Дорис Смит - Спой мне о любви

— Сюда, дорогой, здесь свободнее. — Миссис Камерон проворно направилась налево.

Муж последовал было за ней, но вдруг оглянулся.

— Еще раз спасибо за ваш добрый интерес к Анни, — сказал он с улыбкой героя-любовника и, только я задумалась, какого черта он назвал ее «Анни», если в журнале было написано «Рут», добавил: — Вы вроде сказали, что пришли сюда не одна? Может, вас подвезти куда-то?

— Нет, спасибо. Я действительно не одна. — Это прозвучало глупо — ведь было очевидно, что я в полном одиночестве. Пришлось чистосердечно во всем признаться.

Колин Камерон расхохотался:

— Надо же, я только что мог увидеть Адама! Ладно, держитесь за меня, пока мы не убедимся, что он где-то рядом. Мегги! — Он тронул жену за руку. — Это мой друг, Дебора Белл. Мы познакомились в самолете.

— Как поживаете, миссис Камерон? — пробормотала я.

Адам стоял в фойе, в самой толкучке, и выглядел очень недовольным. Его лицо вытянулось, когда он увидел моих спутников, но Колин Камерон, вопреки моим опасениям, тепло пожал ему руку.

— Привет, рад тебя видеть. Мы встретили Дебру в зале. Ты, конечно, знаком с Мегги?

Я обрадовалась, увидев, что Адаму удалось улыбнуться — ради Магды Камерон он сумел себя пересилить.

— Да, конечно, только это было очень давно.

— Жаль, что так получилось со спектаклем. Мисс Белл нам рассказала, — посочувствовала Магда. — Ну да ничего, сходите на русскую пьесу в следующий раз.

— Вряд ли, завтра я возвращаюсь к себе, — добродушно ответил Адам. — Не беспокойся.

Приятные изменения! Я с трудом верила, что это был тот же самый человек. Но в следующий момент удивилась еще больше: Колин Камерон предложил нам всем вместе где-нибудь поужинать.

На улице он пошел рядом со мной, Адам составил пару Мегги. Мы шагали по Стренд, эта улица вечером казалась еще более роскошной, теплый воздух ласкал лицо и плечи. Мой взгляд блуждал по знакомым местам, залитым лунным светом. Как ни странно, спутник, казалось, прочел мои мысли.

— Может быть, немного прогуляемся? — спросил он и, не дожидаясь ответа, крикнул жене и Адаму: — Эй, двигайте вперед и заказывайте, а мы немного пройдемся!

Щекотливое положение, в котором я оказалась, выбило у меня из головы все мысли об окружающей красоте. «Не обольщайся, Деб, — одернула я себя, — у тебя никогда не будет такой сногсшибательной внешности, как у Мегги Камерон. Если бы даже Колин был одинок, он ни за что не пригласил бы тебя на прогулку. Но, будучи женатым на таком сокровище, он, разумеется, может себе позволить быть вежливым и с тобой».

— Надеюсь, вы не собираетесь провести все лето в городе? — произнес Колин Камерон в этот момент. — Куда-нибудь поедете?

Он одобрительно выслушал все, что я поведала ему о Торкомбе, и сказал, что у моей мамы счастливая судьба. Пришлось признаться, что в роли судьбы на этот раз выступил Адам.

— Ну да, — рассеянно кивнул Колин и продолжил: — Я тоже буду в Сикоуве. Если захотите получить билеты на концерт, только дайте мне знать.

Я вздрогнула. Если Камерон действительно думает, что после сегодняшнего вечера я смогу убедить Адама сходить на приморское шоу, он сильно ошибается. Кроме того, Сикоув милях в восьмидесяти от Торкомба.

— Это очень мило с вашей стороны, — пробормотала я, — но, боюсь, у меня просто не будет на это времени. — И я рассказала ему о коттедже Адама и о том, с каким нетерпением жду возможности взяться за дело.

— Коттедж Адама? — К моему изумлению, в его тоне теперь не было ни легкости, ни спокойствия. — Где он находится?

— Где-то в Торкомбе, — беспечно ответила я. — А что?

— Я думал, Адам давно от него избавился.

— Он передумал.

— А что вы вообще знаете о коттеджах? — Колин Камерон смотрел прямо перед собой в ночь, в сторону узкого, как коробка детских кубиков, дома, залитого слепящим глаза изумрудным светом.

Мой собственный взгляд был устремлен на набережную Виктории, на спирали решеток и кружевное отражение в воде золотой верхушки здания «Шелл», как будто взмывающего в космос. Я чувствовала себя менее скованно, когда говорила о работе и своей профессии, предназначение которой — делать дом уютным и приятным для его обитателей, поэтому продолжала и продолжала рассказывать Колину о том, чему меня научили, — как сделать семью счастливой, как заботиться о маленьких детях, — и о том, что было особенно близко моему сердцу, — о взаимоотношениях людей внутри семьи и вне ее.

Алан, часто в прошлом выслушивавший мои излияния, привык обрывать их шумными аплодисментами. Колин Камерон не перебил ни разу и, когда я смущенно замолчала, сказал с удивительной теплотой:

— Я нахожу все это ужасно интересным, и мне хотелось бы продолжить когда-нибудь этот разговор. Даже не подозревал, что чему-то подобному учат в школах.

— Ну, это совсем новый курс, — начала объяснять я, и тут он перебил меня в первый раз:

— Мне кажется, Адаму повезло.

Я была готова отшутиться, когда вдруг поняла, что он говорит серьезно.

— Что вы имеете в виду, мистер Камерон? — растерянно спросила я.

— Извините, Дебра. — Его лицо выглядело озадаченным, кривая усмешка — неуверенной. — Я сам пока еще не знаю. Идемте?

За ужином я довольно много общалась с Магдой Камерон. Она спросила, понравился ли мне главный герой шоу, который оказался другом Колина. Я в ответ, смущенная собственной неискренностью, забормотала какие-то глупые комплименты в его адрес, и Мегги рассмеялась:

— Все понятно, вы не любите легкую музыку. Я, честно признаться, тоже ее не жалую, но у нас была такая тяжелая неделя, что мы решили дать себе передышку. Болезнь Рут — (она назвала ее Рут!) — была таинственной. Мне кажется, врачи и сами не знают точно, что это за вирус. Говорят, какой-то редкий. Она заболела в то самое утро, когда мы собирались отправиться в Лайм-Реджис.

Колин, как она объяснила, договорился, что они остановятся там, пока у него будут гастроли в Сикоуве, потому что на машине до курортного городка рукой подать.

— А он так сильно скучает по детям, когда уезжает, — закончила Магда.

— И о чем же ты говорила с Человеком-в-килте? — спросил Адам по дороге домой.

— Ну, если это тебе так интересно, я изложила ему краткий курс того, чему меня учили четыре года, плюс несколько подробностей о твоем коттедже.

— О, черт, Деб! Зачем? Какое ему до этого дело?

Слова Адама прозвучали так яростно и резко, что я с изумлением уставилась на него.

— Дело? — растерянно повторила я. — Конечно, это не его дело. И вряд ли он сам думает иначе.

— Ошибаешься!

— Да неужели? — Я тоже начала испытывать раздражение. — У Колина Камерона достаточно собственных проблем. И то, что он был достаточно вежлив, чтобы угостить нас ужином, еще не значит, что наши с ним пути снова пересекутся! — «Лучше держать при себе его приглашение в Сикоув», — благоразумно решила я для себя.