Карен Смит - Сияние ангела

Он протянул ей подарок, завернутый в красную бумагу и обвязанный золотистой лентой.

— Ну, давай же, — сказал Слэйд, присаживаясь рядом, — открывай.

Она развязала бант, развернула бумагу и увидела коробку из-под обуви. Он смущенно улыбнулся.

— Не попалось ничего другого.

Под крышкой оказалась оберточная бумага. Эмили развернула ее и вынула вырезанного из дерева олененка.

— О, Слэйд, как красиво! — воскликнула она и вдруг догадалась: — Ты сам сделал?

— Я с детства занимаюсь резьбой. В свободное время. Это помогает развеяться.

Она повернула олененка в руке, и на глаза ей набежали слезы.

— Спасибо, я никогда не получала таких замечательных подарков.

Не раздумывая, она подалась вперед и поцеловала его в щеку, потом, глубоко вздохнув, взяла со стола сверток и положила Слэйду на колени.

Он торопливо развернул его. Первое, что он увидел, были шерстяные носки. Эмили связала их в редкие свободные минуты. Он взял их в руки.

— Лучше не придумать для работы в амбаре. В них будет тепло.

Затем он увидел книгу. Это был путеводитель по карте звездного неба.

— Не знала, сохранился ли у тебя старый, — тихо сказала Эмили.

— Нет, давно развалился. — Он посмотрел на нее. — Спасибо. Может, мы как-нибудь ночью полюбуемся на звезды.

В его глазах было что-то магнетическое, что не давало ей отвести взгляд. Взяв олененка у нее из рук, он поставил его на столик, наклонил голову и прижался к ее губам. Затем отстранился, заглядывая ей в лицо, и припал вновь, настойчиво, жадно, не скрывая страсти, которая росла в нем с первой их встречи. Эмили забыла обо всем на свете, ощущая лишь его чувственные губы, его запах…

Неожиданно запищал монитор.

Она отстранилась и пробежала дрожащими пальцами по волосам.

— Это Аманда, нужно идти.

Слэйд кивнул, но когда она, схватив олененка, пошла наверх, он отчетливо произнес:

— Настанет ночь, когда ничто не сможет помешать нам, Эмили.

У нее перехватило дыхание, и ей пришлось ухватиться рукой за перила. Пробормотав «спокойной ночи» и «увидимся утром», она поднялась по лестнице, чтобы укрыться в спальне.

Она влюбилась в Слэйда Коулберна. И что только она будет делать, когда он уедет?

Ветер со снегом порывами налетал на Эмили и Слэйда, когда они входили в постройку, внутри которой находился тренировочный манеж и где Даймонды устраивали свою вечеринку.

Рождество превзошло все ожидания Слэйда. Эмили снова поблагодарила его за олененка, и ему было приятно, что она поставила его в своей комнате. Может, это что-то для нее и значит. Может, он сам начинает что-то значить для нее.

Эта мысль страшила его. Надо ли ему это? Он и сам толком не знал. Он понятия не имел, каково это — быть мужем и отцом и вообще человеком, живущим на одном месте. Загвоздка была только в том, что в нем ни разу не проснулась жажда перемен — с тех пор, как он приехал в «Две белые отметины». Он не стал размышлять об этом, решив отложить на потом.

Зрелище, которое представлял собой манеж, было воистину достойно внимания. Столы и стулья расположились по периметру. Повсюду были разбросаны большие охапки сена. Наверное, чтобы можно было посидеть и просто, чтобы создать особую атмосферу, решил Слэйд. В дальнем конце на сцене играл оркестр. Стены украшали ветки ели и красные бантики, переплетавшиеся с блестящими гирляндами.

К микрофону подошла женщина и запела знакомую народную песню.

— Вот это вечеринка! — сказал Слэйд на ухо Эмили.

Она повернулась к нему, и ее щека почти коснулась его.

— Эймос Даймонд умеет устраивать вечеринки. Не сказать, что его так уж любят, но он пользуется уважением. Селекционеры со всей страны покупают у него скаковых лошадей и дают ему на выучку.

У входа на манеж стояло несколько вешалок.

— Не хочешь повесить пальто? — спросил Слэйд. — Или возьмешь с собой?

— Можно оставить, чтобы не мешало.

Поддерживая пальто, пока она снимала его, Слэйд прикоснулся к ее плечам, и они посмотрели друг другу в глаза. С Рождества с ним постоянно происходило такое — словно заряд электричества пробегал по всему телу, стоило ему только коснуться ее. Он повесил рядом свою куртку. На нем была белая рубашка, узкий галстук и черные джинсы. По тому, как Эмили посмотрела на него, он понял, что оделся правильно.

— Ты такая хорошенькая сегодня, — сказал Слэйд искренне.

Она вновь подкрасила губы. На красной блузке с длинными рукавами по воротнику и манжетам шли кружева, планку с застежкой украшала синяя вышивка. Синяя широкая хлопчатобумажная юбка с кружевами по подолу доставала до ботинок.

— Спасибо, — пробормотала она, зардевшись.

Он повел Эмили, придерживая за талию и чувствуя сквозь блузку ее тепло. Пальцы у него задрожали, когда по телу прошла волна жара.

Они сели за один столик с людьми, которых Эмили почти не знала. В отличие от ее соседок, им не было дела до их с Эмили отношений, люди просто хотели отпраздновать Новый год, и Слэйда это вполне устраивало. Вскоре на арену высыпали пары, и ведущий подошел к микрофону.

— Танцуешь кадриль? — спросил Слэйд.

— С детства, — с улыбкой ответила она. Он предложил ей руку, она приняла ее, и они присоединились к одной из пар. Весь следующий час, когда Слэйду только мельком удавалось увидеть Эмили, он жалел о том, что не знал, как она умеет кружиться плечом к плечу с партнером, смеяться, переговариваться и так легкомысленно шутить, словно ей и неведомо вовсе бремя ответственности. На его взгляд, у нее было слишком много забот, и он радовался, что хотя бы один вечер она может повеселиться, как, наверное, веселилась до замужества. Ему хотелось, чтобы у нее это бывало почаще. Ему вообще о многом хотелось бы позаботиться.

Когда кадриль закончилась, они вернулись к столу перекусить и освежиться, но оркестр заиграл что-то медленное, и Слэйду захотелось подержать Эмили в объятиях.

— Ты так же хорошо танцуешь медленные танцы, как и кадриль? — спросил он.

— Нужно потанцевать со мной, чтобы узнать, — отшутилась она, чуть заигрывая с ним.

Она была неотразимо хороша, нежна и сексапильна. Он повел ее в середину зала и обнял. Аромат ее духов опьянял сильнее выдержанного виски, и страсть Слэйда разгоралась все жарче. Это было куда больше, чем физическое влечение, и он не мог разобраться в своих ощущениях. Это было как-то связано с празднованием Рождества, чувством семьи и привязанности к одному месту… или к одному человеку.

Ее грудь прижалась к его груди, и он ласково провел рукой по ее спине. Когда она вскинула на него глаза, время, казалось, остановилось. Он склонил к ней голову и, понимая, что соседи могут увидеть, просто потерся щекой о ее щеку, коснувшись губами виска и почувствовав шелковистость ее волос. В этом легком прикосновении было что-то даже более эротичное и соблазнительное, чем поцелуй. Прижав Эмили еще крепче, он сомкнул руки у нее на талии, и она обняла его за шею. Теперь они не столько танцевали, сколько покачивались из стороны в сторону. Он готов был забыть о соседях и сплетнях и поцеловать ее прямо сейчас, в разгар вечеринки.