ты думаешь о домах, дорогих машинах, бассейнах, а ей все это не нужно. Она любила тебя , любила нашу маленькую семью и верила, что ты тоже сможешь нас полюбить…

С этими словами она скрылась в доме, а Алекси остался неподвижно стоять, прислушиваясь к ее медленным шагам. Он знал, что на каждый шаг она делает глубокий вдох, стараясь успокоиться. А затем он пошел за ней. Ходить после травмы было больно всегда, но сегодня шаги давались ему с еще большим трудом, потому что он противостоял не только боли, но и инстинктам, которые твердили, что он должен бежать прочь, самосохранению, всему тому, что воспитал в нем отец. И это был самый сложный путь в его жизни.

Наконец он остановился перед дверью в детскую.

— Почему он не любит нас?

Он слышал, как всхлипывает Джорджи, и почувствовал страстное желание ворваться туда, сказать, что это не так. Но он сделал то, в чем так справедливо обвинила его Кейт, — сдержал свое желание, отступил.

— В жизни Алекси сейчас происходит много сложных вещей. — Он слышал, как Кейт пытается успокоить дочь. — Вокруг него скоро будет много ссор и споров, и он не хочет, чтобы мы были втянуты в это.

— Но мы сможем помочь ему, — умоляла Джорджи. — Мы будем любить его, когда все остальные отвернутся.

Алекси закрыл глаза, чувствуя, как его сердце разрывается от слов маленькой девочки.

— Все не так просто, дорогая, — Алекси не знает, что произойдет с его работой, с его домом…

— А почему он не может жить у нас? Ты же сказала, что у нас будет новый дом недалеко от школы?

— Да, но, думаю, это будет не то, к чему привык Алекси.

Кейт не знала, что ей делать, что еще сказать. Она сидела на кровати, рядом с горько плачущей дочкой, обнимая ее за плечи, стараясь успокоить, поддержать ее. Но все аргументы Джорджи еще раз подтвердили то, что и так было ясно: Алекси они не нужны. Да, он позаботился об их будущем, обещал присматривать за ними, но их маленький мир был не для него. Он скоро окончательно поправится, встанет на ноги, вернет себе свое место в компании, но все это он сделает без них.

— Я думала, он любит нас, — всхлипывала Джорджи в ее руках. — Я говорила девочкам, что у меня будет новый папа…

Может быть, ей и не следовало этого делать, но кто мог винить ее за то, что она хотела, чтобы у нее, как и у всех девочек, был папа? Кейт так хотелось лечь рядом с Джорджи, прижать ее к себе и заплакать, потому что будущее без Алекси казалось ей немыслимым.

Но тут на ее плечи легли сильные мужские руки, обняли ее так же, как она сейчас обнимала Джорджи. У Кейт перехватило дыхание от одного этого нежного прикосновения.

— Джорджи, — тихо позвал малышку Алекси. — Ничто не сделает меня более счастливым, чем возможность быть твоим отцом.

— Тогда почему ты отсылаешь нас прочь? — Она подняла свое заплаканное, усталое личико, и Кейт поняла, что не одна она страдала от всех этих перемен, переездов, неопределенности.

— Я не хочу отсылать вас. Часть меня хочет, чтобы вы уехали, потому что мне кажется, что так вам будет лучше.

— Почему?

— Твоя мама уже рассказала, что впереди меня ждут разные трудности.

— Мне все равно!

— Теперь я знаю это. Джорджи, ты знаешь, у меня была очень сложная жизнь. — Он поднял глаза на Кейт, молча умоляя о помощи.

— Алекси не из тех мужчин, что хотят остепениться, завести семью, — попыталась продолжить его мысль Кейт.

— Да, раньше я был таким, — согласился Алекси. — Я никогда не думал о женитьбе и тем более о том, чтобы завести детей.

— Почему?

— Я боялся, что не смогу стать хорошим отцом. Когда я рос, меня учили никому не доверять. Даже себе. Я вижу моих братьев с детьми и не понимаю, как они могут быть уверены, что делают все правильно.

Он не знал, что еще сказать, и Кейт попыталась объяснить Джорджи, что он имел в виду.