Шантель Шоу - Очередная любовница олигарха

Сам он не играл ни на каком инструменте. У его отца, работавшего на заводе, не было лишних денег на такую роскошь, как музыкальные уроки для сына. Его зарплаты едва хватало на то, чтобы сводить концы с концами и кормить старую мать и ребенка. Вадим плохо разбирался в музыкальной технике и мало знал о великих композиторах, но по какой-то причине музыка всегда благотворно на него действовала и порой задевала те струны его души, которые он ото всех старательно прятал.

Когда отзвучала последняя нота, Элла отняла пальцы от клавиш и вздрогнула, осознав, что комната уже не залита солнцем и погрузилась в вечерние сумерки.

— Ты божественно играешь.

Знакомый голос с русским акцентом заставил ее резко повернуть голову в сторону окон и вскочить на ноги. Сердце у Эллы учащенно забилось, когда она увидела сидящего на веранде Вадима.

— Сколько ты здесь уже сидишь? — Элла была шокирована его появлением, из-за чего вопрос прозвучал излишне резко.

Игра на рояле для нее была глубоко личным занятием, которое связывало ее с матерью, и она всегда вкладывала в музыку всю душу. Ей было неприятно, что Вадим украдкой наблюдал за ней.

— Минут двадцать, — ответил он, входя в дом. Его взгляд с некоторым удивлением пробежался по ней, поскольку она была в майке, джинсах, а распущенные волосы падали на плечи. Перед ним стояла Элла Стаффорд, которую музыкальный мир не знал. В последнее время имиджмейкеры создавали тщательно продуманный светский образ виртуозной скрипачки, а для этого на обложках дисков изображали утонченную леди и всячески подчеркивали ее титул и аристократическое происхождение. Женщина, которая смотрела на него, выглядела моложе. Она казалась хрупкой и легкоранимой. От Вадима не укрылось и то, что Элла напряглась, как только заметила его.

Другой мужчина, наверное, не стал бы после этого приставать к женщине и ушел, однако Вадим всегда добивался желаемого. Обычно ему нравилось иметь дело с женщинами, которые знали правила игры: только секс и никаких обещаний. Что-то подсказывало Вадиму, что с Эллой могут возникнуть проблемы и ему следует оставить ее в покое. Она казалась невинной, хотя вряд ли такое было возможно, учитывая, что речь шла о современной женщине, которая уже к двадцати четырем годам успела сделать успешную карьеру.

Но, что самое удивительное: увидев Эллу в обтягивающих джинсах, с распущенными волосами и почти без макияжа, Вадим почему-то еще сильнее захотел обладать ею.

Его тянуло к ней, как ни к какой другой женщине, поэтому он не собирался сдаваться без боя. Нет, снисходительность не входила в число его добродетелей. Вадим прекрасно отдавал себе отчет в том, что им двигает эгоизм и что о желаниях других людей он задумывается редко. Элла должна стать его любовницей, чтобы он мог насытиться ее прекрасным телом и утолить страсть. Что будет чувствовать Элла — его не касается!

— Не знал, что ты играешь на рояле так же хорошо, как и на скрипке, — произнес Вадим восторженно.

Элла равнодушно пожала плечами:

— Не так уж я хорошо играю. Для публичных выступлений не годится. А вот мама, та — да, была очень талантлива. У нее могла бы сложиться великолепная карьера…

Она осеклась, потому что ей вспомнилась грустная улыбка матери. С каким терпением Джудит Стаффорд обучала дочку игре на фортепиано. Она сама не стала известной пианисткой из-за того, что влюбилась. Лайонелу Стаффорду нужна была жена, которая бы вместе с ним вела светскую жизнь и пожертвовала бы всем ради него, но граф не оценил жертвы Джудит и разбил ей сердце своим невниманием и бесконечными изменами. Элла поклялась, что не повторит ошибок матери. Она не собиралась ни в кого влюбляться, поскольку прекрасно знала, к чему это может привести.

Вадим взглянул на часы и усмехнулся, отчего сердце Эллы гулко забилось.

— Видимо, ты потеряла счет времени. Я позвоню в ресторан, предупрежу, что мы задерживаемся. Иди переодевайся.

Элла вздохнула и скрестила руки на груди.

— Если бы ты дал мне свой телефон, я бы позвонила и предупредила, что не пойду с тобой сегодня в ресторан, — тихо произнесла она. — Ни сегодня, ни в другие дни. У меня очень много работы.

— Но время поесть, в твоем напряженном графике должно быть. Я в этом уверен, — спокойно заметил Вадим. — Только должен заметить, поскольку недавно видел тебя в одном белье, что ешь ты недостаточно.

— Мне очень жаль, что это зрелище так тебе не понравилось! — рявкнула Элла, рассерженная на него за то, что он напомнил об эпизоде, который она бы предпочла забыть.

Если бы у нее не раскалывалась так сильно голова, она бы ни за что на свете не позволила Вадиму себя раздевать, даже притронуться к ней. Впрочем, в том, что он считает ее недостаточно фигуристой, не было ничего плохого. Подавив в себе глупое сожаление, что у нее не такие пышные формы, как у бывшей подружки Вадима Келли Адаме, Элла напомнила себе, что ей того только и нужно, чтобы Александров потерял к ней всякий интерес.

— Я не сказал, что оно мне не понравилось, — вкрадчивым голосом возразил Вадим. Он направился к ней, и блеск, появившийся в его глазах, заставил пульс Эллы участиться. Она не могла не признать, что выглядел он сногсшибательно и своим взглядом просто гипнотизировал ее. — Ты прекрасно знаешь, как возбуждаешь меня. Я не делаю секрета из своего желания обладать тобой.

Тон у него был ровным, а голос спокойным, как будто Вадим говорил с ней о погоде. Вот только в глазах у него горел опасный огонь, который не предвещал ничего хорошего. У Эллы перехватило дыхание, когда Вадим взял ее за подбородок и наклонился.

— Но я… я не хочу… — пробормотала она, не в силах оторваться от его губ, медленно приближающихся к ней.

— Не хочешь — что? С другими мужчинами — возможно, — закончил за нее он с высокомерной улыбкой. — Но со мной все по-другому. Тебя ко мне тянет.

Элла открыла было рот, чтобы возразить ему, но Вадим этим воспользовался и приник к ее губам. Она не могла сопротивляться, потому что вдруг поняла, что с нетерпением ждала, когда он поцелует ее. Никто так не целовал ее, как Вадим. Бороться с желанием ответить на его поцелуи невозможно!

Вадим запустил руку ей в волосы и слегка наклонил голову, чтобы было удобнее целовать ее. Элла вздрогнула, почувствовав силу возбуждения, которое охватило Вадима.

«То, что мы делаем, — недопустимо», — мелькнуло в голове у Эллы, но все мысли о том, чтобы остановиться, улетучились, когда ладонь Вадима оказалась у нее на животе.

Потрясенная собственными ощущениями, Элла не сразу вспомнила, что на ней нет лифчика. Она резко выдохнула, когда рука Вадима стала медленно подниматься вверх. Никто раньше не прикасался к ее грудям, но теперь Элле хотелось, чтобы Вадим сжал их в своих руках и погладил разбухшие от возбуждения соски.