Сара Морган - Рай на земле

— Это самый чудесный аромат в мире!

— Я рад, что вы так считаете. Этот кофе был произведен на местной фазенде, которая является вашим поставщиком.

Грейс сделала глоток.

— Очень вкусно, — сказала она, надеясь, что владельцы фазенды поддержат ее. Ведь если ее бизнес закроется, им придется подыскивать себе нового покупателя. — Я с нетерпением жду предстоящего визита.

— Хорошо.

Грейс поставила чашку на стол.

— Кажется, мы весь вечер говорили обо мне, что, по-моему, очень скучно. Как насчет вас? Вы родились и выросли в Бразилии?

— Не понимаю, какое отношение может иметь мое происхождение к состоянию вашего бизнеса, — произнес он, и при этом его акцент стал более отчетливым. — Последуйте моему совету и сосредоточьтесь на том, что имеет значение.

— Я просто полюбопытствовала, и все.

— Запомните: я никогда не говорю о себе. — Он поднялся из-за стола, и у Грейс создалось впечатление, что ее простой вопрос расстроил его.

— Почему? Потому что, если я что-нибудь узнаю о вас, вам придется меня убить и съесть? — Она попыталась заставить Рафаэля улыбнуться, но его лицо по-прежнему оставалось мрачным и суровым. — Я не журналистка и не сплетница, мистер Кордейро, и не думаю, что бульварную прессу может заинтересовать мой визит сюда.

Рафаэль напрягся, словно она коснулась темы, которая была ему неприятна.

— Завтра встаньте пораньше и наденьте что-нибудь практичное и быстро сохнущее, поскольку в джунглях очень жарко и влажно.

— Значит, никаких четырехдюймовых каблуков.

Его рот сжался в твердую линию, и она вздохнула. Своим поведением Рафаэль Кордейро давал ей понять, что между ними ничего не изменилось даже после совместного ужина.

Но если он не собирается помочь ей, тогда зачем утруждать себя и отводить ее на фазенду?

При виде его помрачневшего лица у нее внутри все перевернулось. Она не знала, что было у него на уме, но была готова поспорить, что ей не стоит ждать ничего хорошего.

Взволнованная разговором с Рафаэлем Кордейро, Грейс не могла уснуть и долго лежала, прислушиваясь к звукам джунглей. Перед ее глазами стоял образ надменного бразильского миллиардера, чье прошлое было окутано тайной.

Оставив попытки уснуть, Грейс подошла к окну. Оказалось, что из него был виден гладкий стеклянный купол, в котором размещался кабинет хозяина. Кордейро сидел за компьютером и, зажав телефон между плечом и щекой, сосредоточенно смотрел на экран. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, щеки и подбородок потемнели от щетины.

Даже в джунглях он имел прочную связь с цивилизацией и продолжал возносить свою корпорацию на все более головокружительные высоты.

Почему он не спит?

Что послужило причиной той суровости, которую она видела в его глазах?

Пока Грейс наблюдала за ним, в ее голове проносилось множество вопросов. Наконец она отошла от окна, почувствовав, что вмешивается в его личную жизнь. В конце концов, то, что он работает допоздна, не ее дело.

Грейс снова легла в постель, прогоняя от себя образ надменного мужского профиля в обрамлении блестящих черных волос.

Когда она наконец пробудилась от легкой дремоты, за окном шел дождь. Мощный ливень хлестал по листьям деревьев, но воздух по-прежнему был теплым.

Спрашивая себя, можно ли привыкнуть к удушающей жаре, девушка надела светлые слаксы, простой белый топ и походные ботинки и собрала волосы в конский хвост.

Что бы он сказал, если бы узнал, что ей намного комфортнее в слаксах и ботинках, чем в костюме и туфлях?

Наверное, не поверил бы ей. Очевидно, он был сильно предубежден против женщин. Откуда взялись подобные предубеждения? Повлияют ли они на ее дело?

Решив быть оптимисткой, Грейс встала перед зеркалом и начала себя подбадривать. Впереди у нее был целый день, чтобы переубедить Кордейро. Доказать, что его участие в ее деле пойдет на пользу всем. Впрочем, она до сих пор никак не могла понять, почему он так переживает из-за столь ничтожной для него суммы.

Неужели деньги являются смыслом его жизни? Или за внешней суровостью Кордейро прячется что-то еще? Что-то, чем он не делится с посторонними?

Когда Мария проводила ее в кабинет хозяина, он снова разговаривал по телефону. Вероятно, это была деловая беседа. Он говорил резко, отрывисто и отдавал распоряжения в такой властной манере, что Грейс стало жаль человека на другом конце провода. Когда она проводила совещания, ее подчиненные уютно устраивались на диванах с кружками кофе. Все высказывали свое мнение и громко спорили.

Положив трубку, Кордейро посмотрел на нее.

— А где костюм и туфли?

Очевидно, он считает ее чем-то вроде вешалки для модной одежды, как и всех женщин, с которыми имел дело.

Грейс решила говорить но существу:

— Вы сказали, чтобы я оделась для прогулки по джунглям. Когда за нами прибудет вертолет?

— Мы не полетим на вертолете, Грейс, — мягко произнес он. — Мы пойдем пешком. Надеюсь, ваши ботинки прочные. Вам предстоят серьезные испытания.

Это должно ее напугать? Грейс едва удержалась от смеха. Ему не ведомо, что вся ее жизнь была сплошным испытанием. Пообещав себе, что он не услышит от нее ни слова жалобы, Грейс гордо подняла голову.

— Я готова. Если вы ждете, что я их не выдержу, вам придется очень долго ждать.

— Это хорошо, потому что у меня нет желания отскребать вас от камней или вырывать из колец анаконды.

— Чего вы добиваетесь? — Она в замешательстве посмотрела на него. — Хотите, чтобы я потерпела неудачу, не так ли? Чтобы я выставила себя дурой лишь потому, что моя компания не принесла вам прибыли? Неужели это действительно так важно?

Кордейро наклонился и поднял с пола два рюкзака.

— До фазенды два часа ходьбы, если дождь не размыл тропу. — Он передал ей рюкзак. — Пойдем. Завтрак съедим по пути.

Он не ответил на ее вопрос, но у нее возникло предчувствие, что она скоро н@йдет на него ответ.

Дождь лил как из ведра. Рафаэль шел вверх по тропинке, время от времени бросая взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Грейс по-прежнему следует за ним. При виде растрепанных светлых волос девушки на его губах заиграла легкая улыбка. Мокрая одежда облепила ее тело, подчеркивая контуры стройной фигуры.

Стройной, но с округлыми формами.

Ему следовало пропустить ее вперед, чтобы можно было любоваться ею. Вместо этого он, оборачиваясь, всякий раз перехватывал ее испытующий взгляд, и это его раздражало.

Но помимо раздражения он испытывал еще что-то, что было в тысячу раз сильнее.

Электрическое напряжение, звенящее в воздухе. Заставляющее его тело трепетать от сексуального возбуждения.

Тряхнув головой, Рафаэль продолжил идти, надеясь, что физическая нагрузка охладит его пыл.