Дорис Смит - Спой мне о любви

— К вам посетитель, мистер Баллестай! — Медсестра с улыбкой заглянула за занавеску.

— Так поздно! — зазвучал недовольный голос Адама. — Дорогая, ты же обещала…

Он замер, когда сестра отодвинула занавеску, и перед ним на инвалидном кресле предстала я во всей больничной красе, в халате неприлично красного цвета.

— Деб?!

— А ты думал, кто? — с наигранной веселостью спросила я; интуиции уже подсказала мне, кого он ждал, — Магду Камерон.

На бледных щеках Адама показался тусклый румянец. Я сделала то, что всегда делаю в подобных случаях, — принялась болтать скороговоркой о пустяках, не слыша саму себя. Это Магду он хотел видеть, не меня, между тем думала я. Он питает ко мне только одно чувство — благодарность. Ему понравилась моя работа в коттедже, и тот поцелуй означал только одно — «Спасибо!», а вовсе не «Я люблю тебя». Я умела стряпать, шить, учить детей, я была умной и талантливой, но никто не назвал бы меня «роковой женщиной». Мне не дано зажечь такого мужчину, как Адам. Он старательно пытался убедить себя в обратном в ту ночь на рождественской неделе два с половиной года назад, но сам прекрасно понимал, что это бесполезно. А такие, как Магда Камерон, способны вскружить голову любому мужчине, им даже усилий к этому прилагать не приходится.

— Извини, — смущенно произнес Адам. — Я думал, пришел человек, который должен забрать меня отсюда.

Я с удивлением уставилась на него:

— Разве врачи позволят тебе уйти?

— А что они смогут сделать, если я сам выпишусь? Получат мою подпись, и все, больше их ничего не волнует! — Он уже справился со своим смущением и, похоже, начал злиться. Все, что я ему сейчас говорила, казалось, вызывало у него отрицательную реакцию, даже моя восторженная речь о его героизме. — Чем, черт возьми, вы все были заняты? — тут же взбесился он — Разве вы не знали, что собой представляют эти детишки? Их нужно было держать мертвой хваткой!

Именно об этом я не переставала думать с тех пор, как пришла в себя.

— Я знаю, Адам, знаю. И чувствую себя виноватой. — Слеза скатилась у меня по щеке.

— О, черт! — проворчал он сердито. — Только не это, ради всего святого! Перестань сейчас же!

В этот самый момент занавески качнулись и появилась Магда Камерон.

— Успокойся, Адам! — резко сказала она. — Ты, может быть, и герой, но это не дает тебе права брюзжать.

— Ты обещала прийти пораньше! — сразу повеселел Адам. — Иди сюда и поскорее избавь меня от больничных страданий.

— Не могу, — беззаботно ответила Магда. — Я еще не поговорила с доктором.

Она изящно склонилась над ним и поцеловала в губы. Мне показалось, что представление устроено специально для меня, — нет, Магда не хотела меня обидеть, просто пыталась что-то объяснить. Это был поцелуй, лишенный нежности, совсем не такой, какой хотела бы получить от Адама я.

— Простите, вы не могли бы позвать сестру? — испытывая неловкость, попросила я. — Мне пора возвращаться в свою палату.

Магда сделала лучше — сама покатила меня к лифту.

— Я хочу вам кое-что сказать, Деб, — раздался ее голос над моей головой. Он был добрым и приветливым. — Нужно быть очень сильным человеком и немного обманщиком, чтобы справиться с негодяем. Вы не такая. Вы даже не поняли, с кем имеете дело. Но меня Адам в заблуждение не ввел. Я точно знаю, что он собой представляет. — Она помолчала и продолжила, понизив голос: — Возможно, вы меня осудите, но после десяти лет жизни с Гордоном Камероном Адам очень… освежает. — Мы добрались до лифта, она остановила кресло, обошла его и заглянула мне в лицо. — Я старше вас, Деб, — мягко сказала Магда и дотронулась до моего плеча. — И мудрее… и закаленнее. Гордон был, что называется, истинным джентльменом. Дон Кихот, такой же, как Колин, невозможный мечтатель, наивный, простой и милый… Когда я его встретила, мне следовало бежать от него со всех ног. Но я не убежала, остановилась, влюбилась и затем десять лет ходила по туго натянутому канату. О, конечно, это стоило того… — Она грустно улыбнулась. — Но теперь я собираюсь летать на собственных крыльях… Деб, вы мне нравитесь. Не соглашайтесь на остатки мужского сердца. Вы слишком хороши для этого.

— Вам не мешает, дорогая? — спросила моя пожилая соседка, указывая на включенный транзистор. — Отличная радиостанция. Если посчастливится, мы услышим Колина Камерона.

Был воскресный день, и по радио передавали программу по заявкам.

— Он восхитительный певец, — продолжала миссис Редмон. — У меня от него мурашки по коже. У вас тоже, милая?

— Если честно, нет, — нерешительно ответила я. В последнее время Колин заставлял меня трепетать, по крайней мере при мысли о нем, но это было вовсе не от восхищения его пением.

Моя соседка переключилась на разговор с обитательницей кровати в другом ряду, и я с облегчением вздохнула. Приближались часы посещения, но мама сегодня не заглянет. Завтра она и Роджер Росс приедут, чтобы забрать меня в отель. Адам уже покинул больницу, но о его отъезде сообщила мне одна из сестер, а не он сам. «И если вы спросите меня, — высказала она свое мнение, — миссис Камерон будет иметь с ним забот по горло. Он очень тяжелый человек». Магда, должно быть, отвезла его в «Тор-Рок». Я знала, что Роджер и Дороти освободили отель от постояльцев, но Адам был их личным другом, а деньги Камеронов — дополнительным стимулом, чтобы выторговать еще одну неделю для избранных.

В любом случае очередная глава в книге под названием «Колин — Адам» для меня закончилась. И последние несколько дней внесли в это полную ясность. Правильно, поделом мне. Один из них жил в мире, который никогда не станет моим, и я пыталась этот мир разрушить. Другому могла предложить лишь простую любовь вместо страсти, несколько лет назад опустошившей его душу. Больше подобного не случится. Обучать домоводству — вот дело, в котором у меня осечки не будет, и с этого дня я останусь верной только ему одному.

— Привет, Дебби!

В пиджаке из превосходного зеленовато-коричневого твида и бежевой рубашке-поло он казался выше и коренастее. Красивые длинные пальцы неловко сжимали букет полевых цветов.

— Как вы? — спросил Колин, кладя цветы на кровать. — Надеюсь, гораздо лучше, чем когда я видел вас в последний раз.

Эти слова напомнили мне о долге перед ним.

— Полагаю, мне нужно поблагодарить вас за спасение.

— Что вы, для меня это было веселой прогулкой! По сравнению с тем, что пытались сделать вы.

— Но это была моя вина. Я никогда бы не подумала, что Рут осмелится туда войти…

Огромная ладонь накрыла мою руку.

— Вы не виноваты. Анни похожа на эльфов из той песни. Помните? — И Колин тихо напел: — «Их лица — маков цвет, нежны, свежи, прозрачны, но их дыхание стремительно, как ветер».